Существует мнение о том, что Никита Сергеевич Хрущев окончательно потерял свой авторитет, когда в Москве начал пропадать хлеб. Именно в столице, а нигде ни будь на периферии, где отсутствие тех или иных продуктов считалось нормой. Для нормализации обстановки, советскому правительству пришлось продать 850 тонн золота, чтобы закупить зерно заграницей. С того момента СССР закупал зерно за границей. Хрущевские реформы фактически доказали свою несостоятельность. В этой статье мы хотим рассказать о том, как Анастас Микоян предал Никиту Хрущева.
Фраза, которая могла повлечь за собой последствия
Существует мнение о том, что окончательное решение о том, чтобы отправить Никиту Сергеевича Хрущева в отставку было принято в тот момент, когда руководитель СССР собирался уезжать на отдых в Пицунду. В эти же дни, в столице СССР с официальным визитом находился руководитель Индонезии генерал Сукарно. Перед отъездом в Пицунду, Хрущев принял решение встретиться с Сукарно. На встрече с руководителем Индонезии, Хрущев произнес следующие слова: «Вот я уезжаю на отдых, но я вернусь. Я эту «центрапробку» выбью!».
Еще один примечательный факт – Никита Сергеевич перед отъездом на отдых, внес в Президиум ЦК записку с упоминанием новых реформ в сельском хозяйстве СССР. При этом Никита Сергеевич понимал, что очередным его реформам будет оказано сопротивление.
Совместный отдых
Хрущев улетел в Абхазию на отдых вместе с Микояном. Среди заговорщиков началось планомерное обсуждение того, как вызвать Никиту Сергеевичу из отпуска. В итоге, Брежнев начал звонить и вызывать руководителя СССР обратно в столицу. Хрущев не хотел прерывать свой отпуск, однако на возвращение повлияли следующие слова Брежнева: «Никита Сергеевич, приезжайте. Мы тут собираем Президиум». Стоит заметить, что в это же время готовился и Пленум по сельскому хозяйству, а потому Хрущев не подозревал, что его могут попросту отправить в отставку.
В момент возвращения Хрущева в Москву, его сыну позвонил начальник охраны председателя Верховного Совета РСФСР Галюков, который сообщил о том, что против Никиты Сергеевича готовится заговор. После того, как подобную информацию доложили непосредственно Хрущеву, он приказал Микояну встретиться с Галюковым. Галюков рассказал все, что слышал, однако после возвращения Микоян сказал Хрущеву: «Знаешь, Никита, да нет. Это какая-то ерунда!». Стоит заметить, что после отставки, Хрущев и Микоян больше никогда не встречались. Однако у Хрущева все-равно был шанс спастись от отставки.
Хрущев мог отдать приказ будучи на Командном пункте в Киеве
Заговор против Хрущева, мог закончить сам Никита Сергеевич. Еще при перелете из Абхазии, он спокойно мог сесть в Киеве и уже находясь на Командном пункте вызывать к себе всех членов ЦК. Заговор бы точно провалился. Стоит заметить, что еще до возвращения в Москву Хрущева, Брежнев не верил в успешный исход заговора. Как в последствии вспоминал Егорычев (на тот момент первый секретарь Московского горкома КПСС – прим.), узнав о том, что звонки в Пицуду прослушиваются, а Галюков рассказал о заговоре, будущий руководитель СССР попросту заплакал.
Однако Хрущев направился сразу же в Москву. По прилету его никто не встречал, что не вызвало у него никаких подозрений. Уже по прибытию на заседание, Брежнев высказал все Хрущеву, припомнив все его ошибки. Фактически Никита Сергеевич сам упустил шанс разрушить план заговорщиков.
Трудно сказать, почему Никита Сергеевич Хрущев не поверил в то, что против него может готовиться заговор. Кажется, что руководитель СССР был настолько уверен в своей неприкасаемости, что попросту забыл о минимальной безопасности…