Перед тем как попасть в Екатеринбург, царская семья находилась под домашним арестом в Тобольске. На этом снимке Николай II запечатлен со своим сыном Алексеем во время ссылки в 1917-м году.
ПОЕЗД С РОМАНОВЫМИ ХОТЕЛИ ОБСТРЕЛЯТЬ ИЗ ПУШЕК
После своего отречения в марте 1917 года Николай II с семьей находился под домашним арестом сначала в Царском селе, затем в Тобольске и только спустя год, весной 1918 года, попал в Екатеринбург. Причем до сих пор историки не могут понять, почему большевики решили отправить Романовых на Урал. По одной версии, Екатеринбург, известный в те времена как «красная столица Урала», был самым удачным местом для ликвидации царской семьи. По другой - это была тайная попытка вывезти Николая II в расположение сил немецкой армии, которой помешали местные власти, сняв с поезда «ценный груз». Тем не менее, 17 апреля 1918 года состав с отрекшимся царем прибыл в Екатеринбург. Вместе с ним из Тобольска приехала императрица и дочь Мария Николаевна. Сын Николая II, страдавший гемофилией, накануне неудачно ушибся, поэтому было решено привезти его вместе с остальными детьми позже.
«В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции, - написал в дневнике Николай II. - Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце концов одолели первые. И поезд перешел к другой - товарной станции».
То самое «брожение», о котором писал Николай II, едва не стоило ему жизни. Местные большевики, узнав о прибытии экс-монарха, захотели показать, как сильно они его презирают. У вокзала собралась толпа.
«Несмотря на раннее наше прибытие, екатеринбургские платформы были запружены народом. Как это вышло, что население узнало о нашем предстоящем приезде, мы не знали, - писал в воспоминаниях комиссар Василий Яковлев, возглавлявший операцию по перевозке царской семьи. - В воздухе стоял шум, то и дело раздавались угрожающие крики: «Задушить их надо! Наконец-то они в наших руках!». Беспорядочные толпы начали было надвигаться на мой состав. Я быстро выставил свой отряд вокруг поезда и для острастки приготовил пулеметы. К великому моему удивлению, я увидел, что во главе толпы каким-то образом очутился сам вокзальный комиссар. Он еще издали громко закричал мне: - Яковлев, выведи сюда Романова, я ему в рожу плюну».
Вокзальный комиссар не испугался даже пулеметов. Наоборот, он пригрозил, что откроет по поезду огонь из трехдюймовых орудий, стоявших рядом. В итоге поезд с Николаем II пришлось уводить на другую станцию - Екатеринбург-2, ныне известную, как станция Шарташ.
В ДОМЕ ИПАТЬЕВА СИДЕЛИ В ТЕМНОТЕ И БЕЗ ВОДЫ
Со станции Николая II с женой и дочерью отвезли на машине в дом местного инженера Николая Ипатьева.
«Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня, угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей, - в тот же день написал в дневнике Николай II. - Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер все не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Аликс (Александры Федоровны, супруги Николая II. - Прим. ред.). Это меня взорвало, и я резко высказал свое мнение комиссару».
Не забыл Николай II упомянуть и о других неудобствах. Так, ему не понравилось, что на пути в ванную и туалет был поставлен часовой, а вокруг дома построили высокий дощатый забор. К тому же первое время Николаю II с женой и дочерью запрещали выходить на улицу. Дышать свежим воздухом приходилось через форточку. Да и сам дом был не в лучшем состоянии. Подводила электропроводка, часто приходилось сидеть в темноте. А водопровод не действовал, так что царская семья не могла умыться. Зато кормили отрекшегося императора хорошо. В сохранившемся меню от 18 апреля 1918 года обозначено: «Завтракъ: Супъ пюре горохъ, рыба гратен», «Обедъ: Голубцы съ рисомъ, рыба жареная». А 22 апреля на Светлое Христово воскресение царская семья смогла полакомиться куличами. Вслед за этим они получили и маленькое послабление - разрешение ненадолго выходить в сад. Гуляя по нему, царская семья слышала треск фейерверка, который запускали уральцы, и только оружие в руках часовых, не позволяло забыть, что они пленники.
«25 апреля. Среда. Сегодня заступил караул, оригинальный и по свойству и по одежде, -писал Николай II. - В составе его было несколько бывших офицеров, и большинство солдат были латыши, одетые в разные куртки, со всевозможными головными уборами. Офицеры стояли на часах с шашками при себе и с винтовками. Когда мы вышли гулять, все свободные солдаты тоже пришли в садик смотреть на нас. Кроме того, из дежурной комнаты раздавались звуки пения и игры на рояле, который был на днях перетащен туда из нашей залы. Еда была отличная и обильная и поспевала вовремя. 29 апреля. Воскресенье. Хорошая солнечная погода, довольно прохладная. В эту ночь караульный начальник отлучался часа на три, чтобы потанцевать на балу! Поэтому он весь день ходил смешной и сонный».
ЗАКРАСИЛИ ОКНА ИЗВЕСТЬЮ
Время Романовы коротали за прогулками по саду, игрой в карты и чтением книг. Николай II пристрастился к произведениям Салтыкова-Щедрина и впервые открыл для себя заключительный четвертый том романа «Война и мир». В итоге у большевиков сложилось впечатление, что царская семья и не под арестом вовсе, а на отдыхе, поэтому вскоре было решено ужесточить режим.
«1 мая. Вторник. Сегодня нам передали через Боткина (Евгений Сергеевич Боткин, лейб-медик семьи Николая II. - Прим. ред.), что в день гулять разрешается только час; на вопрос: почему? исп. должность коменданта ответил: «Чтобы было похоже на тюремный режим», - писал Николай II. - 2 мая. Среда. Применение «тюремного режима» продолжалось и выразилось тем, что утром старый маляр закрасил все наши окна во всех комнатах известью. Стало похоже на туман, который смотрится в окна. Вышли гулять в 3 1/2 , а в 4.10 нас погнали домой. Ни одного лишнего солдата в саду не было. Караульный начальник с нами не заговаривал, так как всё время кто-нибудь из комиссаров находился в саду и следил за нами, за ним и за часовым!».
Остальные члены царской семьи прибыли в Екатеринбург 10 мая. Однако условий в доме для новых жильцов не было никаких. До поздней ночи они напрасно ждали, что с вокзала привезут дополнительные кровати и вещи. В итоге всем дочерям Николая II пришлось спать на полу. Страдающего гемофилией Алексея положили на кровать. Перед этим он ушибся коленом и страдал от болей всю ночь. Вскоре Николай II заметил, что вдобавок к ужесточению режима, их начали обкрадывать.
«28 мая. Понедельник. Очень тёплый день. В сарае, где находятся наши сундуки, постоянно открывают ящики и вынимают разные предметы и провизию из Тобольска. И при этом без всякого объяснения причин, - отмечал Николай II. - Всё это наводит на мысль, что понравившиеся вещи очень легко могут увозиться по домам и, стало быть, пропасть для нас! Омерзительно! Внешние отношения также за последние недели изменились: тюремщики стараются не говорить с нами, как будто им не по себе, и чувствуется как бы тревога или опасение чего-то у них. Непонятно!»
Источник тревоги стал яснее через три дня. Областной совет опасался нападений анархистов и объявил царской семье о скором отъезде. Правда, как только Николай II с родными собрал вещи, им сказали, что анархисты пойманы и поэтому отъезд отменяется. Тем не менее в середине июня семья Николая II уже снова сидела на чемоданах.
«14 июня. Четверг. Провели тревожную ночь и бодрствовали одетые, - писал Николай II. - Все это произошло от того, что на днях мы получили два письма, одно за другим, в которых нам сообщали, чтобы мы приготовились быть похищенными какими-то преданными людьми».
Преданные люди так и не объявились. Это была лишь провокация. Большевики хотели проверить готовность Романовых к побегу. Одна из последних записей, которые оставил в своем дневнике Николай II, сообщала, что 28 июня трое рабочих прикрепили тяжелую решетку к окну, а 30 июня маленький Алексей, страдавший от болей после переезда, пошел на поправку и, наконец, смог принять ванну. Спустя две недели, в ночь с 16 на 17 июля, царскую семью расстреляли.
В КОРСЕТЫ ЗАШИЛИ ДРАГОЦЕННОСТИ
О том, что именно происходило в ночь убийства, в своих воспоминаниях написал руководитель расстрела Яков Михайлович Юровский. Телеграмма с приказом убить Романовых пришла из Перми 16 июля. Убийство должно было произойти в шестом часу вечера, однако, из-за того, что машина, которая должна была увезти тела, задержалась, расстрел пришлось отсрочить.
«В 6 часов увели мальчика Седнева (поваренка), что очень обеспокоило Романовых и их людей, - писал Юровский. - Тем временем были сделаны все приготовления: отобрано 12 человек с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение. Когда приехал автомобиль, все спали. Объяснение было дано такое: «В виду того, что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Романовых из верхнего этажа в нижний».
Убийцы выбрали комнату с деревянной перегородкой, чтобы пули рикошетом не попадали в них. Из комнаты предварительно вынесли всю мебель.
«Команда была наготове в соседней комнате. Романовы ни о чем не догадывались. Комендант отправился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату, - вспоминал Юровский. - Николай нес на руках Алексея, остальные несли с собой подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, Александра Федоровна (супруга Николая II. - Прим. ред.) спросила: «Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?» Комендант велел внести два стула. Николай посадил на один Алексея, на другой села Александра Федоровна».
Остальных членов царской семьи и их прислугу поставили в ряд. Затем вошла расстрельная команда и Романовым объявили решение Уралисполкома.
«Команде заранее было указано, кому и кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее», - писал Юровский.
Всего было убито 12 человек - семеро членов царской семьи, доктор Боткин, лакей Трупп, два повара и фрейлина. При этом убийцы отметили одну странность - пули почему-то рикошетили от женских тел. (Позже выяснилось, что причиной тому были жемчуг и бриллианты, спрятанные в корсетах. - Прим. ред.). Тела убитых вынесли на улицу и уложили в автомобиль, прикрыв сукном.
Дом, в котором в Екатеринбурге содержалась царская семья, большевики предусмотрительно оградили высоким забором.
«Тут начались кражи, пришлось поставить 3 надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска, - отметил Юровский. - Коменданту было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и т. д. лежало на обязанности т. Ермакова (рабочий Верх-Исетского завода, бывший политкаторжанин). Он должен был приехать с автомобилем и был впущен по условному паролю «трубочист».
Тела повезли к брошенной шахте. Когда машина миновала Верх-Исетский завод, на пути возник табор - 25 человек на лошадях и в пролетках.
«Это были рабочие, которых приготовил Ермаков. Первое что они закричали: «Что же вы нам их не живыми привезли?!» Они думали, что казнь Романовых будет поручена им, - писал Юровский. - Тут обнаружилось, что на Татьяне, Ольге и Анастасии были надеты какие-то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта… вообще ничего приготовлено не было, не было лопат и т. п. Так как машина застряла между 2 деревьев, то ее бросили и двинулись поездом на пролетках, закрыв трупы сукном».
Это происходило в седьмом часу утра. Убийцы нашли в лесу заброшенную старательную шахту рядом с Ганиной Ямой. Прежде чем спустить тела в нее, большевики решили сжечь всю одежду и внимательней изучить странные корсеты.
«На Александре Федоровне оказался целый жемчужный пояс, сделанный из нескольких ожерелий, зашитых в полотно, - вспоминал Юровский. - Бриллианты тут же выпарывались. Их набралось около ½ пуда. Это было похоронено на Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполье, в 19 г. откопано и привезено в Москву».
Спустя пару дней большевики испугались, что кто-то мог видеть, где они спрятали тела. Поэтому они вынули останки Романовых из шахты и перезахоронили их в другом месте.
Автор: Данил Свечков – «КП-Екатеринбург»