Охотничья быль. Имена изменены.
К охотничьему сезону Винни приобрёл вёсельную лодку, имевшую плоскодонное дно со слегка тримаранными обводами. Под вёслами, с нагрузкой в двести сорок килограммов, она скользила по поверхности воды практически без усилий. Расстояние в три с половиной километра преодолевалось за полчаса, а раньше на килеватой «Пелле» требовалось тратить почти час, причём сильно уставали плечевые мышцы гребца.
Несколько лет подряд открытие осенней охоты омрачалось истошным лаем на всё озеро некоей собачонки в деревне, находившейся рядом с устьем, где водились в изобилии утки. Складывалось впечатление, что каждый прибывший охотник всячески издевался, бил, лупил и душил это неразумное создание природы.
Трудно предположить, что думал владелец этой собаки, может ему это нравилось, но её истеричный лай продолжался всё утро до тех пор, пока последний охотник не покидал озеро. Бывало, конечно, всякое. Охотничьей музыкой звучала канонада из нескольких выстрелов подряд по одинокой утке в поднебесье, или периодическое с одного места «Грым! Грым!» крупного калибра и «Пук-Пук!» - меньшего. Как-то раз на берегу рядом с болотистой местностью прозвучало: «Мальчики! Гады! Вы нас бросили! Нас тут комары зажрали!» Все охотники дружно заорали: «Мужики! Кто взял баб? Заткните их!»
На вечернюю зорьку Винни и Пятачок прибыли вовремя. Отстрелявшись, в наступившей темноте и тишине, нарушаемой только плеском вёсел, они проплыли вдоль мыса, на котором находится эта деревня, а затем вышли на гладь озера, слегка нарушаемой небольшой рябью от лёгкого ветерка.
И тут Винни вспомнил про эту собачонку, по-видимому, вкусно отужинавшую и мирно отдыхавшую в будке, свернувшись калачиком. Незлая память потребовала отомстить.
- Тишина. Непорядок, - сказал Винни Пятачку. – Пора нарушить их покой!
- Тоже о ней подумал, - встрепенулся Пятачок, заставив лодку качнуться.
- Гав, гав! Кайф, кайф! – в полный голос начал Винни.
- Гав, гав! Мя-я-я-у-у-у! – продолжил Пятачок, добавляя кошачьи нотки.
Все собаки в деревне резко проснулись, и по периметру деревни раздался их мощный ответный захлёбывающийся лай.
- Вот! Это по-нашему! Всем танцевать! Мы не спим, и вам не дадим!
Они добавили им азарту, подражая разным животным. Лай усилился, складывалось впечатление, что собаки дружно и злобно спускали с кого-то штаны.
- Не хотел бы я оказаться на чьём-то месте в окружении этой своры! – резюмировал Пятачок, любовно поглаживая шейку приклада. По мере удаления от деревни ответный лай становился не такой дружный, зато там и тут раздались человеческие голоса, заставившие собак замолчать.
На следующий день Винни и Пятачок повторили дрессировку, добавив волчий вой.
Неожиданно на деревянном мостке в берегу зажёгся налобный фонарик, пытаясь осветить их. В ответ они включили мощные подствольные фонари, ослепив его. Фонарик развернулся и быстро удалился, дробно стуча сапогами по доскам мостка.
- Наверное, за ружьём побежал, - предположил Пятачок.
- А вдруг карабин или того хуже, - ответил Винни, увеличивая интенсивность работы вёслами. Лодка начала выходить на глиссирование, только острые «усы» от форштевня, да качающиеся на волне отражения звёзд.
Когда они были далеко, на берегу включился мощный прожектор, зашаривший по озеру, пытаясь осветить источник шума, и наказать нарушителей спокойствия.
- Не успел! Старался слабо!
- Видно много перебрал!
- Ну, а в третий раз не надо, - так нас снайпер предупреждал!
Время было такое, что обед прошёл, не наступив, а до ужина ещё далеко. Винни с Пятачком сожгли кучу веток, навели порядок на территории у Пятачка. В общем, как в мультике: «Пурум, пурум, пурум! Парам, парам, парам!» Винни остановился.
- Да! Пора подкрепиться! А не пойти ли нам в гости к Кролику Мише?
- По-моему, пора!
Николай Санаев. Редактировал Bond Voyage.
Ставьте лайки. Подписывайтесь на канал.
