Татьяна Рыжкова
Прозаику и драматургу Виктории Токаревой исполнилось 85 лет. По ее сценариям сняли более 20 фильмов, в том числе знаменитые комедии "Мимино" и "Джентльмены удачи". Только что вышел новый сборник "Внутренний голос" — девять ироничных и немного грустных историй о разных людях. В интервью РИА Новости писательница рассказала, в чем секрет настоящего юмора, как ей работалось с Георгием Данелией и кого она выделяет из современных российских режиссеров.
— Виктория Самойловна, оглядываясь назад на свое творчество: каким сценарием, какой книгой вы гордитесь больше всего?
— Книга — "Старая собака". Я получила за нее премию в Италии. Проблема писателя в том, что он не работает ровно, у него не получается так, чтобы каждое произведение было лучше предыдущего. Тогда мы бы все были Львами Толстыми. Наша работа — как кардиограмма: то вверх скачок, то вниз. "Старая собака" — это как раз вверх.
— Вы — сценарист фильмов Данелии, которые вошли в классику советского кинематографа. Расскажите, как работалось с Георгием Николаевичем? С чего все началось?
— В журнале "Молодая гвардия" в 1964 году опубликовали мой первый рассказ — "День без вранья". Он и сделал меня знаменитой. Со мной решил сотрудничать "Мосфильм". Мой редактор привела меня к Данелии домой знакомиться. Его мама приготовила нам кофе со сливками. Я потом узнала, что у него был простой в работе. Он собирался снимать "Хаджи-Мурата" по Льву Толстому. Но проект закрыли. По той простой причине, что Толстой писал с большой симпатией к кавказцам, а русских солдат представлял скорее как варваров. Данелия не мог сидеть без дела — он был трудоголиком, поэтому с большим удовольствием взялся за дело. Могу сказать, что не встречала настолько талантливых людей.
Мне тогда было 28, ему — 36. Когда человек молод, у него все горит в руках. Помню, мы сидели в его комнате, которая была всего восемь метров, смотрели друг на друга и работали, очень много смеялись.
— Комедии, которые вы создали, до сих пор считаются образцами юмора. Как у вас это получилось?
— Есть такая черта, называется "остроумие" — в переводе "острый ум". У нас обоих он был. Юмор бывает очень разным. Детский, например, довольно тупой. Это зависит не только от возраста, но и от эпохи. Юмор развивается вместе с обществом. Данелия был невероятно остроумным человеком. Его юмор был грузинским: в нем было много солнца, как в этой стране. У финнов, к примеру, и вообще у северных стран не может быть такого.
— Вы говорили, что вас на прозу вдохновляли три автора — Чехов, Толстой и Куприн.
— Чехов — это классика. У Куприна на самом деле один гениальный рассказ — "Поединок", в нем он достигает высот чеховского мастерства. Толстой — не Лев, Алексей. И только ранее творчество. Все, что он написал до "Хождения по мукам".
— Вы упомянули рассказ "День без вранья". Известно, что он не только сделал вас знаменитой, но и круто изменил жизнь Михаила Задорнова.
— Да, он был тогда очень молод, учился в техническом вузе. Его невеста Велда однажды ранним утром пришла к нему домой — у нее под мышкой был журнал "Молодая гвардия". И сказала: "Я сейчас прочитала рассказ "День без вранья" какой-то Токаревой. Так интересно!" Он начал читать, а когда закончил, сел за стол и стал писать… Я подключила его к космической розетке. В нем жил писатель, он просто ничего о нем не знал. Он был замечательным автором. Но я люблю больше Михаила Жванецкого.
— Почему?
— Потому что он гений. Задорнов — талантливый, а Жванецкий — гений. У него сами формулировки фраз интереснейшие. Например, он как-то сказал: "Из-за плохого характера Сталина мы лишились всех наших родственников". Это смешно? Но это же и трагично. Нужно уметь так сказать.
В мое время было много гениальных, талантливых людей. И в музыке, и в кино. Тот же Юрий Норштейн, мультипликатор, например, — абсолютно гениальный человек.
— Как вам кажется, почему так? Это влияние образования? Общества? Или случайность?
— Количество гениальных людей всегда примерно одинаково. Они рождаются в любую эпоху. Просто их признают далеко не сразу. Мы жили в то время, когда творили Александр Твардовский и Константин Симонов, — и не знали, не задумывались о том, что они — гении. Симонова вообще постоянно клевали и только недавно признали его дар. Горького, кстати, тоже клевали, хотя его-то за что — он прекрасный писатель. Сегодня, конечно, есть одаренные люди — мне нравятся современные русские режиссеры.
— Кто из них вам симпатичен больше всех?
— Андрей Звягинцев. Мне нравится его "Левиафан", но больше — "Елена". Он показал русскую женщину с другого ракурса. Раньше наши героини входили в горящую избу, а у Звягинцева... Когда она ради ребенка готова убить, я ей верю. Верю, потому что ее мотивы, ее поступки очень логично показаны.
— Как-то вы сказали, что хотели бы написать книгу про супругу Брежнева. Работаете над этим?
— На этой неделе вышла моя новая книга "Внутренний голос". Я пишу реальные истории людей, непридуманные. Про Викторию Брежневу я писать не буду — по той причине, что она глубоко несчастный человек.
— К слову о счастье. Есть такое мнение, что автор-прозаик, особенно женщина, должен быть одиноким, чтобы личная жизнь не мешала творчеству.
— Каждый человек одинок. И счастливый, и несчастливый. Счастливых женщин не бывает: если она успешна в чем-то одном, обязательно несчастна в другом. Я вышла замуж в 20 лет и всю жизнь прожила с одним человеком. Он умер два года назад. Я очень по нему скучаю. У меня были романы. Я не представляю себе жизнь без романов. Один на всю жизнь — это же скучно! Но тех, с кем у меня были романы, я уже не помню. А по мужу скучаю очень.
— Вы любите праздновать день рождения? Как будете отмечать в этом году?
— Не люблю, но надо! Буду праздновать в ресторане. Ко мне обычно собираются человек 20 или 30.