— Чёрт бы побрал твоего фамильяра! — зашипел уже знакомый голос в кромешной тьме.
Мира чувствовала, как в горле стал ком, мешая ей ответить хоть что-то. Чувство беспомощности захлёстывало, и это осознавать было особенно ужасно. Даже обладая силой, она не способна защитить себя. Даже во сне. Точно! Это же сон! Если это сон, то она может мигом всё изменить, и голос тут же пропадёт. Мира сосредоточилась, стараясь представить хотя бы свою комнату, лишь бы не эту тьму. И вышло! Тьма рассеялась, а Мира оказалась на своей кровати. Правда, Марго нигде не было, это девушка заприметила сразу. За окном зелень и снега совсем нет, что только подтверждало предположение, что Мира не проснулась, и в самом деле продолжала видеть сон.
— Неплохо. — хмыкнул голос. Мира тут же повернула голову в его сторону.
— Марина! — выдохнула Мира поражённо и закашляла. От одного слова горло словно пронзила изнутри тысяча раскалённых игл.
— Угадала, Мирочка. Я рада, что ты так внимательна на занятиях. Мне это даже на руку.
Мира могла лишь гадать, зачем ведьме из другого мира её прилежность на занятиях. И, что ещё более волновало девушку, что эта самая ведьма делает в её снах.
— Милая Мирочка, сны — вотчина сумеречной ведьмы. Где бы я ни была — покуда моя сила при мне, я могу проникнуть в сон любого живущего. А в твои сны мне попасть проще простого.
Почему? Мира ведь столько времени потратила, чтобы научиться защищать своё сознание от проникновения. Неужели она настолько беззащитна во сне?
— Конечно беззащитна. Ты росла среди бездарных. Твой разум не оброс щитом как у тех детей, что с рождения учатся магии. В том нет твоей вины. Твоя прабабка хорошенько постаралась избавить весь твой род от магии. Даже внучку на смерть обрекла ради этого.
Мира зажмурилась. Мама умерла из-за прабабушки? Быть того не может… И прабабушка владела магией? Девушка была уверена, что первая обрела магию в семье.
— Не первая. — Марина равнодушно рассматривала ногти, усевшись у изголовья кровати Миры, — К тому же, я большие надежды подавала на Владиславу. Но чёрт бы побрал подростковую неустойчивую психику. Не выдержала моего вмешательства.
Что? Марина знает Владиславу. Неужели, это она…
— Нет-нет. Я её не убивала. Не умышленно уж точно. И будь я в полной своей воле в этом мире, то могла бы вернуть её тебе. Но, увы, меня сослали в Сумерки, откуда я могу только насылать ночные кошмары. Но не всё потеряно, золотко. Я всё ещё в силах помочь тебе и вернуть твою сестру. Если ты откроешь мне вход в этот мир.
Мира помотала головой. Это невозможно. Ей говорили, что оживлять людей невозможно. Но…что, если сумеречная магия на это способна? Она ведь уже много лет запрещена. Если Марина и впрямь в силах вернуть Владу?
— Вижу, ты начинаешь понимать… Это хорошо. Дай мне руку. — Марина протянула руку ещё колеблющейся Мире, — Ну же. Не бойся. Я не такая, как меня описывают. Ведь историю пишут победители. А я не такая злодейка. — Её голос становился всё более ласковым и поющим.
И девушка протянула ведьме руку. Если бы не внезапно возникший ослепительно белый силуэт. От его света так резало глаза, что Мира не могла рассмотреть, кто же это такой. Марина гневно вскрикнула, но её голос резко стих. Ему на смену пришла умиротворяющая тишина. Безмятежная, баюкающая. Мира была уверена, что заснёт в собственном сне.
Утро принесло успокоение, но не надолго. Мира всё больше думала о том, что говорила ей Марина. Почему Марина выбрала именно её для своих планов? Какую-то недоучку, выросшую среди бездарных… Почему убила её сестру? Для чего ей возвращаться в обычный мир? Она наверняка лгала о своей сущности. И что это за белое существо, уже второй раз спасшее Миру от сумеречной ведьмы? От всего этого мороз бежал по коже. Только услышав сонный писк Марго Мира смогла наконец двинуться и сесть в кровати. За окном было ещё темно, но эта темнота обманчива. Нужно вставать.
Кира уже встала и влетела в комнату Миры, что-то напевая, но тут же умолкла, видя, что подруга ещё в пижаме.
— Мира! Мы же опоздаем!
— Да-да. Я проспала. Сейчас.
— Ты хоть спала? Бледная, синяки под глазами. Будто только что лешего увидела.
Мира отмахнулась и вытолкала подругу за дверь. На переодевание ушло минуты три по скромным прикидкам Миры, но Кира оказалась недовольна образом подруги и потащила её в ванную.
— Ты же сказала, что мы опоздаем.
— От спешки ты не должна выглядеть так, будто тебе на шею сел Боли-бошка.
— Кто?
— Потом объясню. — Кира поставила соседку перед зеркалом и принялась колдовать над её волосами.
Если сама Мира редко делала что-то сложнее пучка, то Кира ловко сплетала из волос тонкие косички, свивающиеся в нечто изящное и на удивление удобное. Бабагно и сама носила что-то подобное. Вероятно, Кира с первого дня грезила о том, чтобы у неё был повод причесать Миру на свой вкус. Мира же была слишком измотана кошмаром, чтобы хоть как-то противиться подруге. И не пожалела ни на йоту.
— Вау! Я так даже на праздники никогда не выгляжу. — девушка восторженно рассматривала лицо в зеркале. Оно поблёскивало, как дорогой ёлочный шар, а на голове такая нежная причёска, как у сказочной принцессы.
— Знала, что ты оценишь. — Кира самодовольно усмехнулась, убирая кисти. Но нам пора спешить на пары. Да и мальчишки наверняка заждались.
И впрямь, Степан с Владом предано ждали девушек в коридоре. Последний дремал, прислонившись к стене, и это наводило на мысль, что ждут они довольно продолжительное время. Степан поднял взгляд на девушек, но осёкся, уставившись на Миру. Не мудрено: он-то её видел только с хвостом и синяками под глазами. А тут такое.
— Стоит всех стараний… — шепнула Кира, пихнув подругу локтем, а следом обратилась к парням, сияя улыбкой, — Доброе утро! Влад, просыпайся!
Мира застенчиво опустила взгляд, чувствуя, как неистово горят уши. Взгляд юноши жутко смущал, девушка и не думала, что умеет так краснеть, тем более от простого взгляда. Влад с Кирой с интересом наблюдали за этой немой сценой. Первый ранее не замечал за другом такой впечатлительности никогда ранее, последняя же находила факт симпатии Степана к Мире весьма очевидным.
— Если мы будем и дальше тут зависать, то не успеем поесть. — Влад первым нарушил молчание, выдернув Степана из задумчивости.
— Верно. Мы и так тут долго проторчали, пока вас ждали.
— А вам лишь бы поесть. — Кира досадливо покачала головой, не дождавшись слов восхищения по отношению к своим трудам. Мира тихо прыснула, заметив, как надулась подруга.
Правда, весёлость Миры тянулась недолго. Пока друзья весело общались между собой, она возвращалась к воспоминаниям о кошмарах, мучавших её этой ночью. Если после пробуждения она старалась убедить себя, что так сказывались напряжение и количество информации за день, что сон был лишь игрой сознания, то сейчас она уже очень сильно сомневалась в этом. Всё больше она верила, что Марина и впрямь бывала в её снах. Если это так, то правда ли то, что она ей говорила? Правда ли то, что ведьма говорила о прабабке, реально ли вернуть Владу? Неужели, Марина и впрямь может быть такой всемогущей, вернувшись в мир материальный? Мириады вопросов крутились в голове, и непонятно, где брать ответ.
— Мира, ты с нами? — Кира пощёлкала пальцами перед лицом подруги.
— А? Да-да. Просто выпала немного. Спала просто ужасно.
— Что, Марго шалила? А то она тоже спит так крепко, будто всю ночь не спала.
Мира нахмурилась. Уже второй день подряд ей снятся сны с Мариной, и второй же день Марго дрыхнет так крепко, что невольно пугаешься. Правда, к своему стыду, в этот раз Мира не вспомнила о фамильяре с утра, полностью погрузившись в мысли о Марине. Может, она и с несчастным горностаем что-то сделала? Страх пробирал уже нешуточный. Недаром ведь ведьма бросалась проклятиями в сторону фамильяра. Но что зверёк мог ей сделать?
— Мира, ты меня пугаешь. — Кира умильно заломила бровки.
— Да не переживай ты так. Не выспался человек, сейчас кофе выпьет и перестанет так отключаться. Наверное… — Степан, вопреки своим словам, тоже с потаённым беспокойством вглядывался в лицо Миры.
— Стёпа прав, всё в порядке. — Мира отмахнулась, просто за последние месяцы моя жизнь так сильно изменилась… Вероятно, напряжение даёт о себе знать.
— Тогда предлагаю сегодня к Авдотье не идти сегодня. Прости, Стёп, но пока Мира в таком состоянии, я не хочу водить её по лесам.
— Кира, я не при смерти. Никто ещё не умер от того, что плохо поспал одну ночь.
— Я не была бы в этом так уверена…
— Успокойся, прошу тебя. Со мной всё в порядке, у меня ничего не отваливается.
Кира подняла руки в капитулирующем жесте. Мира понимала тревогу подруги, но рассказывать о своём сне отчего-то всё-таки не хотела. Опасалась, как бы это не вызвало ещё больше волнения: имя Марины Севлусин для магического мира не пустой звук: им ещё столетие после победы Томаса Вайтвуда пугали детей, как говорила та же самая Кира прошлым вечером, отвечая на расспросы Миры.
— И всё-таки, не получается не согласиться с Кирой. Лучше сегодня мы побудем в стенах Академии. — Степан покачал головой, — И ты не геройствуй. Станет хуже — отпросись с занятий. Преподаватели у нас понимающие в большинстве своём, а я с тобой конспектами поделюсь.
— Чем большую панику вы нагнетаете, тем хуже я себя чувствую. Не физически, так морально. Серьёзно, я просто не выспалась. Да и отключаюсь от реальности я часто, особенно после вступления на путь магии.
Друзья Мира притихли. Стало даже как-то неловко, ведь у каждого из них тоже бывают такие моменты. Наверное, если бы не ощущение чего-то чужеродного и нехорошего, то и на рассеянность Миры рукой бы махнули.
— Думаю, нам пора уже на занятие. Не хочется опаздывать к Исидоре, — хмыкнул Стёпа под недовольный взгляд Киры и завистливый — Влада.
По мнению же Миры пара с Исидорой была крайне кстати. Что-то подсказывало девушке, что исподволь можно спросить у этой женщины о возможности воскрешать мёртвых, к примеру. Наверняка эта ведьма знает ответ на волнующий девушку вопрос и ответит без угрозы донесения на Миру ректором. Ей казалось, что этого стоит опасаться, задавая подобные вопросы. А уж если кто-то прознает про Марину…
— Мира, не спать! — Степан чуть ли не подмышку подхватил девушку и потащил в аудиторию, не испытывая совершенно никакого сопротивления с её стороны. Его покладистая ноша флегматично рассматривала струящиеся узоры на полу, подсказывающие, куда им, собственно, идти. Тёмно-серые на белых плитах, они были похожи на трещинки мрамора, хотя в людных коридорах они могли принимать самые разнообразные оттенки. Просто чтобы не запутаться. У Степана узоры становились тёмно-бордовыми, у Киры — бирюзовыми, у Влада — глубокого синего цвета. А у Миры оставались серыми. В прочем, неудобств это не создавало. Она единственная ходила по серым узорам, к тому же, в одиночку ходить ей пока что не приходилось. Но вот спросить у директора по поводу этого феномена, наверное, стоит.
Кабинет был уже почти совсем забит. К счастью, места у Степана и Миры остались прежние. Видимо, большинству людей свойственна тяга к стабильности. Даже если это касается парты.
— Стёп, ты можешь меня уже отпустить. — буркнула Мира, выпутываясь из лапищ товарища. Эффект это производило малый: Степан сильно превосходил девушку по физической силе.
— Ой, да. — он покорнейшим образом отпустил Миру и занял место за своей партой.
И тут же плюхнулся на пол. Парты исчезли, как не было. В прочем, он был не единственным: несколько человек ойкнуло и зашипело, потирая пострадавшую часть тела. Исидора, появившаяся будто из ниоткуда, заливисто рассмеялась.
— Ну что, забыли уже, что у вас утро начинается зарядка? — её глаза были хитро прищурены и блестели смехом, — Ну, ничего, вы первый год, вам простительно. Я не встречала ещё такого, чтобы в первый год в группе все помнили про зарядку. На ваше счастье, сегодня господин Константин неважно себя чувствует, и зарядку у вас вести буду я. А поэтому со сломанной ногой бегать не заставлю. К нам ещё моя группа с третьего года подтянется, и пойдём на улицу. Куртки выдам, не беспокойтесь, не заставлю вас бежать по комнатам. Я добрая сегодня. Но если и завтра Константина не будет, я не буду так добра.
Студенты забухтели. Этим холодным, февральским утром менее всего хотелось идти на улицу и заниматься спортом. Но отлынивать нельзя, а то могут ведь и от остальных занятий отстранить. Мире это ещё Саша рассказывал. Да и сейчас сбегать уже поздно: Исидора видела количество человек в классе, да и отсутствующих наверняка где-то себе отметит.
Третьекурсники и впрямь скоро подтянулись. В одинаковых зеленовато-серых спортивных костюмах. Выглядели они тонкими, но молодые люди за куртками не тянулись.
— Пойдёмте, желторотики. Раньше начнём — раньше закончим. — Исидора поманила студентов холёной ладошкой.
Они повиновались безропотно. Хотелось верить, что Исидора на первый раз их пожалеет и не будет сильно гонять. Будет. Бегать по лесу в сотни раз сложнее, чем по стадиону или залу. А Мира бегать терпеть не могла. Это было каторге подобно. И Иссидора ещё так задорно подгоняла, замыкая их колонну, так что Мире даже было не отстать, как бы невзначай, и передохнуть. Нет, ведьма подначивала и подгоняла вперёд, шутя над теми, кто спотыкался о коряги. Не обидно, даже упавшие смеялись по мере возможности.
У Миры начинало темнеть в глаза, когда они наконец перешли на шаг. Третьекурсники, кажется, даже не запыхались, зато большинство первокурсников так жадно глотали воздух, будто в последний раз.
— Эй, чижик, ты живая? — услышала Мира голос над головой и взглянула на говорящего. Им оказался третьекурсник. Загорелый и темноволосый, — Ты просто аж зелёная. — добавил он в ответ на скептически выгнутую бровь.
— Нормально всё. — буркнул за открывшую уже было рот Миру Степан.
Третьекурсник миролюбиво поднял руки и вернулся к своим. Мира же смотрела на Степана недоумённо. А от того аж пар идёт. Интересно, это эффект пробежки или драконьей крови? Возможно, и того, и другого вместе. В любом случае, от куртки он перед самым выходом отказался наотрез.
— И чего это было сейчас?
— Ничего. Просто подумал… Не стоит ведь, чтобы невесть кто лез к тебе, верно? Тем более с непрошенной заботой.
Мира усмехнулась. Да, Степан был прав в этой своей мысли, но говорить ему об этом она не станет. Да и этот жест ревности — чтобы там Стёпа ни утверждал, было видно, что это была именно ревность — её насмешил. Мира, конечно, склонялась к тому, что это чувство было исключительно дружеским. Да и обсуждать с юношей она это не собиралась, так как была уверена, что правды не услышит.
— Вот, хорошая полянка. Тут и притормозим для разминки. Не бойтесь, первогодки. На этот раз без отжиманий. Но это только на первый раз. В следующий раз после пробежки будем идти в зал.
Студенты страдальчески застонали. Мира поддерживала этот несчастный глас. Спорт — не её. У неё в школе была слабенькая четвёрка по физкультуре, а в университете она еле-еле добивалась зачёта.
— В здоровом теле — здоровый дух. Не просто так говорили ещё с античности эту фразу.
— “Mens sana in coprose sano”. Децим Юний Ювенал. — буркнула Мира едва слышно фразу, которую ей талдычил физрук.
— Верно. — протянула Исидора уважительно, — Начитанность — это прекрасно. Тяга к новым знаниям весьма похвальна, в особенности для будущего мага. Радуете меня, Мирослава, несмотря на своё происхождение.
Последнее прозвучало почти оскорбительно, в прочем, Исидора, похоже, и сама это поняла, и в её взгляде скользнули нотки вины. Хотя, сама Мира уже перестала обращать внимание на подобные фразы. Она уже привыкла к тому, что её мало воспринимают всерьёз из-за того, что она выросла в немагической среде.
От невесёлых мыслей Миру отвлёк горностай, выскочивший из сугроба и возмущённо запищавший, что двуногая посмела оставить её, Марго, одну в кабинете в сумке. Зверёк в целом вызвал оживление в честной компании, остановившейся на утоптанной полянке.
— Госпожа Лисовская, надеюсь, фамильяр не будет вам сильно мешать?
— Ничуть, профессор Исидора. Ещё и со всеми упражнения выполнять будет. — Мира усмехнулась, заметив недоумение и недовольство на беленькой мордочке, а следом Марго ускакала на ближайшую сосну. По всей видимости, горностая идея заниматься спортом с утра пораньше тоже мало прельщала.
В прочем, долго прохлаждаться, хихикая над забавным зверьком, Исидора не дала. Очень скоро стала гонять студентов. К счастью, как и обещала, отжиматься не заставила. Тогда Мира точно не выжила бы, хотя, возможно, завтра с утра встать не представится возможным. А если они завтра пресс будут качать.
— Маг обязан быть подтянутым и спортивным, если желает добиться хоть каких-то высот в нашем сложном искусстве. — проповедовала женщина, — Только в сильном и здоровом теле энергия течёт правильно и свободно. Только выносливый организм будет справляться с заклинаниями высшего порядка. А вы настоящих заклинаний сейчас сотворить и не сумеете, первогодки. И нечего мне рожи строить и обижаться.
Мира могла с этим легко поспорить. Она ещё до поступления сотворила сложное заклинание. Да, не до конца. Да, потом несколько дней валялась в обмороке. Но сотворила же. А огненные шары.
— А огненный шары не в счёт, госпожа Лисовская. Это суть концентрат энергии, а не заклинание как таковое.
Неужели про защиту мыслей забыла? Хотя, наверное, глушение мыслей — слабая защита. Да и Исидора наверняка ведьма сильная, ей расслышать Мирины мысли — раз плюнуть. А когда их будут учить слушать мысли…
— В конце семестра, госпожа Лисовская, не сомневайтесь в этом.
— Спасибо, профессор Исидора. — пропыхтела Мира, уже красная и испытывающая желание подобно Стёпе снять куртку.
К счастью, через полчаса Исидора наконец привела студентов в академию. Третьегодки выглядели даже несколько раздосадованными, что их младшие товарищи так скоро выдохлись, в то время как последние в большинстве своём с радостью вернулись бы и пораньше.
— Неплохо справились для первого раза. Лучше большинства предыдущих первогодок.
Похвала от Исидоры приободрила студентов. Даже тех, что к возвращению едва сумели восстановить дыхание.
— А теперь приступим к настоящей работе. Рассаживаемся по местам, достаём тетради карандаши. И ножи для заточки. Увижу, что кто-то использует атамы — заставлю готовить доклад. Тему придумаю, уж не волнуйтесь.
Энтузиазм спал почти мгновенно. Третьекурсники растаяли в воздухе, очевидно, отправившись уже на свои занятия. Мира закусила губу. Интересно, будет ли возможность поговорить с Исидорой после пары?
— Если у вас останутся ко мне вопросы — не стесняйтесь подходить после пары. Я кусаюсь только по средам. — Исидора белозубо улыбнулась, едва заметно кивнув Мире. Это принесло девушке некоторое облегчение. Иногда даже хорошо, что кто-то в состоянии прочитать твои мысли. Обычно, конечно, напрягает, но этот момент плохая защита Миры сыграла на руку.
— Рунических алфавитов довольно много, намного больше, чем известно на данный момент. Руны являют собой первую письменность, по крайней мере в северном полушарии, изначально доступная шаманам и старейшинам. Первые как раз были создателями оных и знали тайный смысл этих письмен. Их передавали другим носителям магического дара и так некоторые из рунических алфавитов древности дошли до нас. С середины восемнадцатого и до начала двадцатого века руны не пользовались популярностью, и в магических учебных заведениях их практически не учили, только в качестве общего ознакомления или на узких специализациях. Однако, в условиях обеих Мировых и Гражданской войн руны зарекомендовали себя, как эффективный и не расходный по энергии тип защитной и боевой магии. Их недостаток состоит в том, что рун очень много, и ставы учить долго, к тому же у не опытных магов плетение става занимает много времени. Совершенных видов магии вообще не существует, но руны — один из самых надёжных видов. В каком-то недоступном простым смертным смысле они даже обладают разумом, и некоторые из них, работая не так, как планировалось, выдают оптимальный результат…
Мира старалась записывать всё, местами сокращая слова и сомневаясь, что всю свою писанину она сможет понять. Но, во всяком случае, меньше шансов будет опростоволоситься на экзамене, если в оном будет теоретическая часть. А скорее всего она будет, раз Исидора эту теорию даёт.
— Теория без практики и практика без теории есть ничто. Мирослава, может, подскажете, кто это сказал?
— Не помню, если честно. Нам это химик в школе говорил, а вот автора высказывания не говорил. Я вообще думала, что об этом все говорят.
— В сущности вы правы. Но приписывают эту фразу Протагору. Мне, конечно, больше по душе цитата Эйнштейна, менее менторская и менее оптимистичная: «Теория — это когда всё известно, но ничего не работает. Практика — это когда всё работает, но никто не знает, почему. Мы же объединяем теорию и практику: ничего не работает, и никто не знает почему!»
В классе почти все захихикали. Исидора крайне вовремя решила отвлечь студиозусов от массива теории отвлечённой темой, так как у некоторых уже кожа на лбу шевелилась, будто мысли пытались найти себе место в памяти, напихиваясь по углам тесно, будто сельдь в бочке. Недовольна была лишь обладательница пышных светлых кос и очков, сидящая за первой партой. В школах бездарных таких, мягко говоря, недолюбливали. Те самые, которые напоминают про домашнее задание учителям и ябедничали на одноклассников. Мира была уверена, что эта девушка была точно такой же. По крайней мере, её внешний её вид и выражение лица наталкивали на подобные мысли.
Остаток пары прошёл уже в приподнятом и чуть расслабленном настроении. Всё-таки, ничто так не сближает людей на первых порах, как юмор. Почти всех. Людей, не любящих смех, очень мало, да и те, кто не смеётся, всё равно нередко оказываются искромётными шутниками.
— Что ж, на сегодня всё. На следующем занятии примемся за начертание основных наших рабочих рун. Все могут быть свободны.
Дважды повторять не пришлось, все начали сгребать свои вещи в сумки. Только Мира не особо торопилась. Ей нужно, всё-таки, ещё подойти и задать столь волнующий её вопрос. Можно ли при помощи магии вернуть человека из мёртвых?
— Профессор Исидора, можно вопрос? — Мира подошла к преподавательнице, подав голос робко, почти шёпотом. Кажется, она в последний раз так робко к кому-либо обращалась как раз в университете на первом курсе.
— Разумеется, Мирослава. Это по теме занято, или вас беспокоит нечто иное? — глаза ведьма блеснули каким-то даже любопытством.
— Скорее не по теме… Просто, дело в том, что я слышала… Вернее не слышала, а читала в одной книге, что маги способны поднимать людей из мёртвых.
— Боюсь, я вынуждена вас разочаровать, это чистой воды заблуждение, появившееся с первым же свидетельством бездарного, как маг исцеляет тяжело раненного. Ещё есть мнение, что так называемая «Атака мертвецов», произошедшая во время Первой Мировой войны, была поддерживаемой магом, однако, отравления маги тоже практические не лечат, так что, выживших осталось очень мало в том бою. Увы, когда речь идёт о тяжёлых отравлениях и заражениях — маг не может исцелить человека, увы. Поспособствовать исцелению — да. Вылечить простуду или, в крайнем случае, грипп — да. Уберечь от болезни — тоже да, и то не от всякой. На остальное, слава человеческому разуму, есть медицина. А вернуть из смерти кого-то невозможно. Да, когда-то давно существовала некромантия, но это не возвращение к жизни, а чистой воды измывательство над трупом. Маг, даже самый одарённый, не сможет вернуть на место душу. Поднять тело — может, хоть это кощунственно и аморально. А вот полноценно воскресить, пожалуй, могут только боги. Но они, по мудрости своей, редко это делают. — Исидора кашлянула, по-видимому, поняв по лицу Миры, что слишком загрузила студентку, — Отвечая на ваш вопрос: нет, маги не способны по-настоящему воскрешать. А почему вас эта тема заинтересовала?
— Да так. Я же выросла среди бездарных, мне интересно, какие у нашего искусства есть ограничения.
— Ограничений несметное количество. Причём, помимо ограничений, связанных с возможностями наших сил, есть ограничения законодательные. Мирослава, я сразу должна Вас предупредить, что настоятельно не советую экспериментировать с тем, на что наложен запрет. Законы магов написаны кровью, и их нарушение может привести к губительным последствиям. Мироздание не прощает нарушения гармонии.
Мира кивнула в знак понимания. Она предполагала что-то подобное. Просто нужно было от кого-то это услышать, от кого-то, кто точно понимает, что говорит. Конечно, Марина, наверняка, тоже знает, просто ищет способы манипулировать Мирой.
— Профессор Исидора, а можно ещё один вопрос? Может ли маг появиться в абсолютно бездарной семье?
— Я бы сказала, скорее нет. Конечно, часто случается так, что дар передаётся через поколение, а то и через два. В прошлое десятилетие я сама встретила в стенах Академии очень много ребят из семей бездарных, и выяснялось, что они были правнуками магов эпохи войны с Мариной Севлусин.
А вот эта новость Миру совсем не успокоила. Выходит, её прабабушка тоже могла быть ведьмой? И она правда отказалась от силы? Но откуда Марина знает прабабушку Миры?
Исидора нахмурилась, и Мира спохватилась, принявшись заглушать свои силы, но, очевидно, поздно.
— Мирослава, загляните ко мне после занятий. Буду ждать Вас в этом же кабинете.
Девушка сглотнула, но кивнула. Теперь один человек точно знает о её тайне. И это точно нехорошо. Могут ли Миру лишить сил за связь с Мариной?
— Мирослава, не надо так нервничать. Мы всё обсудим наедине, не бойтесь. Идите, у вас ещё есть занятия.
Мира поспешила последовать совету и вышла из кабинета. Степан её ждал и, увидев сведённые к переносице брови и посеревшие губы, заметно обеспокоился.
— Мира, всё в порядке? Что с тобой?
— Ничего. Просто профессор Исидора немножко излишне красочно отвечала на мои вопросы. — Мира нервно хихикнула, взглянув на Стёпу и успокаивающе коснувшись его плеча.
— Так уж и быть. Верю. Может, воды хочешь?
— Нет, не нужно. Мы на пару опаздываем. Давай, пойдём уже. — Мира потянула Степана на пару. Пока ей более всего хотелось подальше уйти от того кабинета, в который ей нужно будет вернуться вечером. Необходимость рассказывать о том, что снится ей ночь от ночи, о назойливом голосе, который преследовал её в детстве и вернулся сейчас, о смерти сестры и собственном спасении. Ей казалось, что рассказ обо всём этом принесёт ей самой вреда больше, чем пользы, но как избежать встречи с Исидорой Мира не знала. Очевидно, что если она просто не явится, то проблем будет как минимум не меньше.