Олеся часто потом вспоминала то злосчастное утро и тот совет. Который она приняла. На счастье или на беду?
***
Когда давно еще, почти в самом начале Олесиной семейной жизни, закадычная подруга предостерегала её, что нельзя отпускать молодого мужика так часто в командировки, Олеся только руками разводила: а что она могла поделать? Эти поездки – такая малая плата за их относительное благополучие на общем фоне!
- Людашка, ну, ты же видишь, что творится? Людей сокращают, а кто работает – зарплату месяцами задерживают. А и заплатят – пойди-ка, талоны эти отоварь! Ничего ж нет! А у Олега директор молодец, держится. Поэтому и посылает его везде в разъезды – там о поставках договариваться, там сбыт разведать. Вот увидишь, скоро у них не просто колбасный цех будет, а завод! Ну, и сам живет, и работников не обижает. Платит всем стабильно. Еще продукцию свою же покупать можно по нормальным ценам! А то вон, пойди-ка в коммерческий – никаких денег не хватит!
- Ну, это-то да… - Людашка вздохнула. – Даже и нам перепадает, спасибо тебе, Олесь! Знаешь, как тот пакет фарша выручил! Или сосиски!
- Так тебе еще полегче. Вас трое взрослых, все работаете. А у меня Павлик. Ты же понимаешь, сколько ребенку всего надо. А заболей он… Страшно подумать!
Олеся передернула плечами и постучала по столу:
- Тьфу-тьфу-тьфу!
- По голове себе постучать не забудь, - засмеялась подруга. – Да… Не знаешь, что и лучше!
- А потом, Людашка, вот я как-то не боюсь. Верю Олегу. Мы же с ним любим друг друга, правда-правда! - Олеся помолчала и смущенно улыбнулась. – Да и в постели у нас с ним все в порядке. Ему никакая любовница не нужна просто!
Она снова улыбнулась, уже хитренько.
- Люд, мы с ним такую штучку придумали!
Она придвинулась к подруге и что-то зашептала той на ухо: а вдруг Павлик зайдет, не услышал бы!
Людашка слушала, то ахая, то округляя глаза, то смущенно улыбаясь.
Так, шепчась и хихикая, они долго еще сидели над давно остывшим чаем…
Так что да, и Олеся держалась за мужа, и муж Олег за свою работу обеими руками.
***
Беда свалилась неожиданно.
Обычно Олег возвращался из командировок соскучившийся по жене. Олеся старалась заранее отправить Павлика с ночевкой к родителям, и у них с Олегом все было просто волшебно: ужин (или обед) со всей положенной романтичной атрибутикой, страстная и нежная любовь…
И в тот раз все, казалось бы, шло так же. Пылкий поцелуй при встрече, слова «Как же я скучал по моей любимке», романтический ужин… А все-таки что-то Олесе показалось не таким. Как будто бы муж все это исполнял по привычке. Играя заданную роль. А точкой в «спектакле» стало то, что она, выйдя из ванной в своем пикантном халатике, обнаружила Олега… сладко похрапывающим и явно не готовым ни к чему иному кроме сна.
Олеся сначала удивилась: это было так не похоже на ее мужа! Потом обиделась: это что, она настолько его не привлекает уже, что ли? А потом решила: муж просто устал. Замотался. Ну да, он же говорил, что командировка была очень тяжелой – решал множество вопросов, провел почти все время то на ногах, то в переговорах…
Так что Олеся просто прилегла к мужу под бочок (он во сне привычно обнял ее и прижал к себе) и мирно задремала.
Проснулась Олеся от ласкового поцелуя.
- Любимка, прости! Что-то я вчера вырубился так некстати! Знаешь, ужасно вымотался. Жалко, что сейчас мне уже бежать надо – шефу приспичило отчет о поездке выслушать прямо с утра пораньше. Но вечером, обещаю, мы с тобой все наверстаем! – он еще раз нежно поцеловал жену.
И они «наверстали». Да так, что Олеся совершенно забыла свою вчерашнюю обиду и сомнения.
Ровно до следующей мужниной командировки. Кстати, в тот же город, что и в прошлый раз.
Все повторилось: и чуть заметная фальшь, и ощущение играемой Олегом привычной роли. И мирный сон его вместо… вместо того, что должно было бы быть!
Вот только Олесе в этот раз спать пока еще не хотелось. Она решила на кухне выпить чаю с оставшимся от «пира» пирожным. Отламывала ложечкой по кусочку, а сама грустила: ну что ж! Видимо, уже наступил у них тот возраст, когда усталость начинает перевешивать страсть… Ей под тридцать, а Олегу – так и вовсе тридцать три… Не юноши с их безудержностью! Елки-палки… Старость не за горами!
Ее чуточку наигранную грусть (ну, в самом деле, где там та старость-то, а? смешно же. Временные трудности) прервал звонок домашнего телефона.
Сердясь на бестолковую Людашку, подняла трубку. Ведь знает, что Олег сегодня приезжает! И Олесе не до подруги! Ну, а кто еще будет названивать в одиннадцатом часу?
И услышала совершенно незнакомый голос.
- Олеся? Правильно? Это же ты? – звонившая говорила весело и напористо, и, судя по голосу, была молода.
- Я – да, Олеся. А Вы… ты кто? Что-то я не узнала.
Действительно, раз незнакомка называет ее на «ты» - они должны быть хорошо знакомы. А голос – совершенно неузнаваем.
- Да ты и не можешь узнать, неоткуда. Ну ничего, сейчас познакомишься, - та явно веселилась. – Я – Кристина. Спросишь, что за Кристина? Очень просто. Давняя любовница твоего мужа. А, впрочем, надеюсь, что совсем скоро буду законной женой. Олег мне подходит. И нравится. А я, знаешь ли, привыкла брать то, что мне нравится!
Олеся ошеломленно молчала. Она не понимала: что ей сейчас сказать? Что сделать? А девушка продолжала:
- Может, думаешь, я вру? Так спроси у Олежки, где он ночевал всю эту неделю. А, - она хохотнула, - ну, судя по тому, что ты не с ним сейчас, он дрыхнет, да? Ночь любви не удалась? Ну, я уж постаралась его утомить!
Девушка рассмеялась. И вот этого веселого смеха Олеся уже не стерпела. Она просто бросила трубку на рычаг. А потом сняла и положила рядом: уж лучше противное «пии-пии-пии», чем еще один звонок.
Значит, вон в чем дело!
В голове у Олеси вертелись обрывки мыслей. Главными из которых были: «Врет, Олег меня любит и не изменит никогда», «у нас же с ним все прекрасно», «а если это правда», «он ведь, действительно, спит сейчас», «спрошу у него», «нет, он будет все отрицать, бесполезно», «значит, надо не у него спрашивать», «с ним же ездила из бухгалтерша, он говорил», «главное, ему не дать понять, не спугнуть, а то вдруг бухгалтершу подговорит наврать», «нет, ну не мог он!». И так далее, и снова, и снова, и снова…
Ночь была ужасной. Олеся то прокручивала опять одни и те же мысли, то ненадолго задремывала, то снова просыпалась…
Когда проснулся Олег, она уже пила кофе на кухне.
- О! Любимка, ты чего сегодня так рано? Или что, в вашей библиотеке теперь рабочий день раньше начинается? – удивился он.
- Да нет, как всегда. Просто что-то не спится, - Олеся постаралась говорить спокойно.
- Олеська, это из-за меня, да? – виновато глянул муж. – Ну прости, не обижайся, а? Опять заснул, как дурак. Ты ни при чем, правда! Не придумывай ничего! Ладно? Ну вот усталость такая. А я тебя люблю, и хочу, как и раньше.
И подмигнул:
- Сегодня же докажу!
***
Олеся выждала немного после его ухода. Вдруг забудет что-нибудь и вернется?
Потом бросилась к верхнему ящику тумбочки. С Олеговой педантичностью в делах в записной книжке должны быть все нужные телефонные номера!
Ну да, конечно: «работа». А тут и «шеф», и «бухгалтер», и все остальное.
Она набрала номер бухгалтерии.
- Доброе утро! Могу я поговорить с Надеждой Ивановной?
Только бы она была на работе!
- Да, я слушаю – раздался уверенный голос.
- Надежда Ивановна, это жена Олега. Видите ли, в чем дело: Олег брал с собой в поездку фен. Дорогой, импортный. А теперь этого фена в его сумке нет. Забыть он его не мог – Олег очень аккуратный. Вот я и подумала: Вы же с ним вместе ездили? Наверное, Вы взяли попользоваться, да? А вернуть забыли?
Олеся молола полную глупость, ее щеки и уши горели так, что ей казалось – телефонная трубка сейчас тоже загорится. Но что было делать? Как иначе заставить эту женщину выложить ей все?
- Да что Вы, милая! – ожидаемо возмутилась собеседница. – Нет у меня такой привычки – чужое брать!
- Ну, вот нет, а в этот раз взяли. Фен-то хороший! А Вы, наверное, свой дома оставили. Зашли к коллеге, да и попросили попользоваться. Я ж не обвиняю Вас в воровстве - может, просто забыли отдать?
-Да не могла я взять ваш фен. По той простой причине, что никак не могла к Вашему мужу зайти. Его и в гостинице-то не было! Он там попросту не жил!
- Ну, что Вы говорите! – деланно возмутилась Олеся. – Как это – в гостинице не жил? Что он, под забором ночевал всю неделю, что ли?
Она затаила дыхание. Ну! Скажет или нет?
И бухгалтерша не подвела.
- Ага, под забором, как же. Как на вокзале встретила его эта фифа, как повисла на нем – так и все. К себе, видать, утащила. Только и появлялся, что на работе, а больше его и не видно было, - язвительно проговорила она.
- Да что Вы, Надежда Ивановна! Не мог его никто встречать! У нас в этом городе ни родни, ни знакомых никого нет! Какая еще «фифа»!
- Какая? Обыкновенная: ноги от ушей, волосы мотаются по всей спине. Ну, а не было знакомых, так долго ли познакомиться? Дурное дело нехитрое!
У Олеси как-то разом кончился запал. Она так вдруг устала, будто не говорила по телефону, а бежала длинную-длинную дистанцию.
- Ладно, спасибо, Надежда Ивановна, спрошу у Олега… - еле слышно пробормотала она. – Извините, что Вас побеспокоила…
- Ну ладно, что там. Эй, - вдруг встревожилась бухгалтерша. – Ты, это… девочка, не горячись. И правда, может, знакомая какая ваша, а?
Похоже, она поняла, что наболтала лишнего. И пыталась еще что-то говорить, но Олеся уже положила трубку.
***
В голове на этот раз было совершенно пусто. Если не считать одного-единственного слова – развод.
- Олеся! Что случилось? Ты что, плакала? С Павликом что-то? С Олегом? Заболели? – Анжела Алексеевна, напарница Олеси по абонементу, встревоженно вглядывалась в ее лицо.
Анжела Алексеевна была старше Олеси лет на пятнадцать, и всегда относилась к той как дочери: опекала, подкармливала вкусненьким. Даже Павлушке частенько передавала то домашнее печенье, то пирожок.
Она так участливо и ласково смотрела, что Олеся не выдержала, и вперемешку со слезами, вдруг неизвестно откуда хлынувшими, рассказала ей все. И про свои подозрения, и про звонок Кристины, и про свой звонок Надежде Ивановне.
Рассказ, на удивление, занял совсем немного времени. И счастье, что в этот ранний час в их абонементе совсем не оказалось посетителей. Так что никто не помешал Олесе вдоволь нарыдаться…
- Ну, поплачь, поплачь, детонька. - Анжела Алексеевна подала ей пачку салфеток. – А поплачешь, успокоишься, глядишь, и поймешь, что ничего страшного. Простишь. Все наладится.
- Ничего страшного? Наладится? Ну уж нет! – Олеся решительно вытерла слезы и высморкалась. – Ни за что не прощу! Завтра же на развод подам!
- Развод… - поникла Анжела Алексеевна и посмотрела на Олесю больными глазами. – Думаешь, это лучший выход?
Все в библиотеке знали, что Анжела недавно перенесла тяжелейший развод. С мужем, которым, вроде бы, жила душа в душу и даже успела отпраздновать серебряную свадьбу. Она за эти полгода постарела на все лет десять…
- Знаешь, не руби сплеча. Ты же мужа любишь?
- Люблю… От этого и больно… - и слезы снова подступили, но Олеся не дала им воли.
- Вот. И ты любишь, и он тебя. И как муж он тебя устраивает. И отец хороший, да? Ты же говорила – они с Павликом друг в друге души не чают. А разведешься – как ему без отца? Да и ты молодая, тебе муж нужен!
- Ну и что! – вскинулась Олеся. – Сына я его не лишу, пускай видится, сколько захочет! А я… что я, мужа не найду, что ли! Я молодая, симпатичная! Вон их сколько, мужиков!
- Ой, Олеся! Мужиков-то много, да все они одним миром мазаны. «Имеют» все, что увидят. А уж если это «все» само на шею вешается… - она покачала головой.
- Понимаешь, это в их природе. Мужчины – существа полигамные, и тут уж ничего не поделаешь. Только смириться. – Анжела Алексеевна помолчала. – Они все одинаковые. А какие получше - все пристроены, и жены за них держатся…
- Да вот, как же, не все, - заспорила Олеся. – Вон мой одноклассник, Герка, со школы в меня влюблен. И не женится, говорит, тебя подожду. Вот за него и выйду!
- Ага… А ты точно уверена, что он будет тебе лучшим мужем, чем Олег? Он ведь привык к свободной жизни! А Павлика он полюбит, как своего? Он же не растил его с маленька-то… А ты-то сама Герку этого любишь? Подумай, Олеся. И мой тебе совет – не стоит менять шило на мыло.
И еще: раз ты Олега любишь – все равно будешь мучиться, если разведешься. Любовь – не картошка, не выбросишь в окошко. – Анжела Алексеевна снова вздохнула и замолчала.
***
Вот этот-то совет - «не менять шило на мыло» - и засел прочно-напрочно у Олеси в голове.
Поэтому, все хорошенько много раз обдумав-передумав, тысячи раз прокрутив в голове, решила так: Олег – мой муж. Мы все трое – семья. Хорошая семья. Любящая, что бы ни случилось. А всякие там Кристины – ни при чем. Это всего лишь эпизод. Следствие полигамности мужской природы. Они придут и уйдут, а МЫ – останемся. Поэтому – живем как ни в чем не бывало. Походов налево (если они повторятся вдруг) – не замечаем. И всё!
***
И ведь были, были эти «походы», и не раз. Кристина больше не проявлялась – видимо, просто потому, что Олег больше в тот город не ездил. Что-то там у них не срослось.
За без малого двадцать лет, прошедших с того Олесиного решения, она всегда четко знала, когда у мужа очередной «задвиг». Делала вид, что все в порядке. Потом «задвиг» пропадал. До следующего.
И вот, вроде бы, если не считать этих «мелочей» (которые, кстати, никак не сказывались на их семейной жизни, кроме вот таких вот «уставаний» мужа после каждой поездки), все у них было хорошо.
Цех превратился в довольно солидный заводик, Олег тоже стал солиднее. К слову, он мог бы и не мотаться теперь сам по командировкам и переговорам, поручили бы кому-то более молодому. Но Олег объяснял жене, что лучше он сам сделает, чем потом переделывать то, что напортачат эти молодые и дурные.
Сын вырос, жил отдельно с любимой девушкой, но жениться пока не торопился.
Олеся перешла в другую библиотеку, поближе к дому.
Купили дачу, и она с удовольствием занялась разведением цветов.
Вот только иногда, когда у мужа случался очередной «задвиг», она все равно злилась. Уж, кажется, могла бы привыкнуть за столько лет-то, ан нет, так и не привыкла. Только терзалась молча, стараясь не показывать виду. Так вот, в такие времена она вспоминала то злополучное утро и тот «полезный совет». А может, зря она тогда закрыла на все глаза?
Может, и нужно было развестись? И выйти замуж, за Герку, например? Жила бы сейчас спокойно.
Ну что ж. Она сама выбрала прощать Олега. И любить – таким, какой он есть.
А любовь-то – не картошка…
***
✅ Ну что ж... Олеся выбрала для себя такой путь. А героини других моих рассказов в такой же ситуации решили иначе: ссылка здесь - Простить нельзя развестись; Изменщик коварный.
***
✅ Понравился рассказ? Ставьте лайки, пишите комментарии!
Очень надеюсь на вашу отзывчивость 😉😊
Ваша Елена - уютные истории за чаем. ☕🍰🍬
***
#отношения в семье #измена #историилюбви #историиизжини #мужжена