У Пушкина есть поэма «Домик в Коломне». У Игоря Стравинского по этой поэме есть опера «Мавра». Та Коломна, у Пушкина и Стравинского — это часть Петербурга. «Наша» Коломна — в Подмосковье. Про нее говорят не поэмы, а вся огромная и мощная история.
И все домики в подмосковной Коломне хороши — и легендарные крепостные стены, и многочисленные древние соборы, и деревенские дома с резными наличниками. И даже отчего-то большое количество зданий XIX века. По какой-то причине их довольно мало в не столичных городах. И не то чтобы они были особо для меня интересны, но глаз напряженно ищет, как же так: Средневековье есть, СССР есть, а где XVIII и XIX век?
В Коломне есть все.
Но начать рассказ о достопримечательностях города хочется неожиданно — сразу с кулинарии. Обычно отношу это на самый конец какого-нибудь цикла об истории города, но в данном случае это вполне оправданно. Конфеты, пирожные и куличи — как символ самой жизни. Ибо пока еще нигде не встречала такого уютного, светлого, милого небольшого города, в котором к тому же очень живые и симпатичные люди с большим удовольствием восстанавливают атмосферу и традиции своей малой родины.
И как-то очень хорошо восстанавливают, спокойно, без кича, любовно собирая все возможное, относящееся к своей старине. Что-то есть отдельное в Коломне, не похожее на другие русские старинные города, в которые удалось съездить в последнее время.
И ведь это даже не Золотое Кольцо, совсем другая сторона — Рязанское шоссе.
Конфеты-бараночки…
Кухмейстер, или кухмистер — придворный повар. Жил в XIX веке в Коломне кухмистер Шведов. Занимался он изготовлением и торговлей сладостями, а также имел собственный синематограф. Предприимчивые жители города сделали недавно кондитерскую-музей, где можно выпить кофе с вкусными, вручную приготовленными конфетами XIX века под интригующими названиями: «Шоколад де дам», «Сливочная тянушка» и прочее старорежимное.
И все это под патефонные записи Шаляпина и Лещенко (того, старого).
А еще они делают ремонт в подвале, чтобы вновь открыть тот старинный синематограф с фильмами начала XX века, собираются отнести туда древнее пианино «Бехштейн» и нанять тапера…
На улице зазывает в музей-кондитерскую «гимназистка Маша, дочь кухмистера». Реальные люди с реальными судьбами, о которых я ничего не знаю. Не знаю и того, кто придумал музыкальные шкатулки-бонбоньерки с конфетами. Наверное, когда-то это был чудесный подарок для девушки. Да и сейчас найдутся те, кто оценит.
Спрашиваю, откуда рецептура конфет. Отвечают, что из кулинарной книги Румянцева 1914 года. Вечером в Интернете порылась, нашлись только две книжки этого самого Румянцева, но не про конфеты, а про баранки-бублики-кренделя-просвирки-подковки-розанчики. Но сколько их! Тысячи видов, всех стран и народов. Отдельные по тем еще русским городам и весям: московские, ярославские, валдайские, новгородские, выборгские, виленские. Выпечка в России в XIX веке была знатная!
Калачом заманили…
Как же в Коломне без музея-магазина калача? Никак невозможно!
Правда, представить себе, что гуся вместо печи-духовки нужно отправить в кастрюлю, а после отваривания — порубить в калач, все же непривычно. Но молодцы, что придумали или тоже восстановили. А старинная русская рецептура все же частично сохранилась. Не желаете ли в сезон тыквенный хлебушек?
«Дозрѣлую хорошую тыкву очистить изъ кожи, уварить въ водѣ, протереть чрезъ проволочное рѣшето, и сколько будетъ вѣсить эта масса, столько же вѣсомъ придать къ ней ржаной муки и растворить съ закваскою хлѣбъ, поступая далѣе какъ слѣдуетъ». (Из «Полного практического наставление какъ печь хлѣбъ обыкновенный (насущный)», 1851 г).
Недавно по Сети прокатилось замечательное стихотворение. Кто его написал — не помню, но жалко, что не я. Называлось оно «Кто варит варенье в июле». Смысл его точен и прозрачен. Кто варит варенье в июле:
- тот жить собирается долго (по крайней мере, этот год);
- тот не собирается уходить из семьи;
- и не собирается эмигрировать.
И много еще всяких разных последствий варки варенья. Вот только в этом году варить варенье в нашей части подмосковных дач было категорически не из чего, совсем.
Зато я могу с уверенностью продолжить этот стих прозой: кто делает конфеты вручную и печет куличи с гусем, тот — смотри по тексту выше. А также — жить собирается счастливо, даря радость себе, гостям и городу.
Так что варенье-конфеты-калачи — это точно некий символ жизни. Это очень живое, с надеждой на постоянство. С надеждой на все.
А теперь из XIX века проваливаемся сразу в глубокое Средневековье, вспомним Дмитрия Донского, который здесь собирал полки и шел на Куликово поле. И вернулся сюда же с победой. И здесь же венчался.
Поэтому… продолжение следует.
Автор — Галя Константинова
Источник — ШколаЖизни.ру
