Самый народный из русских поэтов писал: «Большое видится на расстоянии». Вот только «на расстоянии» сложно заметить небольшие и важные неприятные подробности. За ними лучше обращаться не к романам классиков, а к местным газетам. Лихие похитители, ревнивцы с ружьями и нерадивые чиновники оживают на страницах «Курских губернских ведомостей». Перед вами – криминальные происшествия за 1888-й год.
Подбросил дохлую собаку
В XIX веке куряне не стеснялись воровать у бедных людей или студентов. К примеру, всего за пару дней в июне какие-то бессовестные проходимцы успели украсть и 67 штук белья у воспитанников духовного училища, и даже 1 рубль из кружки пожертвований для слепых. А в июле из беседки сада Реального училища похитили 7 занавесок и чехол с матраца. Спустя 2 недели унесли ещё и стул из Лазаревского сада, стоимостью 2 рубля.
Впрочем, доставалось и «сливкам общества». Так, в октябре была украдена пара лошадей с фаэтоном – недешёвая пропажа. А в декабре произошёл случай, который напоминает истории о пропажах в такси или поездах. Прибывшая дворянка Екатерина Сергеевна Анненкова наняла извозчика, чтобы он довёз её до города. На Полугоре, когда госпожа Анненкова отвлеклась, из фаэтона исчез лежавший там чемодан. В нём были золотые украшения и другие ценные вещи, на сумму до 5000 рублей.
Иногда нарушителями общественного порядка становились странные персонажи. Вот дело гражданина Чупрова, который оскорбил словом и действием дворянку. Он решил действовать в духе итальянской мафии и оставить зловещий «подарок», даром что до выхода «Крёстного отца» оставалось ещё 85 лет. Как пишет газета, мужчина грозил положить сдохшую собаку в спальне. И у него даже хватило духу выполнить свою угрозу. Впрочем, оскорблённая женщина уверенно избавилась от проблемы:
«Чупров издохшую собаку бросил на крыльцо… Собака была переброшена на двор Щукиной и обратно».
Вор непонятного пола
Загадочная гендерная история произошла во время одной кражи. У дворянки Кустовской служил работник Павел Егорович Мельников. У хозяйки пропали некоторые вещи, в этом обвинили мужика и назначили ему 2 месяца тюрьмы. Тамошний смотритель сделал удивительное открытие в духе «Гусарской баллады» – Павел Егорович – женщина!
Оказалось, что Прасковья Егоровна нарочно выдала себя за мужчину и долгое время успешно маскировалась. Причина для такого обмана вызывает сочувствие: за одну и ту же работу женщинам платили намного меньше, чем мужчинам. При этом женщина проявила недюжинную хитрость и мастерство перевоплощения. Её мнимый образ продержался целых 2 года. Всё это время она носила мужской костюм, а главное, получала мужскую зарплату.
История о двойных стандартах чем-то напоминает современность. Впрочем, суд в XIX веке феминистичного посыла не оценил. Женщину признали бродягой.
Смерть из-за червонца
Порой смерти в XIX веке выглядели как цепочка загадочных совпадений. 22 июля в разных районах губернии массово умерли девушки. Все – от солнечного удара. Поимённо в газете перечисляют тех крестьянок, кому было 19 – 20 лет: Познякова из села Высокое, Каменева из деревни Каменево, Бредихина из Локтионово, Иваненкова из Гремячки и т. д. Фамилии остальных не упоминаются. Всего от этой аномальной погоды в один день умерло несколько десятков женщин.
А один из сентябрьских номеров как будто специально был посвящён разнообразным историям про утопленников. Их было так много, что газета выглядела не как официальное издание, а как жёлтый листок с сенсационными подборками происшествий.
Иногда причины гибели людей были довольно прозаическими. В сентябре в селе Угоны Льговского уезда 9 человек отравились грибами. Газета даже уточняет, какими именно:
«Грибами желтого цвета под названием «лисички» и грибами синего цвета под названием «поплаушки».
Были и те, кто сами решили свести счёты с жизнью. Иногда дело было в неразрешимых проблемах в личной жизни. В сентябре от отравления спичками умерла девица Анна Маслова. Ей было 22 года от роду. Причиной была безнадёжность от выхода замуж.
Часто такое случалось из-за азартных игр и долгов. В августе мёртвым был найден буфетчик, служивший в Лазаревском саду. «Курские губернские ведомости» цитируют оставленную им записку:
«Проиграл на биллиарде серебра цепочку и на 10 рублей марок».
Россия в XIX веке была не самым справедливым местом. Дворяне могли транжирить сотни и тысячи рублей, а обычный буфетчик – добровольно пойти на смерть из-за червонца.
Пожарным всё равно
До России XIX века идеи гуманизма дошли только условно. Человеческую жизнь не слишком ценили, особенно если речь шла о крестьянах. Такое отношение разделяли даже официальные государственные службы. Им зачастую было неважно, пострадают люди или нет, они думали об отчётах и показателях и вполне могли оставить кого-то в беде, если проблема была «не на их участке».
Прекрасный пример – история, которая произошла в августе 1888 года. Сообщение о том, что горит дом за Херсонскими воротами, вызвал тревогу в пожарной службе. 3-я и 4-я команды выехали на Харьковское шоссе. Там они увидели, что огонь бушует не в городе, а в одной из ближайший деревень. И поехали обратно. Как саркастично указано в одном из августовских номеров газеты, «возвратились на свои места».
Видимо, тогда курские городские службы в самом деле работали плохо, а пресса не стеснялась об этом говорить. В этом же номере ведомостей о пожарах было сказано прямо на 2-й странице. В том числе холодно звучит факт, что в деревне Цветово под Курском сгорели 22 дома.
Изредка доставалось и госслужащим чином постарше. Так, за пару недель до ситуации с пожарными в «КГВ» вышла статья «о шестёрке лошадей» курского краеведа и историка Анатолия Танкова. Она была посвящена зарвавшемуся чиновнику, впрягавшему лишних лошадей (не по чину!). Подробный и назидательный материал заканчивается ироничным, невесёлым финалом: одним можно, другим – нет.
Криминальная губерния
Морозы, лошади, пьянство
Статистика смертности в XIX веке довольно сильно отличается от современной. Вот цифры из сводки насильственных смертей (как их определяли тогда) за март, апрель и май 1888 года: всего погибло 196 курян. Из них – 20 в результате убийств, 6 детоубийств, 12 самоубийств. Задавлены или упали с высоты 28 человек, сгорело 7, замёрзло 11, утонуло 64 (!). Ещё 17 умерло от пьянства, и 1 был убит лошадью.
Некоторые смерти трудно комментировать. К примеру, в июне курянин Кокурин напился и заснул, положил голову на рельс – с закономерным исходом.
Дешёвая жизнь
Сами крестьяне при таком поведении окружающих к своей (и чужой) жизни относились без пиетета. В ноябрьском номере «Курских губернских ведомостей» выходит заметка. Её идея довольно простая – «насколько грубы наши крестьянские нравы». Но история в её основе пугающая. В одном из курских сёл несколько беременных женщин были так избиты, что родили мёртвых младенцев.
Естественно, и дети тоже не считались высшей ценностью. Всего за две недели, с 3 по 15 ноября, в городе Курске было подкинуто 6 детей – 4 мальчика и 2 девочки. Для того времени это было невероятно много (согласно переписи населения, в Курске тогда жило 50 тысяч человек).
Некоторые из происшествий того времени укладываются в классическое cherchez la femme. Одно из «преступлений страсти» случилось в селе Большое Городище (ныне это территория Белгородской области, тогда оно входило в Курскую губернию). Крестьянин Виктор Макаров приревновал свою жену Пелагею к рядовому запаса Василию Черкашину. Метод выражения чувств он выбрал самый конкретный – ружьё с дробью. Результат – 57 ранений на теле отставного солдата. Для оказания помощи Черкашину и освидетельствования вызван был уездный врач.
Эта атмосфера повсеместной жестокости доходила и до детей. Самое страшное, что они не всегда выступали в роли жертв. В одном из июльских номеров «КГВ» просто сообщается: 8-летний мальчик убил из ружья 18-летнего крестьянина по фамилии Бессмертный.
Источник: "Курские известия"
Читайте также другие статьи о Курской губернии и местных газетах в XIX веке:
Что курские газеты сообщали о мобилизации и русско-турецкой войне
Цензура и крапива вместо хлеба: как пресса (не) писала о голоде 1891-92 годов в Курской губернии
Курянам в стихах рекламировали моржа
