Ирыся Никитченко
Чтобы увидеть ангела - загляните в чужое окно,
но не входите в дом.
Пятиэтажка. 4 этаж. Квартира 36.
— Кто тама?
— Раиса Леонидовна, это я.
— Сейчас, бегу-бегуу!
Она стояла в застиранной короткой ситцевой сорочке и торопливо бормотала:
— А знаешь, чего я хочу? — единственная ресничка на глазу заискивающе дрогнула.
— Опять селедки? Раиса Леонидовна! Вам нельзя!
— Да ты что! Да ты знаешь какая я была? Да мне на зоне ни одна баба не смела перечить!
— Нет и точка.
Из глаза с ресничкой выкатилась слезинка, оставив дорожку на бугристой щеке.
— А я тогда умру! Ты не понимаешь! Я хочу разорвать ее от хвоста до головы и съесть без хлеба, — горестно всхлипнула она, — И если ты мне ее не принесешь, я буду стучать соседям! Ну купи, а.
— Ладно-ладно. Сейчас принесу.
* * *
— Кто тама?
— Я, Раиса Леонидовна.
— Прости! Прости меня, — заныл из-за двери приглушенный, скулящий голос.
Дверь отворилась. Пахнуло вонью испражнений.
— Я тут набедокурила. Даже не знаю, как так получилось. Ой-ой! Мне опять надо... — бабулька, торопясь, поковыляла в раскорячку к туалету, держась одной рукой за стену, второй за левый бок. Вслед за ней по линолеуму тянулись коричневые капли вонючей жижи.
— Все, все, не надо переживать.
— Ага! Там хлорка и тазик в ванной, — тут же послышался ожидаемо-радостный крик из туалетной комнаты.
— Селедки купить?
— Что ты! Сдурела?! Какая селедка? Издеваешься? Как будто не знаешь, что мне нельзя никаких селедок!
— Тогда пойду я.
— Погоди...а можно я тебя поцелую?
* * *
— Алло?
— Здравствуйте, у нас похороны.
— А вы кто?
— Я - дочь Раисы Леонидовны, — она просила вам сообщить.
* * *
Девятиэтажка. 2 этаж. Квартира 6.
— Здравствуйте, Софья Андреевна. Вы уже совсем не закрываетесь, не боитесь?
— Здрасте, здрасте. А чего мне бояться? Я теперь только сквозняков боюсь, — сказала бабушка 92-х лет, сидевшая на кровати, облокотившись на кучу подушек.
Ее ноги стояли в тазике, дно которого покрывали грязные, пропитанные гноем и сукровицей бинты.
На тумбочке среди лекарств валялись удостоверения ветерана ВОВ, ветерана труда, вдовы участника ВОВ.
— Там где-то деньги лежат, найди. Закажи мне дверь на балкон, чтобы верх открывался, когда душно и чтобы зимой не дуло.
— Хорошо, закажу.
— Ой! И позвони в поликлинику, пусть ко мне мой доктор придет, ноженьки глянет. Что-то не заживают они. Раньше придет бывало, поговорит, пошутит. Лекарства выпишет, даже перевязку сделает. А в последнее время жду-жду, а он не идет.
— Алло. Здравствуйте. Запишите, пожалуйста, вызов на дом хирурга Бабаева Салеха Гусейновича. Адрес Гагарина,27...Почему не пойдет? Я знаю, что ей уже ничего не поможет... Пожалуйста, она после разговора с ним спокойней себя чувствует... Я понимаю, но хотя бы еще разок. Нет?...
Что-то вдруг загремело.
— Я думала могу стоять. Встать хотела, — оправдывалась бабушка, потирая ушибленную руку.
Огромный кровоподтек на глазах наливался красно-фиолетовым пузырем на внутренней части предплечья.
— Ой, да заживет. Синяк просто.
— Нет, это не просто синяк.
— Через дорогу травматология, может сбегаешь, позовешь кого, я денег дам. Скорую не надо, ты меня туда не затащишь, а они говорят надо носильщиков звать. Да и как я, с раскрытыми ногами.
* * *
— Добрый день. Помогите, пожалуйста. Тут через дорогу бабушка, ветеран. У нее сильная гематома. Она, не ходит, и раны у нее не заживают.
— Везите бабушку, посмотрим.
— А можно скорую?
— Вы же сказали через дорогу. Доставьте как-нибудь.
— Можно я кресло возьму у вас, попробую прикатить ее в нем?
— А если не вернете?
— Верну. Я паспорт оставлю.
На катание через дорогу ушел весь день. Софье Андреевне оказали помощь, вскрыв гематому, которая уже стала иссиня-черного цвета и наложили повязку. Измученная, но умиротворенная бабушка ласково погладила по руке:
— Иди, детка. Скоро ко мне придет Салех Гусейнович, я буду теперь его ждать.
* * *
— Алло.
— Здравствуйте, это дочь Софьи Андреевны. Она просила позвонить вам, завтра прощаемся с ней.
* * *
Девятиэтажка. Седьмой этаж. Квартира 48.
— Скажи, ведь встану?
Слабый голос, как шорох сухих осенних листьев доносился со стоящей посередине комнаты раскладушки.
Высохший до костей человек, с кожей желтого цвета смотрел полными надежды глазами, которые были единственным ярким пятном среди желто-серой окружающей действительности.
В комнате стоял стойкий запах медикаментов и чего-то еще. Чего-то мертвого.
Лужи натекшей на пол желчи уже стали подсыхать.
— Да я повернуться хотел и вырвал нечаянно дренаж, — с виноватым видом пояснил хозяин желчи, — путаюсь в этих всех трубках. Как же они мне надоели.
Человек неожиданно протяжно завыл. Зарыдал:
— Не могу, не могу. Сделай мне укол, умоляю.
— Алло? Скорая? Индустриальная,48. Белов Андрей Семенович.Сильные боли. Нужен укол трамадола...
Как это "уколоть куда-нибудь"?...В любое место? Хорошо. Ампулы?...да, сохраняем.
* * *
— А знаешь, мне кажется я похудел. Вон посмотри в паспорте. Это 3 месяца назад.
С фото смотрел мужчина 58-ти лет, которого невозможно сравнить с человеком неопределенного возраста, теперь похожим на сушеного кузнечика.
— Я ведь не болел вообще. Это какое-то недоразумение.
Он потянулся к тумбочке, задел кипу бумаг, которая тут же оказалась на полу.
Медицинская карта с алым корешком. Черным маркером по диагонали: "Ликвидатор ЧАЭС".
— У меня там есть очень вкусные консервы, ты возьми себе. Я почему-то совершенно не могу их есть.
— Ну что вы! Может гости придут, у вас и так ничего нет.
— А мне ничего и не надо, да и не придет никто. Возьми.
— Хорошо, хорошо, возьму.
Человек, счастливо улыбнувшись, замер, забывшись сном.
* * *
— Здравствуйте. Я сестра Андрея, на похороны приехала. Я должна сказать... Он вас звал.
© Copyright: Ирыся Никитченко, 2019
Свидетельство о публикации №219071101532
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2022. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+