Феномен государства-лимитрофа вновь стал актуальным после распада СССР в 1991 году, когда на окраинах России стали образовываться новые независимые государства. И сегодня эта тема несправедливо обделена вниманием в политическом дискурсе. Об этом мы поговорили с известным белорусским писателем Сергеем Трахимёнком.
Где находится культурное приграничье
— Давайте поясним читателям само понятие «лимитроф» и какую роль лимитрофные государства играют в мировой политике. Как я понимаю, Украина, Польша и страны Балтии попадают под это определение. А вот Беларусь, учитывая, что она находится в Союзном государстве, тоже или не совсем?
— Limitrofus в переводе с латыни означает «пограничный». Реанимировал этот термин востоковед, философ, геополитик Вадим Цымбурский, написав книгу в 90-е годы «Остров Россия». К лимитрофам относились все бывшие постсоветские государства, которые после распада приобрели свою независимость. Польша тоже лимитроф, но другой, европейской цивилизационной системы, поскольку является пограничной с той стороны. Все отмечают, что, например, в Испании и в Польше сильна католическая конфессия – это необходимость, чтобы некие цивилизационные основы идеологически не размывались как раз на границе. С одной стороны, там, где есть стык с Африкой и с другой стороны — уже с православными славянскими государствами.
Сергей Трахимёнок, родился 7 февраля 1950 года в г. Карасук Новосибирской области. В 1977 г. окончил Свердловский юридический институт. С 1990 года живет в Минске. Доктор юридических наук, профессор. Член Союза писателей России и Союза писателей Беларуси. Признанный мастер остросюжетной прозы.
Что касается Беларуси, здесь определенная специфика. Если говорить про все другие государства, то они должны были использовать советское наследие, как-то развивать его и сами развиваться. К сожалению, ни у кого это не получилось, и сейчас в сухом остатке они начинают торговать только лояльностью. Беларусь же сохранила все, что у нее было в советский период. И надо бы сказать, что она исключение, но формирование Союзного государства не завершилось. Сейчас мы находимся – с позиции классического государствоведения – на стадии квазигосударства либо на стадии формирования такого государства. Но тем не менее это хорошая площадка для военно-политических, экономических проектов, и в этом плане Беларусь можно считать исключением.
— То есть это такое буферное государство, культурологическое пограничье?
— Не совсем буферное. Если оценивать послевоенную конфигурацию стран, которые граничили с СССР, то там выстроился пояс безопасности из дружественных государств. Сталин не собирался делать их социалистическими — было достаточно режима стран народной демократии, где у власти находились и коммунисты, и социалисты, и консерваторы. Но с 1947 года Америка давала деньги только тем государствам, которые избавлялись в своем правительстве от социалистов и коммунистов. Понятно, что Советский Союз не мог с этим согласиться и поэтому усилил вариант социализации этих государств. Такой пояс безопасности существовал до самого распада СССР, он решал многие вопросы.
Читайте новинки
— Ваша новая книга «Время лимитрофов», которая вышла в свет в 2021 году, является продолжением другого вашего романа – «Когда хвост виляет собакой». Для чего понадобилось дополнять эту тему?
— Я создал такую вымышленную республику, 16-ю. На примере которой хотел показать или прокрутить все политические процессы. Во-первых, никого не задевая, а во-вторых, выявляя определенные закономерности, характерные для всех. Так на территории Средней Азии появилась Республика Елактау — Страна белых гор. Она находилась в окружении современных независимых государств. В 1994 году я в этой вымышленной республике провел президентские выборы, используя политические технологии. Потом там случилась одна из цветных революций, и к 2019 году я их подвел к проблеме, которая стоит перед всеми постсоветскими республики. Речь идет о проблеме будущего транзита власти и попытке преодолеть ее. Так называемый елбасизм — один из способов (и он обозначен в книге) спокойно уйти из власти, сохранить часть собственности и, может быть, здоровье и комфорт клана, который находился у власти.
— В книге «Время лимитрофа» вы пишете, что социальные роли женщин в Беларуси намного весомее, чем в России. Но при этом все важнейшие документы, например, та же Конституция, писались мужчинами. Почему в вашей книге нет яркого женского портрета? Там есть объяснение, как появились «три грации»… На мой взгляд, это намеренное противопоставление роли Отца нации.
— Здесь описана очень специфическая сфера человеческой деятельности, в которой женщина участвует реже, чем мужчина. А если говорить про роль женщин в быту, то причинами этого было то, что здесь есть некий театр военных действий между Западом и востоком. И в результате в большей степени страдало мужское население. Часть мужских функций на себя брали женщины — это в социуме автоматически происходит.
Женщины в силу своих психофизических данных могут занимать должности в самых разных областях, где мужчина неэффективен. Но есть такие сферы, куда им и не нужно идти. Потому и говорят: «Лучше стоять у плиты, чем сидеть в окопе». Это действительно так!
Дело в том, что вся наша цивилизация женская. Женщины лучше других чувствуют опасность либо возможность что-то изменить. Посмотрите, кто больше всего ходит в театр, кино? 80% – это женщины. Кстати, и книги читают в основном женщины. Правда, это специфические книги. Посмотрите, как идет процесс воспитания у нас. Дети попадают в детский сад, где воспитательницы – все женщины. Потом в начальную школу, где все учителя опять женщины. А что такое образование? Это придание некоего образа будущим женщинам и будущим мужчинам. К сожалению, мы сначала феминизируем ребятишек, а потом хотим, чтобы они не просто выполняли какие-то капризы и пожелания, а по-настоящему нас защищали. Ведь ситуация, которая сложилась в мире для России, да и для нас тоже, очень опасная!
Если в свое время Гайдар-дед говорил, что мы притворялись детскими писателями, а на самом деле готовили краснозвездную гвардию Стране Советов для будущей войны, то сейчас не только не готовили, но и вообще действовали в противоположном направлении. И вот мы получаем на границе эти длинные очереди из людей, которые просто бегут от возникших проблем.
А прототип кто?
— Наш известный востоковед, политолог Юрий Шевцов в своем телеграм-канале сообщил, что послужил прототипом для одного из героев вашей книги по фамилии Нагорняк…
— Юрий Вячеславович действительно человек интересный. Его поездки в Среднюю Азию, в том числе непосредственное участие в тех событиях, которые мы мягко, с юридической точки зрения, называем «массовые беспорядки», позволили мне описать их. Я интервьюировал его и сделал Шевцова прототипом, но это только по Киргизии и Средней Азии. А что касается второго вымышленного государства, то тут все происходило перед моими глазами. Я просто почувствовал, что это будут необычные выборы, и не ошибся. Иногда то, что называется интуицией, чуйкой, не подводит.
Сергей Трахимёнок — автор 46 книг, а также 15 сценариев для кино- и видеофильмов.
Самая главная фигура в книге, Савва Чингизов, – это продукт российского воспитания и мировоззрения. То есть, с одной стороны, он вроде бы как из Средней Азии, а с другой – учился в МГУ, причем на филологическом факультете. Хотел бы привести следующий пример. Поэт Станислав Куняев вспоминает одного профессора, который начинал лекцию, задавая студентам следующие вопросы: «Патриот ли своей родины Пугачев?» – «Да, патриот». – «А является ли таковым капитан Миронов?» – «Да, он патриот» (хоть это утверждение и звучало уже несколько слабее). – «Так вот когда вы ответите на вопрос, почему один патриот повесил второго патриота, вы станете филологами». Точно так же формировался Чингизов, попадая в другую среду. В результате он просто резче видит то, чего мы не замечаем.
Еще один герой, Бусловецкий, — это один из тех типичных русских людей, которые когда-то поехали в Болгарию защищать болгар, обиженных и оскорбленных. Потом в Сербию, чтобы встать на защиту сербов. Это было в конце ХХ века. А чем отличается русская ментальность? Она просто не имеет границ. С одной стороны, это ментальность долготерпения, а с другой стороны, когда у русского человека заканчивается терпение, он быстро взрывается.
Магия цифр
— В вашей книге есть часть, посвященная мистике и нумерологии. Для чего?
— Да, там есть нумеролог. Кстати, один из моих учеников этим занимался и, наверное, тоже послужил прототипом. Это входит в политтехнологии. Тут не важно, что придаст тебе уверенности. Приехал шаман – и ты после этого уже в себе не сомневаешься. Есть сферы, где трудно измерить все штангенциркулем и линейкой, все рассчитать. Мне даже приходится читать разгонную лекцию по методологии философии права у студентов на 1-м курсе. И я четко пытаюсь вбить в головы: если есть естественные науки, то там изучают законы, а если гуманитарные, то давайте опустимся до закономерностей. Если совпадение ДНК – 99,7% это закон, а закономерность — это всего лишь 66%. Если она есть, то кричим ура.
Почему все шарлатаны, фокусники и знахари лечат людей? Потому что 20% болезней не являются соматическими. И вот появляется ясновидящий, который заявляет, что есть у пациента за плечами какой-то негативный момент, «убирает» его. Человек выздоравливает и всем доволен.
Автор: Диана Шибковская