Часть 3 - великие драматурги, антиутопии и неудавшийся восьмикратный номинант нобелевки
И снова про знаменитостей и плагиаты, хотя это сильно зависит от того, что лично вы считаете плагиатом
История про двух влюбленных, которых разделяет вражда их семей известна в Италии еще за век до Шекспира, с 1476-го года, а уже в начале XVI имена Ромео и Джульетта становятся визитными карточками этой истории. История из "Деяний данов", вдохновившая Шексира на написание "Гамлета" широко известна уже в XII-м веке.
Шекспир - один из самых известных и массовых заимствователей. По подсчетам исследователей, из четырех десятков его пьес только пять не имеют доказанного первоисточника. Многие из работ заимствованы драматургом в популярной итальянской поэзии или из историй других европейских стран почти без изменений в сюжете. Причем нередко эти произведения уже имели полноценную сценическую постановку в европейских театрах и даже прямо на родной Шекспиру английской сцене. Кроме того, тексты Шекспира содержат большое количество цитат и отсылок к популярнейшим историям и произведениям того времени, которые мы уже не способны обнаружить, потому что оригиналы давно канули в Лету.
Но ровно так же пьесы заимствовались и у него, причем, в отличие от практики Шекспира - в практически неизмененном виде. Все это происходило не то того, что авторы неспособны были написать что-либо самостоятельно. Просто для того времени, без радио и телевидения, когда поездка труппы или зрителей была сильно ограничена возможностями - это была самая традиционная практика: взять популярный мотив или отличную постановку из другого региона, привнести туда немного своего понимания или даже воплотить один в один, а после показать зрителям театра у себя дома. Люди того времени думали об интеллектуальной собственности совершенно иначе, и частенько театральные деятели, современники Шекспира, вовсе не пытались переосмыслить, раскрыть с неожиданной стороны или изменить постановку под труппу и собственные вкусы, а просто переписывали ее слово в слово, жест в жест и отдавали зрителю под собственным именем.
Одно из самых скандальных произведений мировой литературы от номинировавшегося восемь раз на нобелевку Набокова "Лолита" - тоже было рождено как заимствование, причем заимствование сюжетно значительное. Кроме отсылки к реальному преступлению - из упоминающейся в самой "Лолите" реальной истории Салли Хорнера, катающегося с одиннадцатилетней девочкой - Сам сюжет "Лолиты" связан с увиденным Набоковым в иммигрантском парижском журнале рассказом Самсонова «Сказочная принцесса» про очень сходные с "Лолитой" отношения престарелого педофила и двенадцатилетней девочки. Так что эта тема развивалась автором еще с 1935 года. Например, еще в незаконченном тексте второй части романа "Дар" уже довольно подробно описана идея книги: "старый пес, — но еще в соку, с огнем, с жаждой счастья, — знакомится с вдовицей, а у нее дочка, совсем еще девочка, — знаете, когда еще ничего не оформилось... Вот, зажили втроем. Тут можно без конца описывать — соблазн, вечную пыточку," ну и далее по тексту. А чуть позже, в "Волшебнике" Набоковым подробно разобрана тема сближения взрослого мужчины и девочки подростка с важными для романа "Лолита" сюжетными поворотами и со сценой гибели матери девочки
Таким образом, даже если отбросить самостоятельный перевод автором "Лолиты", имеющий существенные отличия от оригинала - и потому что советский читатель был не в курсе многих веяний США, и потому что сам Набоков оказался оторван от развивающегося языка - то чужая идея вынашивалась, огранялась и доводилась Набоковым до идеала в течение аж 20 лет. Но нобелевская премия все равно отошла другому известному "плагиатору" - Шолохову.
Джордж Оруэлл, которого часто обвиняют в плагиате знаменитой утопии Замятина (с чем мы категорически не согласны), за несколько лет до публикации "1984" писал публичный отзыв о "Мы", в котором между делом попрекал Олдоса Хаксли за плагиат "Мы" в его романе "Дивный новый мир". На что Хаксли обижался и всячески от такого первоисточника отнекивался. Хотя эти произведения схожи очень отдаленно, пожалуй, только идеей и тематикой - падкие на сенсации исследователи предпочитают называть их абсолютно идентичными романами.
В 1910 году в лондонском модернистском журнале "Нью Эйдж" был опубликован рассказ тогда еще начинающей новозеландской писательницы Кэтрин Мэнсфилд. Текст под названием "Дитя-которое-устало" повествовал о девочке, которая вынуждена следить за младенцем, но до того хочет спать, что убивает ребенка в итоге. Рассказ, разумеется, сильно напоминает Чеховский «Спать хочется», вышедший на 22 года ранее.
Мэнсфилд признает, что читала Чехова и заимствовала рассказ. При этом она утверждает об ином замысле рассказа, о передаче собственного художественного опыта и о воплощении иной идеи другими средствами - на базе того же сюжета. Так ее идея будет еще сильнее оттенена контрастом с мрачностью и безнадегой чеховского произведения. Мэнсфилд удаляет из истории тяжелое прошлое девочки, убирает аллюзии к реальности крепостных. Девочка у Менсфилд так же как и в оригинале совершает страшное преступление, но в итоге погружается в освобождающие видения, рассказывающие ей (и нам) о свободе и защищенности.
Подобную вольность в присваивании и обработке до сих пор часто ставят Мэйнсфилд в вину, указывая даже, что если бы произведения Чехова были бы широко известны англоязычной публике, Мэйнсфилд так и не добилась бы своей славы. А ее муж - критик Джон Марри, наоборот, говорит, что несмотря на то, что Мэйнсфилд всю жизнь была горячей поклонницей Чехова и непрестанно обнаруживала в его произведениях свою жизнь - стиль ее литературы значительно отличается от чеховского и кроме вдохновения никакого влияния российский литератор на писательницу не оказывал.
В 1917 году Кэтрин Мэнсфилд выпустила том переведенных рассказов Антона Павловича, на котором было написано: "Я - английский Антон Ч."