ПАМИРО-АЛАЙСКИЕ ВСТРЕЧИ.
Оберег от скорпионов.
Горы не прощают самонадеятельных, всезнающих и высокомерных людей . Таким в горах делать нечего. Если спросить человека, впервые попавшего в горы – как думаешь, сколько километров вон до той хорошо видимой горы? Он обязательно ошибется, приуменьшив реальное расстояние не менее чем в 10, а то и в большее количество раз. И это не удивительно. Горный воздух чист и прозрачен, а потому в горах видно далеко и практически без искажений.
Как только ходят по этим горным тропам местные жители? Спуски и подъемы по осыпям и мореным грядам. И это еще «цветочки». Пройти по искусственно созданным тропам-оврингам, зная, что под тобой бездна глубиной более километра. Что видимая внизу ленточка реки, которую ты то проходишь по узким скотогонным мостам или вынуждено наводишь через неё навесную переправу, требующую смелости и умения. Такой экзамен не для малодушных людей.
У нас всегда была схоженая группа проверенная временем и ситуациями, о которых, порою, лучше и не вспомнить. Все мы прекрасно знали друг друга. Были совершенно уверены в том, что в случае опасности: схода лавины, камнепада, сложной переправы через бурную репку, попадания в ледниковую трещину или преодоления иных естественных препятствий всегда есть надежная опора. Меня иногда спрашивают - кто из членов группы должен первым преодолеть тот или иной опасный участок пути? Вроде бы ответ напрашивается – тот, кто опытней и сильнее. Но это не всегда так. Если группа по своему туристскому опыту практически одинакова, например, как наша то мы решали этот вопрос жеребьевкой Определяли кому, какой альпинистской связке сейчас идти первой. При прохождении очередного сложного участка эта связка уже не принимала участия в жеребьевке. Таким образом, все мы были в одинаковых условиях. Все одинаково рисковали, зная что за нами идут надёжные товарищи. К тому же за много лет совместных походов у нас уже были созданы такие связки. Например, наша связка состояла из меня и моего друга Леонида Лушникова. И так было постоянно. Суть создания связки заключается в том, что при вынужденных экстремальных ситуациях при страховке на ледниках, переправах и скалах редко погибает один из страхующих. Ты знаешь, что твоя жизнь так же, как и твоего напарника, зависят друг от друга. В этом и ценность дружбы людей связанных одной верёвкой.
Маршрут был для нас не очень сложный, но интересный. Скотогонные мосты перекинутые чабанами через неистовую реку Ак-Бууру чередовались с удивительной последовательностью. В кишлаке Айлю насчитывающий пару юрт и загон для овец. Вдали были видны пасущиеся лошади. За оградой загона стояли ишаки, видно уставшие от дневной работы. Мы переглянулись и решили остановиться здесь на ночлег. Межгорная долина была широкая с посевами кукурузы и ещё чем то плохо видимого от нас.
- Салом! Приветствовали мы хозяина юрты и его жену, вышедшие нам на встречу. - Саламатчылык, здравствуйте - ответил он по-кыргызски. Мы остановились. И каждый из нас поздоровался с чабаном, протянув ему по мусульманскому обычаю две руки. Сняли рюкзаки и попросили его разрешения установить свои палатки на ровном месте невдалеке от их юрт, но подальше от загона для овец.
- Вы не скажите, здесь могут быть скорпионы? - Обратились мы к чабану. Он переглянулся с женой и неспеша пошел к юрте. Вскоре он вышел к нам с большим мотком какой-то веревки в руках
- Вот, возьмите веревку. Пусть она будет от нас подарком. Заговорил он с нами по-русски и протянул нам её. - Путь у вас не близкий, пригодится.
- У нас в Башкирии такой подарок башкиры называют кустаныш. Мы взяли веревку и поблагодарили чабана за неё. Мой друг детства Николай Синякин с которым мы уже давно путешествуем знал, что в ответ за оказанное гостеприимство мы должны были его чем то отблагодарить. Что-то дать этим бескорыстным людям, оторванным от городских благ. Он открыл свой рюкзак и достал из него большую пачку индийского чая «со слоном». В те далёкие шестидесятые годы, когда в магазинах было «шаром покати» этот чай и в Уфе был дефицитом. Он подошел к женщине и двумя руками передал его ей. Надо было видеть благодарную улыбку уже немолодой женщины, которая, по-мусульмански сложив ладошки рук к лицу произнесла молитву в знак благодарности.
В наших руках оказалась толстая дурно пахнущая веревка напоминавшая канат. Она была свита из необработанной овечьей шерсти источавший запах не мытой овечьей шерсти.
- Вы разверните веревку кольцом, а внутри его установите свои палатки. Ни один скорпион к вам «в гости» не сунется. Они боятся овечьего запаха, так как овцы их едят. Поэтому у скорпионов выработался иммунитет страха. Мы поблагодарили чабана, расставили в указанном нам месте палатки. Но тут нам под ноги попались какие-то длинные острые иглы похожие на длинные остия гусиных перьев. Ими оказались иглы дикообраза.
- Вы не боитесь дикобразов? Показали мы их чабанам. - Чего их бояться. Мы на них охотимся. Мясо у них белое, нежное. По вкусу напоминает крольчатину. Уж больно большой урон они нам наносят. Могут совсем наш скудный урожай извести. Как только поспеют арбузы или дыни: они тут как тут. А о посевах кукурузы и говорить не приходится - все скосят своим острыми как серпы зубами.
Наступил очередной вечер. Было тепло и спокойно. Горел уже почти забытый нами костёр, поглощая высушенные солнцем кусты барбариса и ивняка нашедших себе место вдоль берега Ак-Бууры. Звезлное черное небо было до предела усыпано звездами. Мы сидели и пели сочиненную нами песню, посвященную перевалу Киндык, который через несколько дней мы должны были штурмовать. В тишине засыпающих гор звучала гитара и наши голоса.
Рюкзаки, собирая, мы шептали слова:
«До свиданья родная, дорогая Уфа.
Завтра мы уезжаем, путь наш очень велик::
За Уралом Ташкентом, за Ташкентом Памир,
На Памире – Киндык».
Продолжение следует. Понравилось? - кликните