- Ну вот! – обрадовалась тетя Лида. - Теперь хоть чуть понятнее стало, и даже просвет завиднелся! А теперь вторая история, которая произошла непосредственно со мной.
Примерно через год после смерти Гриши свалилась я с гриппом. Вирус тогда страшный по городу ходил. Вот и подцепила я его.
Лежу, значит, встать не могу, температура под сорок шпарит и не сбивается. Катерина, как назло, к своим уехала. И вот чувствую, не выкарабкаюсь уже, и позвать-то некого. Ну, все, говорю, Гриша, встречай меня. В общем, собралась, было умирать, как слышу, стучат в дверь.
Дверь я тогда закрывала, Берту Сережа не привез еще. Вот думаю, может и помощь близко, а ни встать, ни крикнуть не в силах. Тут дверь распахнулась, оказывается она и не заперта была, и пигалица молодая заходит и смотрит на меня.
Я не нее, она на меня…
«А вы кто?» - еле просипела я.
«Я ваш новый участковый врач», - отвечает пигалица.
«Откуда вы узнали, что я болею?»
«Так вызов был по этому адресу…»
Непонятно конечно, да мне недосуг было до истины-то докапываться.
Осмотрела она меня и говорит, «скорую» надо вызывать и в больницу везти. И тут представьте, как по заказу, и «скорая» подъехала! Тоже говорят, вызов на мой адрес поступил.
Послушали, укол вкололи, и заявили, что больницы переполнены, и взять меня не могут.
«Что же мне теперь помирать, что ли?» - спрашиваю их.
Они стоят, мнутся:
«А что, за вами поухаживать некому?»
«Некому… » - ответила я и расплакалась.
Вдруг голос мужской раздался:
«Как это некому? Давайте выписывайте рецепты свои!»
И в комнату входит мой Гриша, как живой!
Ну, думаю все! Бред от температуры начался. Так нет, остальные его тоже увидели и спрашивают: «А вы кто?»
«Как кто?» - возмутился Гриша – Я муж, я вас и вызвал!»
«А что же ваша жена говорит, что за ней ухаживать некому?» - вытаращили глаза врачи.
«Да бред у нее, неужели не видите? Давайте, выписывайте лекарства!»
Так вот Гриша и выхаживал меня целую неделю. Уколы ставил, кормил, поил.
Я половину недели в беспамятстве провела, а как, легче стало, помню, сказал он мне:
«Рано тебе еще… Ишь ты, ко мне она собралась!»
А в день, когда Катерина приехала и забежала ко мне, мой Гриша и исчез. Как привиделся...
Я Кате рассказала, она не знала, верить мне или нет. Но ведь за мной кто-то ухаживал?
А потом еще терапевт зашла и подтвердила:
«Ну вот, Лидия Петровна, какой ваш супруг молодец! Как он за вами ухаживал. Я приходила же к вам, вы, правда, спали на тот момент. И без больницы обошлись. Такой мужчина он у вас красивый, представительный! На моего папу очень похож. Из тех мужчин, которых возраст только красит!»
Вот! Видела она его, значит! Катерина как услышала, так рот и открыла от изумления.
Ну, вот и все, а верить или нет, сама решай, - развела руками тетя Лида.
- Да мне ли не верить вам? – после некоторого молчания, ответила Даша. - Ну, надо же, пришел и выходил вас. И ушел потом… - грустно вздохнула она.
- Ушел, но хоть еще разок я его да повидала. Ну что, Катя, твоя очередь, - обратилась к подруге хозяйка.
- Да? А мне даже не показался! Врачу показался, а мне нет! - недовольно нахмурилась баба Катя.
- Кать, ну что ты опять начинаешь? Значит, так надо было. Будешь рассказывать, нет?
- Я есть захотела. Вот поем, и тогда расскажу. А на голодный желудок не могу,- продолжала бухтеть баба Катя.
- Ох и вредоносная ты дама, Катерина! Давайте еще раз попробуем перекусить. Мы что-то сегодня только и делаем, что разогреваем. И за разговорами не едим ничего, только чай и хлещем, – посетовала хозяйка.
- Я пирог съем, - подскочила Даша.
- И я тоже! - баба Катя заметно повеселела.
- Разогреваю, а ты Дашунь чаем займись пока.
- Хорошо, мам, ой… ну…. - запутавшись, гостья замахала руками и запрыгала на месте.
- Да называй уже, как называла! - рассмеялась тетя Лида.
- Хорошо, мам Лид! А давайте, вот этот маленький столик к дивану подвинем, и чай с пирогом на него поставим, чтобы за стол не пересаживаться!
- Делай, дочка, как знаешь.
Вот и чай заварен, пирог разогрет, и женщины уютно устроились на диване.
- Ну что? Все готовы? - положив себе большой кусок пирога, спросила баба Катя. – Я начинаю!
- Давай уже, Кать! Не тяни кота, сама знаешь за что, - подначила хозяйка.
- Ладно, ладно… Слушайте. Дай бог памяти, как давно это было. Стукнуло мне четырнадцать лет, как лишилась я мамы. Так внезапно все случилось… Разболелась у нее голова… Неделю болит, две…
Болит не проходит, прямо до рвоты, до обморока.
А больница в райцентре за двенадцать километров. Когда обратились туда, уже поздно было. Клещ энцефалитный маму укусил, вот голова и болела.
Спасти не смогли, так и умерла она в больнице…
А на дворе март, мороз, сугробы выше меня. Родом-то я с Кировской глубинки. Там в марте еще и морозы и снега...
Похоронили мы маму, и повезла я старших брата и сестру на станцию. Они уже семьями обзавелись и в городе жили.
Отвезла, значит, и домой к отцу и младшим братьям и сестрам поспешила. Того и гляди стемнеет скоро, а мне еще добираться, ох, как далеко.
Лошадь погоняю, а она еле тащиться, бедняга. Худющая такая была, кожа да кости.
Вот с дороги-то оступилась кляча моя, да на бок завалилась. Я ее и так, и эдак поднять пытаюсь, но без толку.
А ночь в тайге, это я вам скажу, не шутка. И сковал меня страх до того дикий; ни пошевелиться, ни оглянуться не могу. Только слезы по лицу бегут, да и на подбородке в ледышки превращаются.
Очень уж я волков боялась! Так и казалось, что они ко мне со всех сторон подкрадываются.
Замерла, молитвы пытаюсь вспомнить, но от страха все из головы вылетело.
Тут я и зашептала:
«Мамочка, милая, помоги мне, мамочка…»
Зарыдала я в голос и вдруг слышу:
«Дочка, ты чего расшумелась-то?»
Я от неожиданности такой прыжок вверх совершила, любой чемпион бы позавидовал. Гляжу, старушка с батожочком стоит. И откуда взялась? Одна в тайге и своим ходом...
«Ну, что у тебя случилось?» - спрашивает меня.
«Да вот, - всхлипываю. - Лошадка моя рухнула и не встает».
«Ну, это не беда! – спокойно отвечает старушка. - Давай мы ее родимую выпряжем и подняться-то поможем…»
Распрягли мы лошадку, та сама на ноги и встала. Мы сани за оглобли из сугроба вытянули, отдохнули чуток, запрягли лошадку сызнова, но в сани садиться не стали, рядом пошли.
Уже совсем стемнело. И вот вдалеке огнями засверкала моя деревенька.
«Ну вот, дочка, и добрались. Дальше уже сама дойдешь, а мне в другую сторону…» - и, свернув с дороги, старушка растворилась в темноте.
«Спасибо, бабушка!» - только и успела крикнуть я вслед.
А сама думаю, деревни в той стороне нет, куда же она направилась?
И решила до своего дома шаги сосчитать, а на завтра прийти и посмотреть, куда же спасительница моя свернула.
Найти и поблагодарить ее. Если бы не она, то не сидеть бы мне тут с вами и чаи не распивать. Поутру встала, да и пошла к тому месту, где мы со старушкой распрощались.
Я когда брата и сестру на станцию отвозила, снежок шел, а как обратно поехала, закончился.
Так что остались на снегу отчетливые следы; лошадка, сани и я сбоку.
Вот и дошла я до того места, где свернула спасительница… И что же вижу?
Наши с лошадью следы есть, а следов старушки нет. Нет и все тут. Больше того скажу, в той стороне куда она повернула, кроме кладбища, ничего не находится.
А на кладбище на этом, мы маму вчера и схоронили.
Постояла я в шоке, да и решила дальше пройти, ровно до того места, где лошадка моя упала. Наши там только следы были и ничьи больше!
Вот так вот, мои хорошие…
И сдается, в облике старушки мама ко мне приходила. Без нее бы я не выбралась, - закончила необычную историю баба Катя.
Продолжение в картинке внизу
Начало в картинке внизу