Екатерина Шергова, директор «Подари жизнь», рассказывает о том, с какими проблемами столкнулся один из самых известных и крупных фондов в стране (на самом деле с теми же, что и у всех, — с уменьшением количества пожертвований) и что делать, чтобы дети не остались без помощи, а детская онкология не откатилась на 15 лет назад.
Должна признаться: вот уже несколько месяцев команда фонда действительно делает все возможное, чтобы удержать «Подари жизнь» на плаву.
Все, что происходит в стране и мире, очень серьезно влияет на нашу работу. Но не на рак, который всегда живет по своим законам. Ему плевать на кризисы, ограничения, сложности, закрытые границы... Мы хорошо знаем об этом и очень надеялись, что нам хватит запаса прочности, чтобы пройти очередное непростое время с минимальными потерями. Но, к сожалению, уже сейчас стало понятно, что резервов недостаточно.
Но — мы будем работать столько, сколько сможем. Столько, насколько хватит вашей поддержки.
Дети болеют, и наша общая задача — помогать самым лучшим, удивительным врачам их лечить. Даже сегодня, несмотря ни на что, каждый ребенок должен получить всю необходимую ему терапию. Ведь самое несправедливое, что может быть в мире, — это когда ребенка нельзя вылечить только потому, что нет денег.
Мы не можем не говорить о том, что в фонде наступили тяжелые времена. Прежде всего потому, что на нас лежит огромная ответственность перед врачами, детьми и их родителями. Конечно, для нас это далеко не первый кризис. Мы уже многое умеем: мгновенно включаться и реагировать, по-новому планировать и думать. Но сейчас речь уже не об этом, а о том, чтобы выполнить обязательства, которые у нас есть. И не бросить важные для детской онкологии проекты развития: образование врачей, строительство пансионата в Измалково, развитие отделений ТКМ в регионах.
Мы не можем не говорить о том, что в фонде наступили тяжелые времена. Прежде всего потому, что на нас лежит огромная ответственность перед врачами, детьми и их родителями.
Я очень хочу надеяться, что мы не откатимся назад, но, к сожалению, мои прогнозы не слишком оптимистичны. Могу предположить, что кризис в государстве неизбежно приведет к тому, что оно будет сокращать свои социальные обязательства, а значит, этих обязательств будет становиться больше у фондов. А траты и так растут. Врачам уже стали недоступны некоторые медицинские технологии. Например, нет наборов реагентов для очистки донорского костного мозга. Чтобы наладить их производство в России, нужны годы. А дети болеют и лечатся уже сейчас. И мы не можем рисковать их жизнями. Выход нашелся: врачи перешли на альтернативную лекарственную схему терапии. Но все расходы на закупки препаратов взял на себя фонд, поскольку в бюджетах клиник эта статья вообще отсутствует: никто не мог даже предположить, что детям понадобятся именно такие лекарства. И это только один пример.
Пока — а прошло уже восемь месяцев — нам не пришлось никому отказывать в помощи. В том числе благодаря тому, что у нас остались непотраченные пожертвования с прошлого года: они дают нам возможность работать даже тогда, когда количество просьб о помощи увеличивается. Но эта «подушка», увы, заканчивается.
И, конечно, у нас есть вы. Мы очень ценим то, что вы делаете для нас всегда, а в этом году — особенно.
И, конечно, у нас есть вы. Именно благодаря вашей поддержке многие годы мы могли планировать нашу работу так, чтобы возникающие трудности не отражались мгновенно на наших подопечных. Мы очень ценим то, что вы делаете для нас всегда, а в этом году — особенно. Когда все в один день изменилось до неузнаваемости, нам было важно, дорого и ценно получать от вас слова поддержки, предложения помощи или вопросы о том, как, например, переоформить подписки, отменившиеся из-за технических сбоев. Вы с нами, и мы бесконечно благодарны вам за это.Но трудности есть, и их много. С марта мы наблюдаем уменьшение количества пожертвований, что связано в первую очередь с техническими проблемами: в России отключили сервисы, через которые многие благотворители делали переводы. Были и просто отписки от регулярных пожертвований: очевидно, что в сложной экономической ситуации у многих людей больше нет возможности тратить деньги на благотворительность. Приведу в пример цифры, и вы все поймете сами.
С января по сентябрь мы получили на 100 млн рублей меньше пожертвований от частных благотворителей, чем в прошлом году.
Пожертвования через мобильное приложение упали на 33%, а это еще минус 17 млн рублей.На 184 млн рублей уменьшилась помощь от компаний:
Каждая пятая компания, регулярно помогавшая фонду, перестала делать пожертвования.
Все западные компании из списка приостановивших работу в России больше не могут гарантировать поддержку фонду, а это более 80 млн рублей в год. Многие компании сокращают бюджеты на социальный маркетинг.
Для фонда это значит, что уменьшается количество акций в пользу подопечных. Вы и сами могли это заметить: теперь в магазинах не так часто встречаются товары с логотипом «Подари жизнь», часть средств от продажи которых идет в фонд.
В итоге сегодня нам приходится принимать очень непростые решения. Назовем это так, хотя дать адекватное определение тому, в каком положении сейчас находимся все мы, совершенно невозможно. Ведь речь идет о сокращении расходов! Это невероятно тяжело: мы всегда гордились тем, чего нам удалось добиться в сфере детской онкологии. Новые технологии в диагностике и лечении, доступность эффективного лечения как можно большему количеству детей, образовательные проекты для врачей...Уже сейчас сокращены бюджеты на следующий год: мы сообщили клиникам и врачам, какие проекты уже точно не получат поддержку, если тенденция к сокращению пожертвований будет такой же. Фонд не сможет покупать медицинское оборудование в клиники (государственного финансирования никогда не хватало для того, чтобы оснастить детские онкологические отделения самым передовым и необходимым для лечения оборудованием). Не сможет развивать социальный проект помощи детям (закупки подгузников, салфеток и прочих предметов гигиены, которых требуется в разы больше, когда ребенок лечится): нам придется свести к минимуму бытовую поддержку семей во время лечения.
Мы будет продолжать и сделаем все, что в наших силах. Мы просим вас не оставлять фонд и детей, которые болеют. Если не мы, то кто? Давайте держаться вместе.
Кроме того, мы вынуждены признать, что возможны сложности с так называемыми «проектами развития»: дополнительными обязательствами и задачами по развитию детской онкологии, которые фонд планировал на себя взять. Например, с поддержкой Центра трансплантации костного мозга в Красноярске. Он должен открыться в начале следующего года, и мы, как фонд, сделали очень много для того, чтобы этот проект вообще состоялся. Конечно, когда Центр начнет принимать пациентов, понадобится поддержка, но если не найдутся благотворители, нам будет очень сложно помогать врачам и детям.
И еще одно грустное признание: строительство пансионата в Измалково. Фонд вложил в него огромные ресурсы и силы. Потому что мы знаем, как много мы все можем получить в итоге: лучшее лечение и лучшие условия проживания для сотен детей. Но сейчас мы точно не сможем построить, как собирались, 15 домиков: целевые средства собраны только на 8. А привлекать новых благотворителей на этот проект мы уже не можем. До того ли сейчас всем нам?
Единственно, что мы точно знаем сегодня: мы не хотим и не можем (позволить себе) откатиться назад. Нам нужно и важно сохранить как можно больше из того, что мы смогли построить за долгие годы. Потому что мы делали это не одни, а вместе с вами: огромным, прекрасным сообществом сильных, смелых, целеустремленных, неравнодушных людей. Которые хотели изменить мир. И у нас все-таки очень многое получилось.
Мы будет продолжать и сделаем все, что в наших силах. Мы просим вас не оставлять фонд и детей, которые болеют. Если не мы, то кто? Давайте держаться вместе.
