Маша - успешная деловая женщина, однако, корит себя за ошибки и пытается все контролировать, открытое проявление чувств считает слабостью. Самое невыносимое для нее - "ударить лицом в грязь" перед руководством. У Маши в детстве была строгая мама, которая при этом была жертвой сильно пьющего отца. Девочке с детства досталась роль "взрослой", вернее, она ее выбрала сама, когда утешала расстроенную мать. Давайте разберемся, как формируется нарциссическая травма у ребенка из алкогольной семьи. И пусть вначале это будет от первого лица.
"Пьяный отец - это "скелет в шкафу", который нужно постоянно прятать. Его прячет мать, братья и сестры, и это нужно прятать и мне. Я испытываю стыд и отвращение, когда вижу его на полу, в луже мочи и рвоты, когда мы находим его на лестнице в подъезде, и нужно как-то незаметно от соседей затащить его в дом. Каждую неделю в нашей квартире образуется гора стеклянных бутылок, и чтобы заработать себе на жвачку, я несу их сдавать в сумке в пункт приема стеклотары. Иногда я вижу, как он пьет пиво, а пиво уже не лезет и выливается из его рта обратно на стол. Мне до того противно и омерзительно, что я бегу в свою комнату и в отчаянии начинаю биться головой о шкаф, крича о том, чтобы все это исчезло, прекратилось. Я хочу сбежать. Мать успокаивает меня и говорит, что я делаю из мухи слона.
У меня мало друзей, потому что я никого не могу пригласить домой. Дети могут увидеть все это, а на двери в моей комнате нет замка, и он может всегда войти и помешать нам играть. Он будет задавать странные вопросы пьяным голосом, включать громкую музыку, звенеть бутылками на кухне, падать.. Я не хочу, чтобы кто-то это увидел.
У моей матери нет друзей. Ее муж, мой отец - это враг, который живет с нами, и к нему надо как-то приспособиться, чтобы он продолжал приносить свою зарплату на которую мы все живем. Мама - инвалид, она уже давно не работает, только подрабатывает иногда техничкой. И никто из нас вроде как не имеет права ненавидеть своего единственного кормильца, да и страшно это - может и голову проломить. Мы живем на линии невидимого фронта, всегда встревоженные и грустные. Я хочу, чтобы моя мама была счастливой, и поэтому иногда гуляю с ней, а не с подругами. Иногда мне кажется, что я - ее единственный настоящий друг, с которым она может пройтись под руку по весенним улицам. С отцом они вдвоем никогда не гуляют и никуда не ездят.
Я ухожу в учебу и книги, чтобы было не так страшно и горько. Мне легко учиться, и я всегда почти отличница. Мне нужно быть стойкой, умной, хотя бы так чувствовать себя хорошо. Нужен фундамент, на котором можно уверенно стоять и не быть ничтожеством, не чувствовать стыда - это моя успеваемость, мой высокий рейтинг в классе. Так моя самооценка начинает базироваться на достижениях, и любая случайная тройка надолго лишает меня спокойствия и доводит до слез.
Когда много лет спустя мой психолог спросила меня: "А вы были эмоционально близки с матерью?", я автоматически ответила "да". Так мне всегда казалось. Но знает ли она, когда у меня случился первый поцелуй, кто был моим первым мужчиной, о чем я мечтала? Нет, не знает. Я была близко к ней физически, мы могли говорить о семейных проблемах, но я не впускала ее внутрь. Почему-то мне было стыдно быть молодой девушкой - ранимой, влюбленной, уязвимой. Ведь я с самого детства взяла на себя роль идеального солдата. Ведь с самого начала я жила на линии фронта - существо среднего пола, которому главное - не жить, а выжить. "
В работе с нарциссической травмой мы всегда (рано или поздно в терапии) сталкиваемся со жгучим чувством стыда за свою неидеальность, которая может быть связана с разными аспектами. Например, безукоризненным выполнением работы или стоическим переживанием трудных чувств, которые стыдно выплеснуть вовне. С образом доброй хорошей девочки с альтруистическими наклонностями (собранными в детстве из книг про "золушек" и фей), которой недозволительны эгоистические порывы. "Нарциссическая травма" далеко не всегда связана с открыто выраженным эгоизмом или самолюбованием. Прикрытием жгучего стыда за внутреннюю дефективность, непохожесть на других детей (часто кажущуюся) может стать создание внешнего фасада в виде высокой функциональности, гонка за достижениями, оценками и дипломами (даже образованиями!), в ущерб развитию близких отношений с людьми.
Наличие нарциссического стыда, помимо самих эпизодов переживания этого чувства, можно обнаружить у себя, когда:
- вы не выносите критику,
- ваша самооценка качается на качелях "идеализация - обесценивание",
- вы постоянно сравниваете себя с другими,
- вы долго не можете приступить к делу или новому начинанию, потому что боитесь провала или ошибок,
- вы избегаете близких отношениях, в которых, как вам кажется, выяснится, что "король-то - голый!"
В алкогольной семье даже с одним пьющим родителем, ребенок очень рано может ощутить себя ничтожным. Весь мир крутится здесь не вокруг него (что способствовало бы развитию здорового нарциссизма), а вокруг алкогольной проблемы. Есть источник душевного дискомфорта (например, пьющий отец), который является явным или неявным врагом, душегубом, и есть созависимая мать с позицией жертвы и низкой самооценкой (иначе она бы давно развелась), и от первого нужно защищаться, а вторую - спасать. Самим же ребенком по-настоящему тут никто не занимается, максимум откупаются игрушками и хвалят за хорошую учебу (если она есть).
Чувства самоценности, здоровой эго-синтонности, удовлетворения от жизни здесь нет ни у кого из взрослых, что естественно, не может зародиться и в ребенке, который довольно часто видит мрачные лица своих родителей. В данном случае нарциссический радикал формируется у него как возможность стать значимым и ценным - вопреки, через усердие и успешную учебу. В будущем он может хорошо продвинуться в карьере, но совершенно "провалиться" в личной жизни, не создав ни с кем удовлетворительных партнерских отношений, либо повторив один из двух сценариев своих родителей: алкоголика или терпеливой жертвы оного, либо совместить, что называется, "два в одном".
Одним из больших процессов в терапии с таким клиентом будет освобождение его вытесняемого чувства стыда, которое он несет как за своих нерадивых родственников, так и за себя самого.