Несмотря на развязанную Западом санкционную войну с целью изолировать Россию, центральноазиатские страны всё больше наращивают объем торговли с Москвой. Ощущается потребность и в ускоренной кооперации промышленности стран Союза. Но для этого необходима единая контрсанкционная политика и успешные совместные проекты.
По данным Евразийской экономической комиссии, за 2021–2022 годы было успешно реализовано 25 проектов на общую сумму более 20 млрд долларов в импортозависимых отраслях. В том числе в автомобильной, станкоинструментальной, электротехнической, химической, медицинской и других отраслях.
Председатель Коллегии ЕЭК Михаил Мясникович во время недавних переговоров в Астане с представителями бизнеса предложил усилить промышленную кооперацию внутри ЕАЭС. Для этого необходимо создание совместных компаний, которые бы занимались импортозамещением тех товаров, чьи поставки прекратились или находятся под угрозой из-за санкционного давления.
В интервью «Ритму Евразии» директор бишкекского Центра экспертных инициатив «Ой Ордо» Игорь Шестаков рассказал о перспективах совместных производств в Евразийском союзе в текущий непростой период.
– Игорь Альбертович, в этом году ряд стран ЕАЭС столкнулись с беспрецедентным санкционным давлением Запада. Как экономика Союза справляется с этими вызовами?
– Еще не закончившийся 2022 год стал одним из прорывных в увеличении товарооборота между странами ЕАЭС, прежде всего речь идет о России и остальными участниками интеграционного объединения. Например, согласно официальным данным, за 8 месяцев 2021 года объем экспорта из Кыргызстана в Россию составил 238 млн долларов, а за аналогичный период текущего года он увеличился до 445 млн долларов – рост составил почти 87%.
Армения, Казахстан и Белоруссия тоже нарастили свой экспорт в Россию в 2022 году. Я полагаю, что толчком к такому росту торговли, безусловно, стали жесткие экономические санкции западных стран по отношению к Москве. Если же учитывать проблемы со статистикой, когда намеренно не афишируют торговлю санкционными товарами (боясь попасть под вторичные санкции), то цифры взаимной торговли явно еще больше. А некоторые показатели, такие как российско-белорусские импортно-экспортные операции, не всегда находятся в открытом доступе.
В любом случае враждебные действия Запада, который пытался все годы существования ЕАЭС каким-либо образом нанести удары по евразийской интеграции, открыли новые возможности для стран-участников по наращиванию товарных потоков в Российскую Федерацию и между собой. Появился так называемый параллельный импорт.
Безусловно, попытки США и ЕС ограничить экспортные операции с Россией, особенно связанные с параллельным импортом, продолжаться будут. Однако на Западе тоже понимают, что эти торговые наработки уже носят исторический характер, их не так просто выявить и оборвать. Плюс идет увеличение товарооборота между странами ЕАЭС и Китаем, который на протяжении всего времени евразийской интеграции был одним из стратегических торгово-экономических партнеров.
Поэтому, безусловно, перспективы у предпринимателей есть, взять, допустим, переезд российских IT-компаний в страны Евразийского союза, прежде всего речь идет об Армении и Казахстане. В Кыргызстан, тоже я слышал, перебрались около 20 компаний из IT-индустрии. В целом после 24 февраля в Кыргызстан переехали тысячи платежеспособных россиян, это, конечно, дополнительный приток средств в местную экономику.
Если раньше положение ЕАЭС о свободном передвижении трудовых ресурсов работало в основном в одну сторону – в Россию, то теперь мы наблюдаем обратный процесс, когда по работе или по другим причинам россияне приезжают и живут в странах ЕАЭС и Центральной Азии в частности.
– Динамика выглядит хорошей. Что можно сказать про кооперацию для создания совместных производств?
– Есть как успехи, так и проблемы в этом отношении. Сложности вызывает то, что пока национальные законодательства доминируют над надциональными положениями, которые есть в Евразийском союзе. Каждая страна пытается защитить свой внутренний рынок, поэтому периодически возникают заторы на границах, особенно на кыргызско-казахской границе. Пока эту проблему не решить, подобные кризисы на границах будут периодически вспыхивать и тормозить кооперацию. В любом случае, мне кажется, многое будет зависеть от расторопности ЕЭК, которая должна быть главным интегратором и проводником этих идей. Потому что те решения, которые принимаются на уровне глав государств, правительств, – они всё равно на стадии реализации находятся в ведении ЕЭК.
Ранее ЕЭК критиковали за то, что долго происходят согласования, понятно, что здесь проблема всё равно упирается в местный Кабинет министров. В любом случае ЕЭК должна быть более активна в этих процессах, потому что, безусловно, есть заинтересованность в расширении торгово-экономических операциях между странами Союза. Никто продукцию из ЕАЭС, я имею в виду прежде всего товары народного потребления, не ждет в ЕС и на других далеких рынках. Здесь между нашими странами как раз работают те связи, которые носят вековой, я бы сказал, исторический характер.
Продовольственная безопасность успешно обеспечивается на просторах ЕАЭС. Стабильно идут поставки зерна. Да, в прошлом Россия иногда временно запрещала экспорт пшеницы с учетом собственных экономических интересов, но этот вопрос был достаточно быстро решен. Поэтому в области обеспечения продовольственной безопасности участники Евразийского союза успешно работают. Потому в магазинах Бишкека, Астаны, Минска и Еревана мы видим большой спектр продуктов питания, которые произведены в России и других странах-членах Союза.
Находясь в статусе наблюдателя, Узбекистан также активно работает на евразийском экономическом рынке, его товарооборот с ЕАЭС стабильно растет уже не первый год. Поэтому даже страны-наблюдатели успешно используют в свою пользу те западные санкционные меры, которые ограничивают поставки в Россию каких-либо товаров, особенно продовольствия из санкционных стран.
Конечно, есть угроза вторичных санкций, о чем постоянно напоминает представитель Госдепа США. Тем не менее вмешательство в торгово-экономические дела между странами ЕАЭС для Вашингтона будет не самым хорошим пиар-ходом в плане выстраивания сотрудничества с Центральной Азией.
– По словам председателя Коллегии ЕЭК, если в интеграционных проектах будут участвовать минимум три страны, то это позволит решать вопросы создания высокотехнологичных проектов. Насколько оправданны такие надежды?
– Многое будет зависеть от того, о какой продукции идет речь? Например, в России сейчас практически прекратилась сборка западных автомобилей. Автоконцерны из Германии, Японии и Кореи ушли с российского рынка. При этом у стран ЕАЭС нет своего автопрома, который мог бы полноценно заменить ушедшие бренды. Поэтому здесь надо смотреть, по каким позициям могут осуществляться высокотехнологичные проекты.
Что касается электроники, то здесь тоже пока среди стран ЕАЭС нет лидеров. В Центральной Азии электроника в основном представлена товарами китайского производства. Другое дело, что возможен запуск совместных проектов между странами ЕАЭС и Китаем. В этом случае возможно наладить выпуск автомобилей, электроники, бытовой техники, которая раньше, как правило, ассоциировалась с поставками из западных стран.
Вполне возможны проекты, которые совместно с китайскими компаниями начнут создавать производственные мощности для экспорта продукции в Российскую Федерацию. Вероятно, часть из таких производств разместят в Центральной Азии. Думаю, такие консультации уже ведутся, и в скором времени мы увидим результаты.
– Всё же жалобы на санкции есть, что больше всего доставляет проблем?
– В первую очередь это касается финансовой сферы – отключения России от SWIFT, что затруднило процедуру взаиморасчетов между предприятиями. Другое дело, что с марта бизнес из России стал переезжать в Центральную Азию, открывать здесь свои представительства, последние становятся, таким образом, местными резидентами и открывают в местных банках свои банковские счета. Ряд банков стран ЕАЭС, а также Турции, Узбекистана и других стран отказались обслуживать карты платежной системы «МИР», что неприятно. Полагаю, что этот вопрос решаемый, вакуума в финансовых расчетах быть не может, тем более что есть уже альтернативные платежные системы, такие как «Золотая корона».
Поэтому санкции не так страшны, как их пытаются представить, они преодолимы. Громкие заявления, что миллионы трудовых мигрантов, мол, вынуждены будут покинуть Россию, тоже не оправдали себя. Как показывает динамика денежных переводов из РФ в КР, их объемы только растут, несмотря на международные события.
Необходимо выработать общие подходы к созданию финансовых институтов. Кстати, правительство КР еще год назад предлагало ввести свою систему расчетов с учетом приоритетов национальных валют внутри ЕАЭС. Пока у нас всё подсчитывается в долларах, но в любом случае, доля американской валюты в товарообороте в следующем году заметно снизится.
Угроза вторичных санкций пока будет носить в большей степени медийный характер. Будут сделаны определенные заявления со стороны американских чиновников, и таким образом будет продолжаться, скажем так, психологическая атака на страны ЕАЭС.
– В каких отраслях промышленная кооперация происходит наиболее успешно?
– Насколько я помню, ЕЭК сообщала о 160 успешных совместных проектах. Наиболее значимыми считаются транспортно-логистические проекты. Например, между Арменией и Белоруссией есть проект по транспортной логистике, который облегчает движение товаров. Есть проекты, которые связывают Кыргызстан и Казахстан, но в основном это дальняя перспектива. В сфере энергетики тоже есть успешные примеры.
Наиболее известный в последний время инновационный проект «Путешествую без COVID-19», который позволил с применением цифровизации в достаточно в короткий срок сделать возможным поездки граждан Союза из одной страны в другую. Еще один пример проекта в области цифровизации – «Работа без границ», который связан с поиском работы в странах ЕАЭС. Цифровизация оказывается одним из тех направлений, которое достаточно быстро заработало в контексте снятия барьеров для осуществления движения рабочей силы.
Оригинал статьи размещен здесь
