В этот день, 11 ноября, в западных странах отмечается День окончания Первой мировой войны 1914–1918 годов. Величайшей преступной бессмыслицы, устроенной буржуазией всех стран и унёсшей в могилу миллионы людей, ещё миллионы сделавшей калеками.
Как это было? Вначале были вот эти разряженные в пух и прах изящные дамы и господа, европейские братья-государи, прекрасно образованные, хорошо воспитанные, которые через несколько лет зачем-то заставили своих подданных миллионами убивать и калечить друг друга.
Королева Виктория — «бабушка Европы«, и её многочисленная родня, включающая короля Эдуарда VII, царя Николая II, царицу Александру, кайзера Вильгельма и других. Кобург, Германия, 1894 год. Спустя 20 лет эти нарядные господа ввергнут Европу в самую кровавую мясорубку в её истории
Фото 1910 года. Стоят: король Норвегии Хокон VII, царь Болгарии Фердинанд I, король Португалии Мануэл II, германский император и король Пруссии Вильгельм II, король Греции Георг I и король Бельгии Альберт I. Сидят: король Испании Альфонсо XIII, король Великобритании и Ирландии Георг V и король Дании Фредерик VIII
Как видим, кровное родство и братство, хорошее образование и прекрасные манеры, ничто это от войны вовсе не спасает. Может быть, от неё помогает вера в одного и того же Бога?
Стихи Андрея Иркутова (1897–1937):
1
Был тот, четырнадцатый, год,
Забыть ли эти даты?
На плечи ружья взяв, в поход
Отправились солдаты.
К границе русской немец лез,
И с песней молодецкой,
Держа штыки наперевес,
Шли русские к немецкой.
Среди других солдатских лиц,
Не метивших в герои,
Был удалой верзила Фриц,
Крестьянин из Тироля.
И, бросив свой родимый дом,
И двор, и палисадник,
Ему навстречу шел Пахом,
Рязанский безлошадник.
2
Молебен пастор отслужил:
Всех призывал молиться,
И на войну благословил
В числе других и Фрица.
Благословив, сказал им:
– Вот... Никто пусть не забудет,
Что добрый наш немецкий Gott
В сраженьи с вами будет.
Чтоб враг нас одолеть не мог
В бою вы будьте львами.
Идите, дети – с нами Бог;
И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ!
Перед полком гнусавил поп
И дьякон пел октавой:
– Идите в бой; идите, чтоб
Прийти назад со славой.
Не бойтесь пули и штыка,
не бойтесь раны; верьте,
Что вседержителя рука
Вас охранит от смерти.
Наш русский бог с врагами строг...
Так будьте молодцами.
Идите, дети – с нами Бог;
И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ!
«Бог работает на всех фронтах!». Рисунок Д. Моора. 1934 год
3
Был тот, четырнадцатый, год,
И по лицу Европы,
В земле прорезав смертный ход,
Рассыпались окопы.
В один окоп уселся Фриц –
Так господа велели;
Над Фрицем, словно стая птиц,
пронёсся вихрь шрапнели.
В другом окопе был Пахом,
Покорен барской воле;
И вой, и стон стоял кругом,
И были трупы в поле.
Но Фриц, спокоен, тих и строг,
Посматривал на знамя.
Он твёрдо помнил: с нами Бог!
И ТОЛЬКО, ТОЛЬКО С НАМИ!
Пахом не трусит, не дрожит,
он мушку ест глазами.
Он знает – Бог за нас стоит;
БОГ С НАМИ, ТОЛЬКО С НАМИ!
«С богом на врага!». Рисунок М. Черемных 1924 года (из журнала «Красный перец»). Во имя бога духовенство разных стран благословляло свою паству убивать друг друга
4
Фриц не сомкнул усталых глаз,
Пахом уснуть не мог.
Два штаба отдали приказ:
– В атаку! с нами Бог!
И пастор, свиста пуль боясь,
Боясь открытых мест,
Шмыгнул окопом, торопясь,
И Фрицу сунул крест.
И поп, от страха посинев,
Промчался по рядам,
Крестом серебряным задев
Пахома по губам.
Там лейтенант, поручик здесь,
Готовы оба в срок;
Сказали: – Ну, ребята, лезь...
В атаку! С нами Бог!.
5
И был удар, удар в штыки;
И крик, и рёв, и вой,
И стала вмиг вода реки
Кровавою водой.
И были страшных пять минут,
Никто не разберёт,
Откуда бьют, откуда прут,
И всяк орёт, орёт…
Не видя ничего кругом,
Ни глаз, ни плеч, ни лиц,
На Фрица налетел Пахом,
И на Пахома Фриц.
Пахом услышал слово «Gott»,
А Фриц услышал «Бог»,
И Фрицу штык пробил живот,
и крикнуть Фриц не мог.
И для Пахома жизни путь
Был кончен в тот же миг,
Ему с налёта прямо в грудь
Направил Фриц свой штык.
Прошли над ними сотни ног,
Свои, потом чужие;
Одни кричали «С нами бог»
И «Gott mit uns» другие.
6
А в это время далеко,
В Москве или в Берлине,
Сидели Крупп или Гучков
И барыши делили.
Была и горстка революционеров. Один из которых, Владимир Ильич Ульянов-Ленин, говорил: «Нет, вы подумайте: чего ради сытые гонят голодных на бойню друг против друга? Можете вы указать преступление менее оправданное, более глупое?..»
Лев Троцкий писал о Ленине так: «Он чувствовал солдата, оглушенного тремя годами дьявольской бойни – без смысла и без цели, – пробуждённого грохотом революции и собиравшегося за все бессмысленные жертвы, унижения и заушения расплатиться взрывом бешеной, ничего не щадящей ненависти... Всё клокотало и бурлило, все обиды прошлого искали выхода, ненависть к стражнику, квартальному, исправнику, табельщику, городовому, фабриканту, ростовщику, помещику, к паразиту, белоручке, ругателю и заушителю – готовила величайшее в истории революционное извержение. Вот, что слышал и видел Ленин, вот что он физически чувствовал... История делается в окопах, где охваченный кошмаром военного похмелья солдат всаживает штык в живот офицеру и затем на буфере бежит в родную деревню, чтобы там поднести красного петуха к помещичьей кровле. Вам не по душе это варварство? Не прогневайтесь, – отвечает вам история: чем богата – тем и рада. Это только выводы из всего, что предшествовало».
Советский плакат первых революционных лет
А потом послевоенная эпоха очень быстро перешла в предвоенную. Это уже рисунок из советской печати. И тогда «здравомыслящие» люди, даже в социалистической стране, читая советскую прессу, где это писалось прямым текстом, не хотели верить, что новая война не за горами... Потому что — зачем?.. С точки зрения обывательского сознания, это действительно невозможно понять.
Рисунок Л. Генча. 1929 год. «В домашних туфлях. — Вот, все пишут — война готовится, война будет... А откуда ей быть?»
А этот старый рисунок предельно точно и вполне актуально показывает нам главную болезнетворную бациллу войны:
Рисунок Юлия Ганфа. 1932 год. «Капиталист: — Если б я не знал, что это микроб войны, я бы сказал, что он мне кого-то ужасно напоминает».
К сожалению, всё повторяется...
Много ли разницы между этими снимками? А ведь на верхней фотографии — возможно, деды тех, кто запечатлён на нижней...
