Я призвался в Советскую Армию в 5 мая 1979 года, сначала нас увезли в Кемерово, на сборный пункт, три дня там мариновали (некоторые по неделе сидели), а потом приехали покупатели и забрали нашу команду. На электричке доехали до станции Топки, а там пересели на поезд: Новокузнецк-Красноярск.
До самого прибытия в краевой центр мы не знали, куда нас везут, сопровождающие сержанты и офицер ничего конкретного не сообщали, только отшучивались, типа: "туда, где Макар телят не пас". Только в Красноярске мы узнали, что конечный пункт находится где-то в тайге, в пятидесяти километрах от города. Туда нас доставили на междугороднем автобусе, как белых людей.
Военный городок оказался небольшим: несколько пятиэтажек и казармы, а еще большой Дом Офицеров, Макар тут телят точно не пас. Мы называли его Десятка, сейчас это поселок Кедровый. Здесь тогда размещалась дивизия Ракетных Войск Стратегического Назначения (в\ч 34139), сейчас её уже нет и в помине, наверное врагов у нас не осталось.
Два с половиной месяца мы служили в учебке, проходили переподготовку на водителей. С утра зарядка - бегом километра три, потом строевая подготовка, тоже ничего хорошего. А после обеда, обычно, обучение: штудировали правила дорожного движения, изучали устройство автомобиля, политподготовка и т.д.
Постоянно хотелось есть, сержанты (в основном с Украины) специально не давали нам нормально похавать, сами постоянно ходили в чайную (чипок), немного поковыряются в миске и кричат: "встать, взвод на выход". А мы, пока раздатчики пищи разделят содержимое бачков, пока то, да сё - почти никогда не успевали доесть свою пайку. Иногда прятали в карман кусок хлеба со стола, но за это могли наказать.
И вот, однажды, человек десять с нашей роты, меня в том числе, отправили в Красноярск, работать на деревообрабатывающем заводе (ДОЗ), видимо сами они не справлялись. Поселили нас в комнату в общаге, которая находилась прямо у проходной. Здесь была плитка и посуда, а еще нам выдали продукты: тушенку, сгущенку, разные каши с мясом в железных банках, короче говоря - ешь не хочу. После голодной учебки, просто лафа, к тому же на обед мы ходили в столовую (по талонам).
За нами приглядывал прапорщик с нашей части, следил, чтобы мы не смылись в город и снабжал продуктами. Работали мы в три смены, так что кто-то всегда был на объекте. Наша задача была следить за транспортировкой леса по конвейеру к пилораме: где-то бревна застряли, нужно поправить, где-то навести порядок. Денег ни у кого из нас не было, так что стреляли курево у рабочих.
Однажды, дело было в ночную смену, ко мне подошла женщина, лет сорока, которая управляла пилорамой.
- На, возьми себе на курево, - обратилась она ко мне, а сама протягивает мне трёшку, неплохие деньги для солдата.
- Да вы что, - возмутился я (гордость), - мне ничего не надо, у нас все есть.
- Бери, бери, нечего тут стесняться, у меня сын тоже служит, - категорически заявила женщина, сунула мне купюру в нагрудный карман и пошла к пилораме, а сама, вижу, смахнула слезу.
У меня аж в горле запершило, вспомнил свою мамку и даже спасибо этой доброй женщине не успел сказать. Неделя пролетела, как один миг, и нас снова вернули на десятку, закончилась синекура. Даже представить не мог на гражданке, что буду работать бесплатно на предприятии и радоваться этому.
Эта неделя была лучшей на первом году службы. Много чего пришлось перенести за этот период, но уже в мае 80-го у меня началась совсем другая жизнь.
Спасибо за внимание!