Мы попытались найти ответ на вопрос: какие мужчины нам сегодня нравятся и почему. Что такое новая мужественность? Как меняются образ жизни, установки, ценности и поведение современного мужчины? Наш колумнист Григорий Туманов размышляет о том, что такое настоящая мужественность в наши дни и почему её переосмысление кажется необходимым.
Папа как-то подарил мне одну занимательную фразу, которой хочу поделиться и с вами. «В России, – сказал он однажды, когда мы с ним занимались «чисто мужским» (на тот момент так считалось) обсуждением последних политических новостей на кухне, начислив по сто виски, – есть важная национальная забава: перетаскивать именитых мертвецов с места на место». Речь, конечно, шла о хорошо известных вам политических деятелях советского прошлого, про которых мы никак не определимся – они людоеды или все-таки прогрессивисты. То же, впрочем, касается и идей, данных нам прошлым – мы точно так же таскаем их из угла в угол.
Мертвые, в том числе отцы, дали нам знания о «мужском», которые в 2021 году порой выглядят как вставной зуб и которые явно нуждаются в передислокации или как минимум в переосмыслении.
«А это папа научил меня быть мужчиной?», «А почему тогда сестра выросла с тем же набором знаний, качеств и представлений о личной свободе?», «Окей, но как человек 1938 года рождения мог научить двух разнополых детей от разных жен относительно современному представлению о гендерных ролях?», «А если бы не папа, то я вырос бы мужчиной?», «А мужчиной – это вообще как?» – безостановочно задаю себе эти вопросы уже который год, а все никак не найду ответа на вопрос: папа ли научил, а не мама, быть мужчиной и мужчиной ли меня учили быть, а не просто человеком? Да и в принципе, если уж рассуждать о чем-то мужском, то это неизбежное рассуждение о смерти – в конце концов, мы же не просто так умираем раньше вас, женщины. Поэтому не обессудьте, такое начало.
Ну а поскольку любая «экспертная» колонка требует цифр, то давайте я сразу же их приведу. Вот ТАСС сообщает нам, что между двумя переписями населения (данных по рекордной последней, увы, пока нет), то есть между 2002 и 2010-ми, возросло число отцов-одиночек: раньше их было 1,18%, а теперь стало 1,27%. Не так уж революционно, но согласитесь, чуть ломает стереотип о классической российской однополой семье, состоящей из бабушки и мамы. Матерей-одиночек, к слову, стало немного меньше: с 2002 года их число сократилось с 12,78% до 11,72%.
О чём это может нам говорить?
О том, что можно меньше беспокоиться за мужчин, которые вырастут мифическими немужчинами, раз их воспитала только женщина? О том, что у нас будет больше людей с этим неизведанным мужским воспитанием? Бог его знает, трактовать цифры – неблагодарное занятие. Я лишь знаю, что отец-одиночка и мать-одиночка сталкиваются с разными сложностями в силу гендерных обстоятельств в стране, и что если ребенок и вырастает с травмой, то во многом потому что любому одинокому родителю банально сложно одновременно работать и уделять достаточно внимания маленькому человеку рядом.
Но если выводить из этих цифр какие-то мысли, то вот, пожалуйста: кажется, незначительно возросшее число отцов-одиночек говорит о том, что ролевая модель вовлеченного отца нет-нет, а расправляет плечи. Это, наверное, один из самых понятных и доступных сегодня способов говорить о том, каким может (именно может, а не должен) быть условный новый мужчина. Я правда не очень люблю термин «токсичная маскулинность»*, так как им страшно злоупотребляют, а попытка строить что-то новое только на осуждении и отрицании старого неизбежно вызывает желание за это старое схватиться покрепче.
* Чтобы не утомлять вас справками, я отмечу, что токсичной принято считать ту маскулинность, которая строится на доминировании, сокрытии своих чувств и, как следствие, больших проблемах с самим собой и подавленными тобой окружающими. Токсичность той маскулинности лежит в области слов «настоящий мужик», «мужчина должен» и многих других, которые приходят вам в голову по нехитрой цепочке ассоциаций.
Поэтому, когда мужчине говорят о том, что он может быть классным отцом, то это куда конструктивнее. И на самом деле набор предлагаемых качеств для классного отца ровно тот же, что для классной матери: быть внимательным, поддерживающим, интересующимся желаниями и мыслями своего ребенка, а еще – воспитывающим из него в первую очередь эмпатичного и самодостаточного человека.
Когда мы начинаем рассуждать о том, что у матери-одиночки обязательно вырастет какой-то один сын, а у отца-одиночки – совершенно другой (ну да, ведь никто не научит его заколачивать гвозди), то упускаем из виду несколько вещей. Например, зачастую матерям-одиночкам как раз-таки требуется куда лучше знать об устройстве электрощитка и составе клея для обоев, так как многое в доме приходится решать самой, а отцам – придумывать, как наготовить символического борща на неделю.
Не говоря уже о том, что у той самой матери-одиночки легко может вырасти ребенок, воспитанный в куда более традиционных представлениях о маскулинности, чем у отца, ведь если есть стереотипы, то почему мы думаем, что задевают они лишь один пол? Я знаю семьи, в которых матери и бабушки проецируют на мальчика все свои патриархальные установки о «настоящих мужчинах», но точно так же знаю отцов, которые впервые перестают рассуждать о феминистках с нехорошим хихиканьем, когда у них рождаются дочери – они внезапно прозревают относительно того, что может ждать девочку в России.
Мне, честно, все труднее писать этот текст, ведь для низвержения стереотипов о мужском или женском воспитании нужно опираться на какие-то весомые постулаты, но они, если уж всерьез рефлексировать, не могут являться таковыми. Ну что, правда, что ли, только папа может научить усидчивости и решительности, а мама – мягкости и аккуратности? Мы, так или иначе, передаем своим детям прожитый опыт, стараясь упростить их жизнь на этом свете, чтобы нам потом не икалось на том, пока они будут ходить к психотерапевтам или писать пространные колонки (прости, пап).
Думаю, почти никто из наших родителей, даже сообщая нам какие-то стереотипные постулаты о роли мужчины и женщины много лет назад, не хотел нам ничего дурного – они действовали в соответствии с представлениями конкретного времени и хотели нам лучшего.
Просто поколение нынешних 30–40-летних, обзаведясь детьми, сегодня может минимизировать их травму от столкновения их двумерных постулатов с действительностью. Ну, то есть спасибо деду за бусидо, но ведь странно в 2021 году всерьез считать, что бесчестье искупается лишь смертью, а истинный мужчина всю жизнь должен посвятить служению? У всех жизненных принципов и подходов к воспитанию есть свой исторический и культурный контекст, но сегодня прелесть в том, что мы вольны не навешивать ярлыки.
Сегодняшний мужчина, если угодно, новый мужчина, тем и хорош, что может не терять своей мужской идентичности, но переосмысливать ее.
Мой друг, который пару раз решал конфликты кулаками, сегодня говорит: «Какой же я был мудак и как за это стыдно». Это не посыпание головы пеплом, не клеймо на всю жизнь – это признание ошибок и того, что ты над ними поработал. Если уж возвращаться к архаичным представлениям о мужественности, то вот вам он – ответственный мужчина. Просто ответственность он в первую очередь начал нести за себя. Небольшое, но все-таки заметное число мужчин сегодня может наконец-то рефлексировать обо всем. Если опримитивливать, то даже о том, влюблены ли они в «чисто мужскую» рыбалку, потому что им правда нравится азарт и созерцать водоемы или потому что в отрочестве все мальчики должны были ее любить.
Неверного ответа тут нет, и это прекрасно.
Я пытаюсь, честно пытаюсь вспомнить, говорили ли мне мои родители о том, как должен себя вести мальчик, а как должна девочка, и у меня не получается. Не думаю, что они были приверженцами каких-либо прогрессивных идей, они были скорее очень и очень базовыми: не обижай других, цени себя и свое время, не зазнавайся, постарайся не врать и неси ответственность за содеянное.
Мама не объясняла мне, что девочкам нужно звонить первыми – она говорила, что отношения между двумя людьми даны для радости, а попытки их излишне усложнять – это ерунда. Папа говорил про сдержанность, но ровно в том ключе, что пылать из-за мелочей и приучать себя к этому – значит в будущем быть выбитым из колеи более серьезными проблемами. В любом случае это в первую очередь было воспитание, касающееся взаимодействия с миром – держи, парень, набор инструментов, которым ни в коем случае постарайся никого не покалечить, а дальше сам.
Ну и что? Ну, вот я, мужчина 34 лет, с одним браком за спиной и вторым счастливым. Раньше думавший, что мама и папа дали мне сбалансированное воспитание, потому что в нем было и женское, и мужское, а потом понявший, что, утратив одного из родителей, воспринял иллюзию про мужскую часть слишком буквально, ошибся, ломал дрова и чинил что мог, пытаясь соответствовать светлому образу отца как настоящего мужчины. Пока не понял, что это была просто тоска по человеку, а учил он меня, как и мама, совсем другому – в том числе не строить себе ненужных иллюзий, стараться не вредить ни себе, ни окружающим и помнить, что быть человеком гораздо труднее, чем просто обладателем того или иного набора первичных половых признаков.