Сей текст японский писатель сочинил в 1949 году, когда ему еще не было и 25 лет. Однако последующие его тексты, а, главное, поступки и громкие скандальные заявления вынудили всерьез относится к японскому юноше, который возвел самого себя в некий культ. И всю свою жизнь посвятил тому, чтобы быть лучше всех и чтобы никто не смел перечить его интимным и интеллектуальным увлечениям и страстям. По сути дела, перед нами – этакий японизированный вариант Эдички Лимонова (светлая ему память!). С той лишь разницей, что Юкио Мисима добровольно покинул наш бренный мир, когда понял, что его военно-политическая акция провалилась, а надежды на переустройство общества разбились о несовершенство его собственных замыслов.
Японским спецслужбам стоило прочесть дебютную книгу Мисимы, чтобы понять: сколь гипертрофированно его Эго, толкавшее в период отрочества и юности в сторону каких-то несмылимых, и я бы даже сказал неприличных увлечений лицами единого с ним пола. И как следствие этого «голубого» акцента в его сексуальной ориентации – какие-то бессмысленные и мазохистские отношения с девушками.
Конечно, нынешний текст не ровня какому-нибудь «Лету в пионерском галстуке», но прочтя его понимаешь: откуда растут ноги и прочие части тела в деле межгендерных девиаций. Для главного героя они составляют самую суть его жизни. И как-то дальним фоном проходит тема войны, которая принесла родине Мисимы страдания и жертвы. Нашу самовлюбленную «маску» эти события, включая атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, трогают лишь постольку поскольку, то есть как некий повод для разговоров вокруг. Не более. Самовлюбленный эгоист – вот кто есть на самом деле главный герой романа Юкио Мисимы, хотя бы и скрывающийся под маской. И, честно говоря, если считать, что сия книга во многом автобиографична, то мне было бы не по себе, окажись я в одном пространстве с ее автором. Впрочем, и сам он слыл интровертом и этаким интелллектуальным эксгибиционистом.
Какой следует сделать из всего сказанного и написанного? Да очень простой. Есть такие книги в истории человеческой цивилизации, которые принято считать важными и эпохальными. Юкио Мисима явно претендовал при своем дебюте именно на нечто подобное. Недаром его текст предваряет в качестве эпиграфа огромная цитата из «Братьев Карамзовых» нашего соотечественника Достоевского. Вот такой вот писательский замах был десятки лет назад у японского дебютанта! Только бедный Федор Михайлович, наверное, в гробу перевернулся от соседства собственных слов с текстом автора, который никак не скрывает сексуальную тягу к лицам одного с ним пола. По сему вынуждены зафиксировать: литературное и человеческое значение «Исповеди маски», на наш взгляд, сильно преувеличены. Одно счастье, что история эта не столь продолжительная по количеству страниц и не успевает пробудить в читателе чувство раздражения по принципу: а зачем я все это читаю?!
У меня есть ответ на сей вопрос, но я предполагаю, что он не понравится переводчику и издателям романа Мисимы. Ведь понятие литературной моды никто на книжном рынке не отменял. А в нынешнем веке мы уже не однажды наблюдали ситуацию, когда слава неслась сломя голову далеко впереди самого текста и порождала то, что Энтони Берджес однажды назвал «трепетом намерения».
Вот и автор этих заметок попался (в который раз!) на досужие разговоры о литературной смелости иных авторов, которые не скрывали и не скрывают своих личных интеллектуалных и физиологических пристрастий. Теперь буду вынужден искать противоядие против Юкио Мисимы в той же японской литературе. Может быть, настала пора перечитать Рюноске Акутагаву? Давно я не брал в руки сборник его изящных новелл. С прошлого века. В общем, обещаю подумать.
Сергей Ильченко
#обзорнакнигу