Несмотря на формирование целого ряда комиссий и специальных комитетов по корректировке курса местных органов власти в вопросах мер борьбы с COVID-19, китайское руководство всё ещё не может справиться с огромной волной неожиданного для руководства сильного недовольства масс.
С чего все началось?
Правительство КНР многократно усилило меры противодействия протестующим, несмотря на внешний отказ от жестокости в отношении недовольных. Руководство КПК столкнулось с ситуацией, к которой, как видно, они оказались не готовы. Их наглость и жёсткость в вопросах борьбы против COVID-19 показывали, что партийное руководство было полностью уверено в лояльности народа к политике партии. То же самое мнение разделяли и многие люди вне Китая. Мол, китайцы дисциплинированные, китайцы послушные, в Китае не может быть подобного тому, что сейчас творится в Иране. Наши либералы по вопросу о Китае, как правило, углублялись в рассуждения о рабском менталитете китайского народа и говорили о том, что у китайцев нет «культуры протеста». Судя по всему, так думал и Си Цзиньпин. Все меры против COVID-19 носили настолько жёсткий характер, что по сути сводились к непрерывному запрещению всего и вся, к чисто бюрократическим мерам решения вопросов. Немудрено, бюрократ всегда считает, что точно знает, как должны жить люди. Несмотря на бодрые заявления руководства, можно уверенно утверждать, что на низовом уровне никто и не думал о том, чтобы с кем-то обсуждать свою политику и уж тем более объяснять, что и почему делается. Так, например, в одной из провинций власти додумались заварить дверь в подъезд для того, чтобы люди попросту не выходили на улицу. Немудрено, что китайские чиновники, вводя чисто административную меру в стиле российских коллег, не учли целый ряд проблем, которые из-за неё возникают, например, проблему пожарной безопасности.
Именно пожар и гибель 10 человек, которые попросту не смогли выбраться из своего дома, стали поводом к взрыву общественного недовольства. Задача марксистов состоит в том, чтобы правильно оценить масштабы происходящего, проанализировать движущие силы протеста и его классовую подоплёку, а также показать те нововведения, которыми пользуется буржуазное государство в борьбе против народа.
Массовая волна протестов в Китае
Китай широко использовал локдауны для борьбы с любыми вспышками COVID-19, начиная с тотального карантина в Ухане в январе 2020 года. По мере того, как эти локдауны становились все более частыми, ограничивающими, нередко бессмысленно-длительными, они начали вызывать всё больший гнев людей. Уровень социальной защищённости многих китайцев и уровень защиты их прав государством чрезвычайно низкий. Локдаун для многих жителей КНР на деле означает нехватку продуктов, катастрофу в провинциальных больницах, массовую безработицу и фактически борьбу за выживание. Можете не сомневаться, в отличие от наших 2/3 от оклада за простой, в Китае никто не собирается платить людям просто за нахождение дома. Свидетельств этим фактам, которые упорно отрицают наши поклонники “китайского социализма”, невероятная масса и любой желающий может увидеть их, даже несмотря на упорное цензурирование в таких китайских соцсетях как Sina Weibo и WeChat (аналог ВКонтакте). К слову, в WeChat и Douyin (аналог Tik-Tok) до сих пор постоянно появляются видео от пользователей, которые показывают, что протесты продолжаются и по сей день.
На кадрах из Гуанчжоу видно, как демонстранты бросают пластиковые бутылки в полицейских. Когда в начале ноября в Гуанчжоу был опять, как и в 2020 году, введён локдаун, жители Хайчжу, одного из городских районов, ночью вышли на улицы, перелезая через металлические барьеры и требуя прекращения карантина. Наши любители Китая очень высоко оценивают уровень заботы КПК о здоровье граждан республики, но совершенно забывают о том, что к такой ситуации привела именно политика партии по бесконтрольной и ничем не ограниченной эксплуатации рабочих. Так, например, в Хайчжу живёт много рабочих из китайской глубинки, естественно, потерявших работу из-за политики "нулевой терпимости". В видеороликах, распространяемых в интернете, жители Гуанчжоу также критикуют многочасовые очереди на тестирование на COVID-19, невозможность купить свежие и дешёвые продукты и отсутствие внимания со стороны местных властей.
В ещё одном ролике, из города Чунцин, протестующие держат чистые листы бумаги и хором поют. При виде белых листов в голову приходит фраза из старого анекдота: “А что писать, и так всё понятно!”. Наши проплаченные правительством конспирологи и их наученные правильно видеть мир подписчики немедленно окрестили наличие пустых листов бумаги “почерком ЦРУ”. Ничего предосудительного в этом нет. Массы, приходящие в движение, на первых порах не имеют чёткой политической программы и символов, а потому вынуждены коллективно идентифицировать себя. Это придаёт чувство массовости и одновременного единения людей не только в глазах полиции, но и в глазах самих протестующих.
К слову, именно здесь, в Чунцине, был заснят мужчина, произносящий речь в духе "Дайте мне свободу или дайте мне смерть!" в своём жилом комплексе под аплодисменты толпы. Когда полиция попыталась его арестовать, толпа отбила его, хотя в итоге он всё же был задержан. Этого мужчину в сети уже окрестили “Герой Чунцина”.
Его цитаты из этого видео распространились очень широко, несмотря на цензуру, например, "в мире есть только одна болезнь, и это одновременно бедность и отсутствие свободы – и у нас теперь есть и то, и другое".
Ещё в одном ролике скорбящие зажигают свечи на акции в память о 10 погибших в результате пожара в городе Урумчи 24 ноября, послужившего поводом для начала протестной волны. На тот момент Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР, столицей которого является Урумчи, уже три месяца находился в строгой изоляции, которая носила скорее характер военно-полицейской операции. Немудрено - в этом регионе административный нажим на COVID -19 накладывается на национальный вопрос уйгурского народа, который ныне ограничен в своих правах на территории Китая.
Непрекращающаяся жестокость полиции по отношению к протестующим демонстрирует то, как руководство партии боиться любого массового движения граждан. В этом нет ничего удивительного. Когда мы говорим о руководстве партии, мы имеем в виду прежде всего Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК. Это закрытый орган управления страной, которого не было в КПСС, по крайней мере формально. Ситуация в КНР похожа на ту, что была в СССР начала 80-х годов - есть Политбюро, относительно большой орган, куда входит более 20 человек, но все решения фактически принимаются узкой группой лиц. В СССР в начале 80-х это были Брежнев, Суслов, Андропов, Устинов, Громыко и Черненко.
Непрекращающаяся жестокость полиции по отношению к протестующим демонстрирует то, как руководство партии боиться любого массового движения граждан. В этом нет ничего удивительного. Когда мы говорим о руководстве партии, мы имеем в виду прежде всего Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК. Это закрытый орган управления страной, которого не было в КПСС, по крайней мере формально. Ситуация в КНР похожа на ту, что была в СССР начала 80-х годов - есть Политбюро, относительно большой орган, куда входит более 20 человек, но все решения фактически принимаются узкой группой лиц. В СССР в начале 80-х это были Брежнев, Суслов, Андропов, Устинов, Громыко и Черненко.
В нынешнем Китае эта узкая группа лиц официально внесена в устав партии. Все члены постоянного комитета Политбюро в нынешнем Китае - это люди, чей возраст приближается к 70 годам. За исключением Сюэся́на, бывшего в 1989 году ещё студентом, все они занимали низовые бюрократические должности в партии, комсомоле и государственном аппарате. На этих должностях они увидели в 1989 году китайский народ вблизи; народ этот ненавидел бюрократию и пытался ей воспротивиться. То, что весь мир увидел на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, было вершиной айсберга народного недовольства политикой компартии. Отметим, что другой член Постоянного комитета Политбюро Цай Ци, курирующий силовые структуры, успел поучаствовать в Культурной революции и хорошо знает, что такое гнев простых китайцев.
Забастовки на заводе FOXCONN
Протесты с участием тысяч рабочих вспыхнули во вторник (22 ноября) вечером на огромном заводе тайваньской компании Foxconn в Чжэнчжоу, который производит около половины смартфонов iPhone (компании Apple) в мире. О данных событиях известно очень мало подробностей, поскольку новости о волнениях, опубликованные главным образом в социальных сетях, как мы писали выше, подверглись жёсткой официальной цензуре.
Рабочие вступили в противостояние с многочисленными отрядами полиции, когда устроили справедливый протест против невыплаты премий и плохих условий труда и быта. Рабочие заявляли также, что их заставляют работать рядом друг с другом и жить в общежитиях с людьми, которые, возможно, заражены COVID-19. Это ещё одно свидетельство в пользу того, что меры против коронавируса в Китае распространяются только на простых рабочих, а буржуазия, которой и принадлежит завод, может безнаказанно их нарушать и принуждать к этому своих работников.
В ответ на вспышку COVID-19, произошедшую в октябре, компания Foxconn поначалу игнорировала распространение инфекции, а затем ввела так называемую замкнутую систему, направленную на поддержание производства. Все допущенные до работы сотрудники были заперты на заводе, а заражённые рабочие были вынуждены оставаться в своих общежитиях.
Foxconn Zhengzhou — это мини-город, в котором в пиковые периоды работают до 350 тысяч человек. При работе на полную мощность завод может выпускать 500 тысяч телефонов в день. С таким чудом современной инженерной мысли соседствуют бытовые условия прямиком из XIX века. Рабочие ютятся по 8 человек в комнате в огромных спальных комплексах высотой 10 или 12 этажей.
Разочарование отвратительными условиями и опасение заразиться привели к массовому уходу с завода 20.000 человек в начале ноября. На видеозаписи, размещённой в социальных сетях, видно, как рабочие вместе со своими вещами покидают завод пешком из-за отсутствия общественного транспорта после вспышки COVID-19 в городе Чжэнчжоу.
Под давлением американской корпорации Apple, требующей увеличить производство новой модели iPhone 14 к периоду рождественских/новогодних покупок в США и во всём мире, Foxconn в союзе с местными властями запустила массовую кампанию по набору персонала с обещаниями зарплаты и премиальных, стремясь нанять 100 тысяч новых работников.
Основной движущей силой протестов на прошлой неделе, по-видимому, были преимущественно новые рабочие, возмущённые тем, что обещанная заработная плата и премии оказались обманом.
В сообщении информационного агентства Reuters ситуация описывалась следующим образом: «”Отдайте нам нашу зарплату!” — скандировали рабочие, окруженные стеной полицейских. На других кадрах видно, как применяется слезоточивый газ, а рабочие сносят карантинные барьеры».
Веб-сайт Gizmodo.com сообщает: «Драматичные видеоролики запечатлели сцену того, как тысячи рабочих ночью штурмуют кампус завода по производству iPhone, прорываясь через баррикады и контрольно-пропускные пункты службы безопасности. В сообщениях говорится, что протестующие были оттеснены назад полицией и силами безопасности, которые избивали протестующих, используя щиты и дубинки, и заливали улицы слезоточивым газом».
«Видеозаписи показывают, как протестующие сражаются с полицейскими и сотрудниками службы безопасности, большинство из которых с головы до пят одеты в белые защитные костюмы. На других видеозаписях видно, как протестующие большой волной прорываются через баррикады, а ещё есть записи, размещенные в Интернете, где протестующие уничтожают контрольно-пропускные пункты у завода iPhone».
Трудящиеся, непосредственно участвовавшие в столкновениях, явно пользовались широкой симпатией со стороны других рабочих. По данным информационного агентства Bloomberg, видеоролики в социальных сетях показали, что «те, кто наблюдал за протестами со стороны или с балконов, нависавших над местом беспорядков, также кричали “боритесь, боритесь”».
BBC сообщила, что один из работников Foxconn сказал: «Они изменили контракт, чтобы мы не могли получить доплату, которую они обещали. Они помещают нас на карантин, но не обеспечивают едой. Если они не удовлетворят наши потребности, мы продолжим бороться». Он также сказал, что видел мужчину, «тяжело раненного» после избиения полицией.
Ссылаясь на двух бывших работников Foxconn Zhengzhou, которые поддерживали тесный контакт с рабочими на территории завода, гонконгская газета South China Morning Post пояснила, что рабочие вырвались из своих общежитий во вторник вечером из-за невыполнения компанией обещаний, касающихся приема на работу. Это дополнительное подтверждение тому, что под тонкой прослойкой ковидного недовольства скрывается глубокое социальное недовольство, которое упёрто игнорируется либеральными СМИ.
Бывший рабочий рассказал изданию, что изменились условия «надбавки за удержание», которая была обещана новым сотрудникам, оставшимся на заводе до 15 февраля 2023 года. Теперь рабочие должны были оставаться до 15 марта, чтобы получить премию, — то есть был прибавлен месяц.
Гнев был не только из-за зарплаты и премий.
Стоит отметить, что некоторые сообщения в западных СМИ, включая BBC, Guardian и Reuters, намеренно вводят читателей в заблуждение, ложно подразумевая, что рабочие протестуют против мер по сдерживанию COVID-19. В действительности дело обстоит прямо противоположным образом. Рабочие в своих сообщениях в социальных сетях ясно дают понять, что они обеспокоены тем, что для предотвращения распространения вируса делается недостаточно.
Веб-сайт What's on Weibo, мониторящий социальные сети на китайском языке, процитировал длинную запись, в которой объясняется, что были нарушены и другие обещания. «Foxconn изначально обещала, что новые рабочие и те, кто был нанят давно, будут жить раздельно, однако на самом деле все они живут в общежитиях; а старые сотрудники не сдавали тесты на нуклеиновые кислоты в течение 7–8 дней, а это значит, что есть положительные случаи Covid у тех, кто живет и работает вместе с новыми сотрудниками. Это вызвало панику среди новых работников, которые почувствовали себя обманутыми. Это стало первым обманом».
«Второй обман заключается в том, что сегодня вечером все получили на руки новый контракт от Foxconn. Независимо от того, были ли они новыми сотрудниками, которые уже заселились в общежитие Foxconn, или сотрудниками, которые всё ещё находились на карантине, контракт полностью отличался от того, который был выдавался Foxconn во время приема на работу. Все почувствовали, что Foxconn обманывала с самого начала и продолжала обманывать их, что и привело к вспышке сегодняшних беспорядков».
Сайт процитировал другие сообщения в социальных сетях. «Мы ничего не просим, достаточно регулярного тестирования на нуклеиновые кислоты и доставки еды», — сказала одна работница в видеоролике, который был распространен в Kuaishou, социальном китайско-язычном видеоприложении.
«Foxconn — это дрянь, они отбросы, они применили вооружённую силу для подавления рабочих, многие сотрудники получили ранения, а правительство Чжэнчжоу вступает с ними в сговор, запугивая простых рабочих», — написал один из комментаторов в социальной сети Weibo.
Foxconn выступила с заявлением, в котором отрицает, что давала ложные обещания, и утверждает, что выполняет свои контрактные обязательства, не ответив ни на одну жалобу по поводу предполагаемых изменений в трудовом договоре.
В заявлении также утверждалось, что «совершенно неверно», что новонанятые должны были делить общежития с работниками, у которых был положительный тест на COVID, но в заявлении не прозвучало ответа на обвинения в отсутствии ПЦР-тестирования. Компания попросту заявила, что общежития подверглись стандартным процедурам дезинфекции и прошли государственные проверки.
После того, как полиция в среду, 23 ноября, подавила протест, Foxconn, как сообщается, попыталась разрядить ситуацию. Многие новые рабочие требовали увольнения с компенсацией. Компания, по-видимому, пообещала выплату в размере 10 тысяч юаней (1400 долларов) каждому, кто решит уйти, однако, согласно нескольким сообщениям в социальных сетях, позже отозвала свое предложение.
Вспышка протестов на заводе Foxconn в Чжэнчжоу, несомненно, отражает гораздо более широкую социальную напряжённость в Китае, вызванную замедлением экономики, ростом безработицы и огромным социальным разрывом между сверхбогатыми олигархами страны и подавляющим большинством населения.
Веб-сайт What’s on Weibo сообщил, что явное большинство людей, высказывающихся в социальных сетях, поддерживают работников Foxconn. Далее поясняется: «Они публикуют старые пропагандистские плакаты, делающие ударение на том, что китайский рабочий класс возглавит революцию, и рекомендуют другим пользователям Weibo читать Карла Маркса».
Веб-сайт привёл дополнительные комментарии, указывающие на широкомасштабное недовольство, которое нарастает, несмотря на усилия режима Коммунистической партии Китая по подавлению волнений.
Политика КПК и фармацевтика
Нельзя не поддерживать стремление масс к борьбе против жестоких мер политики “нулевой терпимости”. Каждый шаг партийной бюрократии во главе с Политбюро в конечном итоге преследует цель удержания политической власти любым путём. Залогом сохранения власти КПК было и остаётся господство финансового капитала. Китайская буржуазия терпит над собой Бонапарта Си только потому, что видела его в деле, и она знает, что на него можно положиться, что этот человек не будет пасовать перед применением жёсткой силы в борьбе против нарастающего недовольства. Власти Китая используют сегодня страшную опасность COVID-19 с той же целью, с какой она использовала другие международные беды и катастрофы - с целью усиления полицейского аппарата, аппарата спецслужб, расширения сети осведомителей. Если бы китайское руководство всерьёз беспокоилось о здоровье граждан, оно бы никогда не допустило грубейших нарушений санитарных норм на одном из крупнейших предприятий страны. Разговоры о том, что партийное руководство этого не знало - фарисейство. В стране после прихода к власти Си активно продвигается политика внедрения ячеек КПК на частные предприятия, в том числе иностранные. Делается это, как мы указывали, прежде всего для того, чтобы партия могла оперативно реагировать на любое изменение политического климата на передовых западных заводах, чтобы не допустить “идеологического загрязнения” - это официальный термин. Кроме того, часть бюрократии, которая опирается на буржуазию, работающую главным образом с коллегами внутри Китая, беспокоится, что неконтролируемое в политическом смысле разветвление сети американского, тайваньского, японского и прочего иностранного капитала может привести к проникновению агентуры империализма в ряды провинциальных чиновников. Страх этот не беспочвенный; у американцев действительно много сочувствующих элементов внутри руководства КПК, у которых, правда, ещё недостаточно сил для того, чтобы отстранить Си от власти и назначить генеральным секретарём своего человека. Переизбрание Си на третий срок, в свою очередь, свидетельствует о том, что угроза смены вектора политического развития партии существует и её всерьёз ощущают в Пекине. Эта клановая борьба внутри руководства страны - дополнительный элемент в расстановке классовых сил в Китае. Бюрократия очень боится проникновения влияния иностранного капитала в партийные, административные и силовые структуры. Руководствуется постком Политбюро при этом, конечно же, интересами родины, которые сводятся к господству китайской буржуазии и преумножения ей своего богатства внутри Китая и во всём мире, прежде всего в Африке. Китайская буржуазия, как и капиталисты всего мира, готова сколько угодно терпеть унижение, разграбление, сверхэксплуатацию народа и производительных сил своей страны, если это совпадает с задачами повышения уровня благосостояния капитала и нанятых им чиновников в органах государственной власти.
Только с того момента, когда империализм ставит своей задачей безраздельно овладеть всеми богатствами страны и мира, национальная буржуазия вынуждена вспомнить о "национальных" обязанностях. Она даже может оказаться ввергнутой в войну, но это будет война, в которой рабочие будут пытаться разгромить одного из империалистов только для того, чтобы сразу после победы посадить себе на шею точно таких же негодяев и кровопийц, только под другим флагом.
Под задачу ограничения влияния зарубежного финансового капитала попадает также китайская политика в области медицинской науки. Китайская вакцина против коронавируса, как отмечают многие зарубежные издания, намного менее эффективна, чем вакцины из Франции, Америки и России. Конечно, здесь есть огромная вина самих американских и европейских дельцов от медицины, которые не собираются ни с кем бесплатно делиться своими технологическими секретами даже в тех случаях, когда речь идёт о жизни и смерти миллионов людей. Таково лицемерие стран, заявляющих о своей неотступной приверженности правам человека.
Готовая же продукция фармацевтических заводов из Европы и США бюрократию КПК не устраивает. Они не могут признаться всему миру в том, что их технологический уровень в области фармацевтики остаётся всё ещё низким, но, к чести китайцев, он хотя бы растёт, в отличие от относительно высокого научного потенциала России, развал которого ускорила империалистическая война. Кроме того, нельзя забывать, что Китай занимает второе место после США в мире по доле на фармацевтическом рынке - 38,3% рынка у США и 17,5% у Китая.
Китай исторически был и пока ещё остается рынком субстанций и дженериков, т.е. препаратов которые компания выпускает на основе немного изменённой чужой технологии. Такая политика - лёгкий путь; для производства дженериков не нужно тратить сумасшедшие с точки зрения капитала деньги на медицинские лабораторные исследования, а нужно просто дождаться дня, когда разработанной кем-то другим молекулой можно будет пользоваться без угрозы нарушить патентное право. Китай годами пытается реформировать своё патентное законодательство, чтобы вытолкнуть китайскую промышленность на передовую мировой фармацевтики, но пока что это получается с большим трудом. Китайская фармацевтическая промышленность и целый ряд связанных с ней отраслей (химическая, микроэлектронная, машиностроительная и т.д.) испытывает главным образом экстенсивный, то есть количественный, и в меньшей степени качественный рост. Кроме того, фармацевтика в Китае фактически находится под контролем государства с помощью сложной системы взаимопроникающих контрольных пакетов акций государственных предприятий, и не одна сотня бюрократов в настоящий момент кормится с государственных контрактов по вакцинации. Допустить готовую продукцию главного конкурента на внутренний рынок значит навсегда оставить китайскую фармпромышленность в положении обслуги научных достижений США и Европы. У этой проблемы есть и ещё один аспект, который китайское руководство просчитывает наперёд. В Китае, в отличие от России, правительство оценивает свои перспективы дальше чем на полгода. В условиях, когда в Китае стремительно растёт продолжительность жизни, растёт потребление жиров и углеводов (хотя по суточному потреблению калорий на душу населения Китай всё ещё отстает от Запада), Китай в самой ближайшей перспективе столкнётся с ростом традиционных для капиталистических стран болезней - диабета и сердечно-сосудистых заболеваний. Если ещё 20 лет назад Китай довольствовался в основном традиционной медициной, то в нынешних условиях её роль снижается год от года. Добавьте сюда чудовищную экологическую обстановку в КНР и у нас получится ситуация, в которой фармацевтическая промышленность рискует стать одной из ключевых отраслей внутреннего рынка Китая. Использовать её только как исполнителя заказов иностранного капитала выглядит безумием в глазах Политбюро.
Передовой опыт цензуры
На ум часто приходят аналогии с событиями 1989 года. Как мы писали выше - эти аналогии приходят на ум не только журналистам иностранных изданий, но и самим членам руководства КНР. Внутри Китая существует гласный запрет на обсуждение тех событий. Поисковый запрос выдаст вам минимум информации, словно бы коллективный Интернет пытается забыть произошедшее. С подачи властей вся информация про Тяньаньмэнь заблокирована или представлена в официальной версии, а те, кто рьяно интересуется прошлым, попадают на карандаш к правоохранительным органам. От самих китайцев автор этих строк знает, что внутри Китая различные страшилки о том, что случается с людьми, которые пытаются выяснить хронологию событий. Правды в этом немного, скорее это городские легенды.
Но цензура является неотъемлемой частью современного капиталистического Китая, она существовала всегда, но сегодня бюрократия перенесла её и в цифровую среду. Опыт китайских властей охотно перенимается передовыми странами, и считается без преувеличения самым успешным. Про союзные Китаю, в экономическом отношении бонапартистские режимы и говорить не приходится. Достаточно вспомнить опыт соседнего Казахстана в январе 2022 года.
Первоначально запрет на обсуждение Тяньаньмэнь распространился на все газеты и издательства, внутри Китая никто не мог открыто обсуждать эти события. С появлением Интернета запрет перекочевал и туда, причем он выглядит как абсолютный, но публика дергает тигра за усы. Например, в одну из годовщин событий на Тяньаньмэнь пользователи китайских социальных сетей стали публиковать фотографии игральных карт — “8”, “9”, “6”, “4” – 4.06.1989. Расшифровать дату не составит труда. Невинная картинка тут же разлетелась по социальным сетям в Китае, но моментально попала в список блокировки, и стала запретной.
Нам неизвестно количество цензоров, работающих внутри Китая, но у них есть различные инструменты для осуществления их работы. В частности известно, что отдельно ведут список того, что нельзя публиковать. Общество не имеет доступа к списку запрещенных терминов и событий, как следствие, сталкивается с ним только на практике.
Так как внутри Китая заблокированы западные социальные сети, большинство жителей страны в них никак не участвуют и игнорируют их. При особом желании и наличии VPN можно подключиться к таким социальным сетям и использовать их. Подобное интересно далеко не для всех, это незначительная прослойка китайской интеллигенции. И вот тут цензура сбоит, так как контроль над этими медиа вне Китая, ограничить распространение в них информации невозможно.
Китайские власти создали эффективный инструмент, позволяющий манипулировать такими социальными сетями, их заполняют мусором, то есть забивают информацией, которая скрывает важные сообщения. Например, в ходе нынешних волнений в разных городах Китая была отработана технология забивания результатов поиска аналогичными или близкими сообщениями, которые размывают внимание.
Один из вариантов поиска информации в социальных сетях — это геометки, просмотр событий в конкретном городе. Если где-то происходят волнения, то имеет смысл заполнить ленту сообщениями, в которых фокус внимания переводится на что-то иное. На скриншоте выше вы видите, что вместо протестующих поиск выдает девушек в поисках мужчин. В свою очередь фабрика троллей работает не покладая рук и выдает на-гора тонны такого контента, причем социальные сети зачастую не могут его отфильтровать.
Параллельно внутри Китая идет поиск тех, кто создает данный контент и распространяет его. Машина массовой слежки сегодня работает очень хорошо и просто, цензоры вносят найденный контент в единую базу, где происходит оцифровка как фотографий, так и видео. Наш Кибер-Z отдыхает.
Определение людей в толпе, поиск их имен, включение в список наблюдения — все это нас сейчас не интересует. Тут есть другая сторона истории — кто именно сделал фотографии и видео, начал их распространять.
Цифровая техника не оставляет никаких следов, она максимально стандартизирована, но при этом есть масса прямых и косвенных улик, которые могут показать, что именно вы сделали тот или иной снимок. Часть из них в Китае используется для поиска тех, кто распространяет вредную информацию, причем подход китайских властей таков, что они не афишируют эти возможности, чтобы люди не стали прятать свои намерения, не пытались себя защитить от такой слежки.
Самый простой способ слежки — это контроль над всем, что загружается в облака. Нечто подобное делают такие капиталистические компании, как Apple, Google и Microsoft. Если они найдут у вас фотографии, которые могут вызвать вопросы, например, обнаженные фото детей, детскую порнографию, снимки с убийством людей или картинку призывающую к национализации банков, то они передадут их в соответствующие органы. Причем происходит это почти автоматически. Нечто подобное делается и в Китае, но тут есть одна важная поправка — обычно это делают в скрытом режиме, стараются не привлекать внимания.
В этот раз беспорядки привлекли внимание китайских властей, и они постарались их максимально ограничить, как результат, в облачных сервисах стали удалять фотографии и видео беспорядков и выступлений. И не только там! На ряде смартфонов китайских производителей такие файлы стали удалять локально, при попытке открытия всплывает ошибка.
Но помимо такого неприкрытого акта цензуры, есть возможность поиска тех, кто снял эти видео, причем необязательно пользователь сам загружал их в облако, можно удаленно активировать режим поиска видео и фото по определенным алгоритмам. Загляните в галерею на своем телефоне, и вы увидите, что там есть поиск по словам, например, можно набрать в поиске «очки». В галерее появятся все фотографии с очками. Нечто подобное в Китае делают на устройствах пользователей, синхронизация с облаком не нужна, можно удаленно заблокировать все фотографии и видео либо загрузить их в облако, чтобы цензор их просмотрел. В Америке такой системы пока нет, но после волнений у Конгресса она разрабатывается и появится в 2023 году. Никаких особых отличий нет. Также не приходится сомневаться, что в этой затее будут участвовать, как производители платформ так и создатели облачных сервисов. Слежка выходит на новый, тотальный уровень, где можно попасть в историю, не только проповедуя те или иные идеи, а просто документируя происходящее, то, что не устраивает власти. Быть свидетелем вскоре будет так же опасно, как быть инакомыслящим по отношению к официальной доктрине.
В какой-то мере Китай идет в авангарде этого движения, но не нужно заблуждаться. Империализм будет стараться сделать нечто подобное, ведь слишком велико искушение и слишком мало прав у пользователей. Цензура становится трендом в современном буржуазном государстве, даже в самых демократических парламентских странах. На деле Китай просто следует за ними идейно и вводит те технические системы, что им доступны. Не стоит заблуждаться, по сути действия Британии или США ничем не отличаются от того, что делает Китай, разнятся именно технические возможности.
Не стоит, однако, отчаиваться. «1984» Джорджа Оруэлла - сказочка. В жизни государственная бюрократия всегда будет испытывать кучу трудностей, поскольку по самой своей природе не является чем-то монолитным. Противостояние конкурирующих иерархий неизбежно порождает противоречивые регламенты, инструкции и находят свое отражение в том числе и в постановке задач для фабрик троллей и нейронок осуществляющих цензурный контроль.
Так, например, китайские пользователи социальных сетей научились всячески манипулировать с видеороликами, применяя разные фильтры или делая «видеозаписи видеозаписей» – такая тактика сбивает с толку алгоритмы, предназначенные для отслеживания контента. Они также используют разные способы обхода блокировок: VPN-сервисы, анонимайзеры, прокси-серверы, «зеркала» и так далее, для доступа к запрещенным иностранным сайтам, поисковикам и соцсетям, таким как Google, Facebook, Wikipedia, Twitter и Instagram, которые находятся вне контроля спецслужб и КПК.
Несколько аккаунтов в твиттере последние дни были заняты сбором и систематизацией видео, снятых участниками беспорядков, которым удалось обойти систему всех цензурных блокировок – называемую на Западе «Великой Китайской Интернет-стеной». Позднее их разными способами возвращают в собственно китайский интернет. У одного такого популярного аккаунта в твиттере, под названием "Учитель Ли не твой учитель", за пару дней оказалось уже более 700 тысяч подписчиков. Аккаунтом управляет живущий в Италии китайский эмигрант, известный под псевдонимом "Ли" (одна из самых распространенных фамилий, которую имеют десятки, если не сотни миллионов китайцев). По его словам, он получает больше тысячи таких видео в день. "Ли" начал активно использовать Twitter пять месяцев назад, после того, как его учетная запись в Sina Weibo была удалена цензорами несколько десятков раз подряд.
Китай многократно доказал свой передовой опыт не только в сфере контроля и цензуры, но также и в сфере противодействия оной. Подобно тому как опыт противостояния студентами Гонконга научил сбивать с толку бесконечное количество камер видеонаблюдения при помощи тысяч лазерных указок, так и в нынешнем случае подробное исследование методов противодействия цензуре может научить нас новым прием. Изучение опыта Китая с точки зрения информационной безопасности политических активистов представляет исключительно важную роль.
Китай и империализм
Отдельную роль в Китайских событиях играют упомянутые выше светочи демократии. Так, например, Газета New York Times, которая уже в марте 2020 года призывала к «коллективному иммунитету» в ответ на COVID-19 и продвигала сфабрикованную теорию заговора относительно Уханьской лаборатории, с энтузиазмом сообщает о демонстрациях в Китае против политики «нулевого ковида». В видеоролике New York Times подчеркивается слоган: «Нет ПЦР-тесту. Мы хотим свободы!».
Таймс теперь:https://www.nytimes.com/2022/12/05/nyregion/new-york-china-protests.html?searchResultPosition=1
Это лишь мелкий пример общего лицемерия империалистических СМИ. Те же люди, которые требовали от Трампа и Байдена самых жестких ковидных ограничений, кто требовал силой разогнать бастующих рабочих, чей уровень жизни обвалился в результате неспособности медицины капиталистических стран справится с ковидом, ныне полностью приветствуют китайских протестующих.
Старая таймс о COVID ограничениях: https://www.nytimes.com/2021/02/23/opinion/covid-emergency-biden-fauci.html?searchResultPosition=49
Среди китайской либеральной интеллигенции вновь заговорили о “Жасминовой революции”. Этот термин используется мелкобуржуазными элементами в Китае для определения политической революции “против коммунизма”.
Отдельную пакость сделали США, которые несмотря на войну на Украине продолжают удерживать большую часть своего флота в Тихом Океане готовясь столкнуться с КНР из-за Тайваня. Так, например, один из американских адмиралов на днях заявил о дополнительном увеличении морской группировки в Тихом Океане. Хотя сейчас ещё нет открытых признаков либерально-буржуазного руководства протестами, для самих китайцев исключительную важность приобретает необходимый и абсолютный отказ от любого обращения к Западу за помощью.
Мы знаем как на Западе любят демонстрировать свою “Солидарность” с жертвами чего бы то ни было. Империалисты последние из всей плеяды негодяев на земном шаре, которые имеют моральное право заявлять о поддержке протеста против правящего режима.
В 2019 году протесты в Гонконге рухнули в том числе и потому, что сознательно отказались от любых форм насильственного сопротивления, а во-вторых протестующие очень верили либералам, не понимая, что их протест использует в глобальном противостоянии союзы капиталистов, в борьбе китайского и американского империализма. Вполне вероятно, что западные правительства предложат свои расплывчатые заявления о «солидарности» этим протестам за «демократию», но такие инициативы следует отвергать с презрением. Это урок для всякого протестного движения, которое действительно хочет победить. Западный империализм не друг китайским рабочим и молодежи. Он хочет только ослабить Китай — главного соперника американского капитализма на мировой арене — для продвижения своих собственных политических интересов.
У нас также не должно быть иллюзий относительно нынешней про капиталистической системы КПК. Возможно, режим даже будет вынужден пойти на какие-то уступки, но только для того, чтобы демобилизовать протесты. В данный момент, к слову, уже создана специальная государственная комиссия для “борьбы с перегибами”. “Сталину бы понравилось” – как сказал герой одной комедии о смерти отца народов.
Позже, когда движение пойдет на убыль, можно не сомневаться, что буржуазия и бюрократия жестко ударят по любому, кто участвовал в организации этой борьбы. Мысль о том, что при этом режиме возможна какая-то реформа в направлении подлинного социализма, является ничем иным, как глупой политической иллюзией.
На данный момент большинство протестов выдвигают лозунги, направленные на прекращение жесткой блокировки или просто на то, чтобы сделать блокировки «более гуманными». Призывы к свержению КПК и Си Цзиньпина или буржуазно-либеральные требования, такие как свобода печати и слова, составляют абсолютное меньшинство. Если режим попытается подавить эти протесты с помощью репрессий, это станет горьким уроком для нового поколения рабочих и молодежи в том числе и нашей страны.
Но и репрессии, и уступки таят в себе опасности для режима. Уступки приободрят массы, показав, что этот режим не так всесилен, как кажется. В то же время репрессии таят в себе опасность разжечь пламя гнева и возмущения.
Как бы ни развивались события, этот опыт поможет наиболее передовым слоям прийти к выводу, что простые буржуазно-демократические реформы никак не решат стоящих перед ними проблем. Единственный путь вперед — это революционное устранение капиталистического режима КПК с последующим установлением подлинной социалистической рабочей демократии.
Перспектива
Движение не может просто рассчитывать на то, что режим признает свое поражение. Режим Си Цзиньпина сосредоточил власть в руках человека наверху, и его цель — сохранить это положение. В какой-то момент произойдет возмездие со стороны режима. На самом деле уже есть сообщения о том, что некоторые рабочие Чжэнчжоу были арестованы в своих домах после того, как получили концессию в размере 10 000 юаней.
Это движение протеста, однако, приоткрыло завесу негодования среди массы рабочих и молодежи. Учитывая характер режима с его мощными средствами принуждения и репрессий, его массовой цензурой и контролем над средствами коммуникации, мы иногда могли видеть картинку стабильного общества и режима в Китае. Но это не так. Любая стабильность на деле кромет в себе сложнейшие процессы накопления противоречий внутри общества. Молекулярные процессы революции день и ночь несмотря на все жестокости полиции и цензуру СМИ продолжают развиваться, готовясь перейти в новое качество.
Пока как казалось и продолжает казаться некоторым меднолобым идиотам, поклонникам “китайской модели”, что переход к капитализму работает — развивает производительные силы, создает рабочие места, развивает общество, несмотря на все неравенства, — массы могут чувствовать, что дела идут лучше, что сегодня лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня. Но сейчас это достигло своего предела.
Прошли времена когда Китай был страной, которая была способна вытащить хозяйство планеты из капиталистического кризиса. Теперь мы имеем все противоречия капитализма. Пролетариат современного Китая в результате нескольких десятилетий индустриализации является сегодня самым многочисленным на планете. И сегодня мы стали свидетелями того, как эта невероятная сила пришла в движение. У рабочих ещё пока нет своего руководства, но сам факт массовых протестов в стране, которую переродившиеся бюрократы превратили в цифровой концлагерь, где годами не было ни одного крупного столкновения с полицией должен стать для скептиков и фарисеев источником тревоги, а для российских марксистов источником мощного революционного оптимизма.
P.S.
«Я так огорчён этим, — сказал на Weibo один из комментаторов ситуации с Foxconn. — Пора просыпаться!» «Какая первая строчка национального гимна?», — написал один блогер и ответил: «Вставай, кто рабом стать не желает!».
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ TELEGRAM: t.me/Militant_swp