Прогнозист Александр Чулок рассказал РБК о возможных сценариях развития общества и экономики, а также о джокерах, которые способны все изменить
Сценарии — один из способов заглянуть в будущее, представить себе его различные варианты и подготовиться к ним. Сегодня, в эпоху нестабильности, такой подход особенно востребован компаниями, поскольку предоставляет широкие возможности для антикризисного планирования.
Об эксперте: Александр Чулок, российский прогнозист, международный эксперт ПРООН по форсайту, к.э.н., директор центра научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ
Сценарии занимают особое место в системе методов стратегической аналитики и прогнозирования. Эти непротиворечивые, системные описания вариантов будущего позволяют хорошо структурировать неопределенность, ответить на вопрос «что будет, если», оценить потенциальные эффекты и последствия от наступления каждого сценария и объединить стейкхолдеров вокруг обсуждения желаемого будущего. Сценарии использовали еще китайские полководцы, просчитывающие далеко вперед действия противника.
Сегодня сценарный подход востребован на корпоративном уровне — например, такими гигантами, как Shell, Oracle, Volkswagen или Boeing; на национальном — при разработке прогнозов развития стран (Китай, Россия, Южная Африка) или союзов (ЕС, ЕАЭС, БРИКС); международном, например, в рамках изучения будущего агропромышленного комплекса — Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных наций (ФАО). Он также используется в энергетике, например, Международным энергетическим агентством (МЭА), вопросах климата (ООН) и экономики — МВФ, Всемирным Банком.
Разработка сценариев для любой сферы деятельности связана с рядом серьезных методологических задач: как выбрать подходящую типологию (например, подход «хороший-плохой-целевой» во многом уже исчерпал себя), остаться в научно обоснованных границах и не уйти в чистую фантастику с элементами науки, учесть не только очевидные высоковероятные тренды, но и потенциальные джокеры — события с масштабными эффектами, которые трудно прогнозировать. Да и сама реальность, как правило, никогда полностью не совпадает ни с одним разработанным сценарием.
В мировой литературе насчитывается порядка 40 различных сценариев развития будущего, охватывающих горизонт от 10 до 50 и даже 100 лет, основанных на сложных математических моделях, анализе мегатрендов или воображении ярких личностей — талантливых фантастов, футурологов, философов, таких как Жюль Верн или Джордж Оруэлл, давших основу для культовых фантастических фильмов: «Явление», «Послезавтра», «Превосходство», «Терминатор», «Матрица» и многих других.
Опираясь на данные ведущих международных организаций и think tanks, результаты изучения глобальных трендов и джокеров, представим себе три визионерских сценария.
Сценарий 1. Техно-будущее: все и сразу
Часто сценарии, отталкивающиеся от технологического развития, рассматривают в чрезмерно фантастическом ключе: свободные межгалактические полеты, телепортация, бессмертие или управление временем. Один из известных мировых футурологов Митио Каку даже выпустил серию книг «Физика будущего» и «Физика невозможного», где на текущем уровне понимания науки детально разбираются фантазии коллег. Однако чудеса могут быть гораздо ближе и прозаичнее. Уровень технологического развития в мире настолько неоднороден, что в один момент времени в разных регионах можно обнаружить разницу в три-четыре технологических уклада, и для более отсталых стран достижения лидеров, перефразируя Артура Кларка, покажутся сказкой. Даже в России, несмотря на то, что она входит в топ-9 по уровню расходов на НИОКР, только в 2018 году закрыли последнюю доменную печь в городе Выкса. При этом охват и скорость интернета в самом городе вполне сопоставимы со среднеевропейским уровнем.
Среди ключевых драйверов этого сценария — существенное снижение стоимости семейства передовых технологий, таких как цифровые двойники, умные материалы, 3-4-5D печать, нейроинтерфейсы, клеточная терапия и регенеративные технологии, био- и природоподобные технологии, квантовые вычисления и коммуникации и многие другие. Однако любая передовая технология в пределе становится практически бесплатной и находит широкое распространение, причем временной отрезок от изобретения до тотального проникновения сокращается с каждым годом — достаточно, например, посмотреть на скорость распространение интернета в мире, падение цен на минуту разговора или мегабайт памяти для хранения информации.
Что будет, если на горизонте пяти-семи лет уровень технологического развития отстающих стран и регионов сравняется с лидерами? Для бизнеса это означает сильную трансформацию себестоимости продукции и услуг: шансы на ее снижение при одновременном усложнении самой структуры, причем, что будет доминировать в ней — расходы на ресурсы или технологии — остается вопросом. Не меньшей проблемой станет усиление конкуренции и обеспечение конкурентоспособности, которая уже не сможет поддерживаться только наличием передовых технологий или доступом к ресурсам. Среди дополнительных факторов, которые придется учитывать, — соответствие различным стандартам, выходящим далеко за пределы обсуждаемых ESG или целей устойчивого развития ООН (ЦУР), кибер-, био- и продовольственная безопасность, учет приоритетов общества и государства. Компании скорее всего столкнутся с рядом стратегических развилок, прохождение которых определит их будущее на следующее десятилетие. Среди наиболее значимых:
- институциональная организация компаний: какие они будут — бирюзовые (построенные на принципах максимальной прозрачности и самоуправления, без иерархии. — РБК), автономные, децентрализованные на основе технологий распределенного реестра (DAO), цифровые экосистемные или автократичные, военного типа;
- формат работы: офисный — очный, онлайн или гибридный — киберфизический;
- фокус работы: мультидисциплинарность («везде, где есть деньги») или концентрация на отдельных секторах и направлениях;
- ожидания общества и государства от бизнеса: рабочие места, товары, услуги и налоги или пространство для раскрытия потенциала и заботы о социуме и природе.
Наконец, важную роль играет готовность организаций к резкому повышению эффективности и необходимости переобучать или увольнять кадры при сохраняющихся социальных обязательствах, особенно в моногородах. От реализации этих развилок во многом зависит и то, у кого будет рыночная сила, суверенитет: у самих компаний, что позволит им «навязывать» обществу свои продукты и услуги, или потребителя, диктующего свои условия.
Согласно данным регулярных мониторинговых исследований, которые проводит ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, российское общество становится более ориентированным на использование роботов и передовых технологий, но вот в изменении своих потребительских и каждодневных привычек более консервативно: только 6% опрошенных в возрасте от 18 до 65 лет готовы были попробовать искусственное мясо и только 20% — надеть белье из переработанных отходов, даже если его доставил дрон или купил робот помощник — это вполне допускает более двух третей респондентов.
Важным результатом реализации такого сценария будет, перефразируя Гегеля, переход количества в качество — техноэкономика, позволяющая радикально снизить трансакционные издержки экономических агентов, умные города и отрасли промышленности, быстро адаптирующиеся под новые реалии, цифровое общество, связанное виртуальными мирами на базе технологий дополненной и виртуальной реальности, распределенные интеллектуальные энергосети и транспортные системы, нейтральные по отношению к природе заводы, очистка планеты от мусора и восстановление биоразнообразия экосистем.
Сценарий 2. Социальное средневековье 2.0
Для реализации первого сценария необходима готовность самих людей, общества к такому будущему. Однако эксперименты развитых стран — Германии, Канады, Финляндии — с выплатой безусловного базового дохода, начавшиеся еще до пандемии, не показали однозначно позитивных результатов: далеко не все участники стали посвящать свою жизнь искусству, творчеству, филантропии и спорту. Возможно, с развитием современных технологий мы окажемся в своеобразном пересечении концепций Средневековья 2.0 и Социализма 2.0.
Резкая поляризация общества, появление большого числа новых «религий» — от следования особым диетам и до трансгуманизма и биохакинга, вероятность развития новых центров силы на международной арене, не ограниченных территориальными границами, все чаще склоняют ряд экспертов рассуждать в терминах историко-культурных парадигм, апеллируя то к медиевистике, то к политологии и философии. Возможности компаний, особенно транснациональных, строить собственные экосистемы по экстерриториальному признаку позволяют говорить о возможности создания новых феодальных классов, основанных, например, на цифровых рейтингах пользователей или различных подписках. Сращивание цифровой и физической реальности уже можно наблюдать, например, в индустрии игр, NFT секторе, разворачивающихся виртуальных мирах и оцифровке целых государств. Насколько глубоко это повлияет на существующее строение общества нам только предстоит узнать, но запросы населения планеты на трансформацию институтов прошлого века звучат все громче в условиях новой реальности.
С другой стороны, главной темой дискуссии общества с государством и бизнесом становится повышение социальной защищенности и безопасности в широком смысле, начиная от развития социальных лифтов и заканчивая принуждением компаний к значительному расширению перечня своих добровольных обязательств. Одним из возможных эффектов от этих трендов может стать масштабное развитие экспериментальных площадок — по примеру «песочниц», но применительно не только к технологиям и инновациям, а гораздо шире — начиная от тестирования различных моделей коррекции «общественного договора» и заканчивая созданием особых зон и кластеров внутри уже существующих государств.
У России на этом поприще может возникнуть сильное конкурентное преимущество — к экспериментам и постоянным изменениям у компаний и общества есть определенный иммунитет, навыки выживания, которые оттачивались десятилетиями, продолжают входить в портрет будущего: так, по данным опроса руководителей более 240 крупных и средних компаний, проведенного Ассоциацией менеджеров совместно с Центром научно-технологического прогнозирования ИСИЭЗ НИУ ВШЭ летом 2022 года, более 80% респондентов считают умение быстро адаптироваться к новым условиям главной характеристикой эффективного управленца в ближайшие пять лет.
Для экономических агентов — общества, государства, компаний — в случае реализации данного сценария нужно будет в первую очередь проводить масштабную институциональную перестройку, если не революцию: устанавливать новые прозрачные и эффективные правила игры, в процессе формирования которых, безусловно, найдутся игроки, желающие перекроить будущее под свои интересы. Возможно, именно этически-философский базис станет краеугольным камнем для этого сценария, и нам потребуются возродить традиционные российские школы, но уже на принципах и технологиях XXI века.
Сценарий 3. Колода джокеров
Если оставить за скобками такие часто обсуждаемые футурологические сценарии, как захват власти ИИ или киборгами, тотальный блэкаут, водный мир, ледниковый период, прилет инопланетян, падение метеорита, апокалипсис после ядерного взрыва или болезней, то можно выделить несколько возможных вариантов нашего будущего, наступление которых пока что трудно назвать вероятным, но со счетов сбрасывать их не стоит.
Бессмертное общество. Многие яркие личности, такие как член экспертной панели российского прогноза научно-технологического развития Хосе Луис Кордейро или главный футуролог Google Реймонд Курцвейл не исключают, что уже через 25–35 лет человечество сможет обрести бессмертие. Даже в случае радикального увеличения средней продолжительности жизни, например, до 120–130 лет существенной коррекции будут подвергнуты практически все сектора экономики и общественной жизни. Уже сейчас рынки товаров для пожилых оцениваются в $1–1,2 трлн, а доминирование так называемой «серебряной экономики» не выглядит невозможным.
Возраст может перестать быть преимуществом или недостатком при принятии на работу или получении социальных благ. Одним из ключевых вопросов такого общества станет вопрос «зачем», связанный с целеполаганием и смыслом жизни. Возможно, многие будут согласны платить за возможность работать и чувствовать себя нужными и вовлеченными.
Цифровые паразиты, контролирующие мозг. Последние исследования ученых дают все больше информации о внутреннем мире и драйверах поведения человека. Если прибавить к этому учащающиеся эксперименты с биотехнологиями, снижение инвестиционного порога для оборудования современной биолаборатории буквально в каждой школе, то вероятность появления и массового распространения микроорганизмов, контролирующих человека, не выглядит нулевой. А с учетом того, что количество элементов (items) в Интернете вещей уже превысило население земли, дальнейшее сращивание технологий и человека может привести к тому, что в роли таких паразитов выступят цифровые организмы.
Слияние человека, компьютера и природы. Вызвать дождь силой мысли, остановить землетрясение или запустить процесс терраформирования у себя на даче — все это, возможно, станет рутинной задачей уже для первого поколения колонизаторов Марса, которое обещает обеспечить Илон Маск к 2050 году. Перейдем ли мы к полному или хотя частичному симбиозу с окружающей средой, и кто кем будет управлять?
Использование возможностей мозга на 100%. Уже в недалеком будущем это может получиться благодаря прорывам в фундаментальных исследованиях и их прикладном применении, например, на базе нейроинтерфейсов или фармакологии, дизайн которой осуществляется с помощью ИИ. Будет ли такой порыв на практике выглядеть как сюжет фильма «Люси», или же он отбросит нас обратно к истокам создания — большой вопрос.
Вглубь кроличьей норы могут завести нас исследования в области физики, математики, астрономии и других наук. Ряд ученых утверждает, что все наши познания текущего мира укладываются лишь в 5% от того, что существует на самом деле, а значит, есть место и для различных сценариев, начиная от путешествия во времени и заканчивая прогулками по вселенным через двери, созданные, например, на базе гипотезы Пуанкаре, доказанной Перельманом.
Мир без еды и голода. Наверное, это один из наиболее достижимых с технологической точки зрения сценариев, особенно с учетом прорывов в области генетических исследований, умного сельского хозяйства и фудтеха, инвестиции в стартапы которого, по разным оценкам, составляют от $20–40 млрд ежегодно. Будет ли готово общество изменить свои продуктовые корзины, а правительства стран решить эту проблему — большой вопрос, особенно на фоне негативного прогноза ФАО о надвигающемся мировом продовольственном кризисе.
Реальность по заказу. Спектакли и фильмы, в которых зрители участвуют в развитии сюжета, могут стать частью нашей жизни в виде геймификации. У кого больше «кредитов»-баллов, тот и заказывает свою реальность, формируя собственный день в киберфизическом мире. Матрица, основанная на принципах Web 3.0, где каждый участник может получить индивидуальную картину настоящего и будущего. По крайне мере, рынки применения Web 3.0, по данным McKinsey, уже составили $110 млрд в 2021 году, а компания Gartner в 2022 году расположила эту технологию на пике своей кривой.
Застой 2.0, в рамках которого «ничего не поменяется». Самый страшный сон техно оптимистов может оказаться тем джокером, к которому мы не готовы. Технологии и передовые исследования войдут в очередной период спячки вследствие резкого сокращения или приостановки финансирования, роста стоимости материалов и энергии, обратной индустриализации стран и отката к предыдущим технологиям. Такой период может продолжаться 20–30 лет.
Разработке сценариев часто предшествует анализ трендов — технологических, социальных, экономических, демографических, ценностных, политических, экологических или регуляторных. На них и их эффектах строятся предпосылки и развилки дальнейшего развития. И хотя сами сценарии вряд ли проявятся в реальности в «чистом», неизменном виде, они как минимум позволяют взглянуть на наше будущее более широко, структурированно и системно. По какому пути мы пойдем дальше, какую дорожную карту составим — зависит от нас, ведь будущее, будем надеяться, еще не предопределено.
