Известный фотограф из Красноярска Михаил Вершинин представил материалы из уникальных фотоэкспедиций. С единомышленниками, такими же известными фотохудожниками, несколько лет они отправляются на Таймыр, чтобы поймать в прицелы фотообъективов северного оленя и других редких животных. В таких экспедициях случается всякое - и волки смотрели им в глаза, и наглые белые медведи штурмовали тримаран, и обессиленных оленят приходилось вылавливать из реки в километре от берега. Обо всем этом - в эксклюзивном интервью для КП и уникальных кадрах, привезенных из Арктики.
Для начала познакомимся
Кто он, Михаил Вершинин? Родился в 1958 году в небольшой алтайской деревне, а тяга к художеству проявилась раньше, чем начал читать. Лет в 10 ему отец купил первый фотоаппарат «Смену-6». Но всерьез он занялся фотосъемками только в 90-х годах, когда позади остались 15 лет спортивной карьеры (Вершинин - семикратный чемпион СССР и многократный чемпион России по спортивному скалолазанию, в составе национальной сборной успешно выступал на международных соревнованиях). Оставаться в спорте на самоокупаемости не было возможности, а попытки реализовать себя на рынке, продавая одежду, ни к чему не привели.
Видимо, на роду было написано взять в руки фотокамеру. Окончил трехмесячные курсы в школе «Инопроф». И жизнь повернулась в другую сторону. Работа сделала из него заядлого путешественника, он побывал в разных странах мира. Но любимые места съемок - Сибирь: природный парк «Ергаки», Красноярские Столбы, Хакасия, Тува, Горный Алтай, Байкал, Таймыр.
- Я люблю учиться у других, у своих знакомых коллег, - не скрывает Михаил Павлович. - Однажды решил получить мастер-класс у профессионала, который окончил операторский факультет ВГИКа. Мы поехали в Южную Америку, на высокогорное плато Альтиплано в Андах. Все считают его уникальным, а меня не торкнул ни один снимок, что я сделал. Там все предсказуемо: встаешь утром и дежавю - правильный свет, правильный цвет. Не случилось такого, чтобы выхватил кадр и у тебя внутри все затрепетало. Я не получил того восторга, как в «Ергаках» или на «Столбах».
Терпению и упорству фотохудожника можно позавидовать: он десять лет охотился на редчайшего снежного барса - каждую зиму ездил в горы Саяно-Шушенского заповедника и в Туву, а поймал его в объектив, наконец, в Монголии. То, что можно неделями прятаться в укрытии и наблюдать за тетеревами на току - чистая правда. Чтобы снять удачный вид сверху на заповедные «Столбы» в 2011 году (коптеров тогда еще не было), нанял мотопарапланериста и месяц летал с ним.
- Времени человеку не так много отпущено, а список дел длинный. Но еще лучше - успеть сделать что-то большое от начала и до конца. Поэтому занимаюсь большими проектами. Сейчас у меня Таймыр, он входит в проект «Дикий Мир от Монголии до Северной Земли», который я снимаю уже восемь лет. Мне интересны и пейзажи, и анималистика.
Билеты на обратный рейс не брать!
Север затягивает. Фотохудожники могут без конца искать там самый ценный кадр своей жизни. Все, что для этого нужно - возможность передвигаться и качественное фотооборудование с мощным зумом, чтобы снимать издалека, не наводя суету на животных и птиц.
На Таймыре Михаил Вершинин оказался в 2015 году. Знакомые собрались в экспедицию, позвали его с собой, а причин отказаться не нашлось. Из Красноярска на самолетах до поселка Хатанга, это почти 2 тысячи километров. Там пересадка на тримаран и далее вниз по реке Хатанга до моря Лаптевых, затем в Карское море. Пункт назначения - Диксон. Отличный маршрут вокруг полуострова, мечта энтузиастов Арктики в последние сотню лет.
Поездка оказалась не совсем удачной, в то лето было слишком много дрейфующего льда. Тримаран затирало льдом и по нескольку дней сидели на месте - ни туда и ни сюда. Проболтавшись 51 день в море Лаптевых, повернули назад, в Хатангу. Может, дошли бы до победного, если бы не швед Алекс (фамилию Михаил не помнит). Этот орнитолог солидно потратился, чтобы попасть на Таймыр поснимать наших птичек: получил разрешение на въезд на закрытую территорию, внес свою лепту на ГСМ, на продукты. Но зачем он купил билет на обратный вылет? Из-за того, чтобы он успел на свой самолет, всей команде пришлось вернуться с полпути.
На следующий год Михаил с товарищами этот маршрут все-таки одолел. Запомнились белые медведи: встретили штук тридцать краснокнижных особей. Несколько раз подходили совсем близко.
- Это существо не просто любопытное, оно всегда голодное. Подходит вплотную, не боясь. Один медведь поиграл с вантами нашего тримарана и удрал, когда мы выглянули из палатки. Второй раз пришла самка с двумя малышами. Залапала грязными лапами оба борта, видать, пыталась залезть. В третий раз выходим из палатки - она стоит прямо перед нами. Выстрел над ухом - дала деру с медвежонком, только пятки засверкали. Убивать нельзя! Да и рука не поднимется. Кстати, в Диксоне мне сказали: хочешь снять белого медведя? Берут нерпичий жир - и в печку. Медведь за 30 километров этот запах чует, - рассказывает фотограф.
Путешествие на Анабар
- Тримаран подходит для таких путешествий лучше всего. Это как катамаран, но с тремя надувными гондолами, по две камеры в каждой. Даже если две лопнут, все равно останется на плаву, - объясняет Михаил. - Это более надежное и вместительное судно длиной метров десять, весит 700-800 килограммов. С двумя двигателями, может поднять палатку, несколько человек и до 3 -4 тонн груза. На нем можно ночевать на воде, не выходя на берег из соображений безопасности. Несколько лет назад я предложил своим знакомым: «Давайте сделаем тримаран, сходим на Анабарское плато, в море Лаптевых, поснимаем моржей и белых медведей». Они два месяца думали, потом: «Давай на лодках?» Нет, я на лодках не пойду, я знаю, что это такое - ходить на севере.
Анабарское плато - уникальное и малоизученное место с потрясающей природой, часть находится на территории Красноярского края, а часть - в Якутии. Туда Михаил с командой попал в 2019 году. Хотите знать, во сколько это обошлось? Сколько стоит сам тримаран, фотохудожник скромно умолчал, это помощь от состоятельных друзей. А все остальное - считайте: перевести его до Хатанги на самолете в разобранном виде - 150 тысяч рублей, билеты в один конец - 25 тысяч на человека. Бензин брали там, цена - под сотню рублей за литр. Продукты тоже покупали по северным ценам, то есть в два-три раза дороже, чем здесь. В команде четыре человека. Прилетели в Хатангу, где их уже запомнили, потому встречали радушно. Сутки собирали на берегу тримаран, затем двинулись в путь.
- Я там снял рысь, волка, бурую медведицу с двумя медвежатами. Дикий восторг? Конечно! Представьте, полярная ночь, два часа - и солнце над горизонтом. Мы дремлем в палатке, и тут голос рулевого: «Волк!». У меня фотоаппарат под руками, выскакиваю и тут же навожу, снимаю. На берегу тусовались два хищника, но один сразу скрылся, а второй позировал - смотрел прямо в камеру, в глаза.
Опытный фотограф сразу подмечает свою цель. Михаил вспомнил, как в Туве впервые снимал дрофу. Выехали на место с инспектором заповедника, тот показывает: «Там пасется - видишь?» «Нет». «Как нет?» «Где?» «Вон лес, вон ущелина, видишь?» И только когда стал наводить камеру, разглядел. А сегодня у него глаз уже набитый, сразу подмечает, где трава колышется, где тень метнется.
Рысь встретили километрах в сорока от Хатанги. Издалека сначала подумали, что на берегу собака лежит, потом разглядели. Хищница позировала и так, и этак, наблюдая при этом за людьми равнодушным взглядом.
- Я даже не предполагал, что такая красота у нас есть на севере, - признается фотохудожник. - Я взял от этого путешествия по полной: снимал на видео, на фото. Привез материалы и отдал телеканалу ВГТРК, они сделали фильм, который так и называется «Путешествие на Анабар». Вообще у нас почти с каждого путешествия есть фильмы, которые можно посмотреть в интернете.
Охота пуще неволи
Нынешняя экспедиция оставила грустный осадок - красноярские фотохудожники снимали миграцию северных оленей и не раз были свидетелями их гибели. Олени мигрируют два раза в год - в начале лета из Эвенкии идут на Таймыр, затем в конце лета возвращаются обратно. По пути пересекают крупные реки Хатангу и ее приток Хету. Ширина местами до двух-трех километров. В 2021 году в августе госинспекторы насчитали более 1200 погибших голов, нынче было меньше.
- В прошлом году мы видели уже сложенные на берегу кучи туш. А нынче все происходило на наших глазах. Представьте: собрались на берегу тысяч семьдесят голов, ринулись в воду переплывать. Сильные самцы давят слабых. У кого-то не хватает силенок доплыть до берега, а кто доплыл - падают с ног от усталости. Их ловят собаки, которые гуляют за десятки километров от поселков и дают волю своему звериному инстинкту.
Печальная участь ждет в основном молодняк. Опытные важенки (самки северного оленя) во время заплыва стараются держаться рядом со своими телятами, тогда у тех больше шансов выжить. А неопытные плывут поскорее вперед, теряя малышей.
- Однажды заметили в воде олененка, барахтался, выбился из сил. При нашем приближении испугался еще больше. Стали вылавливать руками, вытягивать на борт, он заревел в страхе. Но потом успокоился, отдышался - его выпустили на берег, огляделся, встряхнулся на тоненьких ножках и побежал искать свою мать. Другого отпаивали молоком из бутылки, надеюсь, что выжил.
После каждой такой экспедиции фотохудожник привозит терабайты фотоматериалов. Признается: чтобы получить нужный кадр, на одну точку выходит раз по двадцать. Потом дома придирчиво разбирает все, что наснимал. И... планирует новую экспедицию.
Вместо эпилога
Свои фотоработы Михаил Вершинин воплощает в календарях, плакатах, выпускает фотоальбомы, принимает участие во всех книжных ярмарках. Его потрясающие пейзажи можно увидеть, например, в терминале красноярского аэропорта. Но сам он мечтает о большой выставке, чтобы фотографии были как минимум 60 на 90 см. Самому напечатать их не по средствам. Но зато он с удовольствием выступает меценатом и дарит свои авторские снимки на благое дело. Например, для оформления медицинских центров или школ. Надо продвигать свою родную природу, надо показывать ее подрастающим поколениям, чтобы знали - все самое лучшее есть у нас!
