Предыдущая часть
Света принялась рыться в мебели, но заветного напитка нигде не обнаружила. Только нижний ящик стола все не желал выдвигаться.
- Ну нет так нет, - успокоил ее Макаров. - Ваше имя?
Далее последовал ряд общих вопросов. Ничем серьезным девушка помочь не могла. Она ничего не видела, мало что знала да и работала в цирке всего один день.
- Ну если что-то вспомните или узнаете, вот мой номер телефона, - напоследок протянул ей молодой человек свою карточку. Виталий Федорович, значилось на ней.
- Обязательно! - пообещала Света. На нее вдруг напало сильное желание прибраться. Потому она разыскала швабру и ведро, тряпки и принялась за уборку. Она тщательно намыла окно с двух сторон, даже думала решетку покрасить, но остановило отсутствие краски.
Затем пришел через мебели. Из дома Света принесла несколько горшочков с декоративными растениями, о которых совсем позабыла в силу произошедших событий. Теперь же они заняли почетное место на полках. Сразу стало куда уютнее.
В ящиках заняли свое место чай, сахар, салфетки. Беспокоил только нижний ящик. Он никак не желал выдвигаться. Девушка уперлась ногой в стенку и принялась тянуть изо всех сил. Она дергалась, выворачивалась и не забывала выражаться так, как не принято в приличном обществе. Но ничего не помогало. В последней отчаянной попытке Света рванула на себя ручку и отлетела к окну вместе с ящиком.
Тот оказался пустым. Только у стола валялся немного испорченный журнал или толстая тетрадь. Она должно быть попала между днищем ящика и столом, она-то и мешала ему двигаться. Некоторые страницы порвались, остальные просто загнулись.
При ближайшем рассмотрении это оказалась старая советская тетрадь в клеенчатой коричневой обложке. Именно ее читала Агата в день их знакомства.
- Каким образом она ко мне попала? - нахмурилась Света. Она принялась думать. Уселась по-турецки на свежевымытый пол и почесала затылок.
Дверь в ее кабинет не запиралась. Кроме допотопного компьютера тут пока брать было нечего. Значит, теоретически, Агата могла зайти сюда в любой момент. Удобнее всего это было сделать либо во время представления, либо сегодня ранним утром. Вот только зачем ей понадобилось прятать тетрадь?
Света с некоторыми душевными терзаниями раскрыла обложку. Тетрадь была заполнена убористым почерком, черными чернилами. Все было разборчиво и понятно: явно старая школа.
"23 августа 1955 года. Приехал на реставрацию нового дома. Бывшая помещичья усадьба, разграбленная после революции и добитая войной. А был прекрасный образчик архитектуры. Сейчас вокруг возводятся дома, проектируют улицы. Городишко разрастается из деревни. Парк уже давно застроили. Остался только дом с внутренним двором и флигель. Я сильно скучаю по Машеньке, она ведь ждет моего ребенка. Уже придумала имена и мальчику, и девочке. Смешная. Надеюсь, вырваться домой к счастливому событию".
Личный дневник какого-то мужчины! Никаких отметок о личности автора нигде не наблюдалось. Его, должно быть уже нет на свете. Только вот как его дневник попал к Агате? То, что он у нее недавно, делало очевидным то, что она читала его с явным интересом еще позавчера. И спрятала его в надежном, как ей казалось, месте. И сразу же погибла. Бывают ли подобные совпадения? Света перелистнула страницу.
"1 сентября 1955 года. Работа движется не так быстро, как мне бы хотелось. Почти весь день мы проводим на расчистке завалов. Мне тоже от этого не отлынить. Вот тебе и начальство. Приехала группа студентов. Три парня и девушка. Будущие историки, но никакого навыка. Надеются найти здесь нечто ценное. Сильно сомневаюсь. Если не революционеры, то немцы во время оккупации точно забрали все ценности.
Ходят легенды про несметные сокровища бывших владельцев. Все они погибли от рук местных в первые дни революции, не пощадили даже новорожденного. Принеприятная история. Местные даже перечисляют сокровища списками. Там и бриллианты, и изумруды. Этим же поверьем, вероятно, вдохновлялись все местные, которые взялись нам помогать добровольно. Все надеяться найти клад. Только никто ведь не разрешит оставить его. Наивные"
Дальше долго интересных записей не попадалось. Все размышления автора, имени которого так нигде и не встретилось, сводились к завалам. Ни адреса, ни примерного положения дома тоже было не угадать. Машенька исправно писала о своем здоровье. Она была уверена, что родит дочь. Но в дневнике все больше было упоминаний о студентке Эле. Судя по всему, она взяла молодого и привлекательного мужчину в оборот. Сначала она его вовсе не интересовала, но со временем вкусная еде, которую девушка приносила на работу, ее умение слушать и задавать грамотные вопросы сделали свое дело.
"11 декабря 1955 года. Не знаю, как так вышло. Я очень люблю Машу и нашего ребенка. Но Эля не выходит у меня из головы. Она умна, мила, красива. Самое ужасное, что я ей тоже нравлюсь. Последнюю неделю старался с ней особо не пересекаться. Бедная девушка не понимает, что изменилось, очень переживает. Когда вижу издалека ее большие грустные глаза, хочется подойти, взять за руки, обнять, утешить. Но я знаю, что ничем хорошим подобное не закончится, потому делаю вид, что ничего не замечаю. Даже работать нормально не могу. Все мысли о ней. А ведь я почти поверил в клад, когда мы нашли ту жемчужную брошь в кладке камина. Надо просить о переводе. Возможно, это конец карьеры, но семья мне дороже."
Света тяжело вздохнула. Ей было жаль неведомую Машу. Среди страниц нашлось одно письмо от нее на пожелтевшей и почти истлевшей бумаге. Это была добрая и светлая женщина. Которая помыслить не могла, что супруг вдруг увлечется другой. Но еще Света жалела об отсутствии конверта. Бабушка хранила все свои письма именно так, чтобы точно знать, от кого пришло то или иное послание.
Она подняла голову от чтива. За окном давно стемнело, в коридоре стихли голоса, которые слышались постоянно, пока она не решила открыть тот злополучный ящик. Часы показывали семь вечера. Представление отменили, так что она могла идти домой. В любом случае, сегодня никто нормально не работал.
Встал вопрос, что делать с тетрадью. Очень хотелось дочитать до конца. Это с одной стороны. С другой - стоило немедленно отдать находку в полицию. Хотя уверенности, что тетрадь как- либо связана с падением, не было. В конце концов девушка рассудила, что уносить из здания тетрадь не станет, но дочитает ее. Потому она вернула на место ящик, а тетрадь аккуратно сунула в импровизированный тайник в файле, чтобы в следующий раз не портить дневник. С чувством выполненного долга она спустилась в фойе. Посреди помещения разлегся Тимофей. Ему чесал шейку Лев в неизменном капюшоне на голове. На звук шагов он чуть приподнял глаза, смерил ее взглядом и вернулся к своему занятию. Света почувствовала себя букашкой не достойной внимания.
Продолжение следует...