В Берлине проливные дожди, но сделать дело надо, и мы с Джонсоном договорились встретиться возле метро в 6.45.
Вышла из сквота в шесть, на улице темень, дождь стеной, но как поётся “ Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной…” Осваиваю дорогу пешком до метро первый раз, помню, что большое светящееся здание с кучей кафешек и магазинчиков внутри. Ориентируюсь на свет, но темень стеной, темно даже в окнах домов - за потоками дождя ничего не видно - средиземноморский климат, мать его за ногу!
Идти не близко, но чувствую, что проскочила. На автобусной остановке - немка не юных лет. Подхожу, спрашиваю: “Плис, эс-бан?”, отвечает, что в этом районе нет такого заведения. Предпринимаю вторую попытку: “Сабвей?” Машет рукой вперёд и говорит, что ещё далеко …
Поверила, наивная, устремила роллатор вперёд, наперерез непогоде. Отмахала, как придурошная, больше километра, чувствую, что набрехала арийка, но спросить некого - город мёртв. И, о чудо, появилась пара с собакой. Эти оказались нормальными ребятами. Мужчина махнул рукой в обратную сторону и объяснил, что надо вернуться километр назад.
Разворачиваюсь, топаю обратно, начинают появляться отдельные прохожие, но полная засада - ни одного человека, сплошные немцы! На всякий случай по пути следования спрашиваю у всех, где находится сабвей - лица сразу становятся отмороженными, отвечают, что такого здесь нет. На языке великий русский - другие слова исчезли.
И уже через километр попадается наш человек - сирийка с ребёнком в коляске, которая приветливо показала дальнейший маршрут.
Подхожу к зданию, написано Сабвей, но место какое-то незнакомое, ну, может моя фантазия слишком буйной была, когда я вспоминала место встречи. Опоздала минут на сорок, Джонсона нет, зашла вовнутрь, вокруг кафешки… и успокоилась. А Джонсона всё нет… Денег на телефоне нет, поймала немца, попросила позвонить с его телефона, но он в ужасе дал дёру… Как позже, объяснил Борис, фиг они чем-то поделятся, а тем более связью.
Прошло двадцать минут, зашла в кафешку, смотрю - звонить не могу, но переслать сообщения можно. Послала сигнал “SOS” ему и Денису - ответа нет, подождала ещё двадцать минут, подумала, что не дождался, вышла из здания, на улице посветлело, потелепала к перекрёстку, переходя дорогу, оглянулась назад и увидела дальше от метро знакомое здание, которое зафиксировала память. Решила, на всякий безнадёжный случай, вернуться, хотя уже прошло порядка двух часов, как мы должны встретиться и, о чудо, Борис, как скала Фрэгглов, стоит и ждёт! И не просто ждёт, а с колой в руке и двумя какими-то слоёнными турецкими штуками с творогом, зная, что по утрам я не завтракаю.
Кстати, эсэмэска пришла к Джонсону на телефон, чисто по немецки, с опозданием - мы уже встретились и только тогда звякнуло сообщение.
Всю дорогу до социаламта переживал, что можем не попасть, так как понедельник и людей будет много, но цыганское счастье всё-таки привалило - народу было мало, на улице стояли недолго, да, и внутри здания очередь оказалась небольшая.
В этот раз социальный работник говорил на русском, то ли из эмигрантов, то ли немец без акцента.
Пригласил за стол в переговорную, просмотрел документы, задал ряд вопросов. Отвечал, в основном, Борис - на меня напал ступор, хотелось лечь под стол и больше не двигаться, так устала.
Теперь жду результат, но по опыту знаю, что быстро в Германии дела не делаются.
После амта зашли в турецкую кафешку, заказали какие-то тефтельки-фрикадельки с нутом под томатным соусом и кофе с какао, расслабились от тепла и еды, уходить не хотелось, но не жить же оставаться в этом тёплом месте и отправились отводить меня в сквот.
Фотография сквота из инета.
