После изгнания Златы люди в деревни так и не обрели покой. Ходили все с хмурыми лицами, да с взглядами печальными, будто свет в их душах погас. Быт постепенно наладился, но радость так к ним и не вернулась.
Прасковья почти не выходила из дому. Она хворала телом и болела душой. Не было в её доме больше детского смеха, стены стали давить со всех сторон.
Одна была радость: прилетала каждое утро голубка. Приносила в клюве зелёную веточку, оставляла её на крылечке и улетала.
Думалось женщине, что это доченька им весточку передаёт. Собирала она эти веточки и хранила, как драгоценность.
-Давай к дочке жить уйдём? – предложила однажды Прасковья мужу. – Не могу больше без неё, душа мается, а сердце разрывается. Жива ли она?
-Даже не думай о плохом, - Игнат обнял жену. – Крыша над головой у неё есть, прокормиться сама уже может…. Ты же знаешь, что не по годам она у нас самостоятельная, - он ощутил тяжесть в груди – его сердце тоже было неспокойным. - Много раз я думал к ней наведываться, но тебя одну как оставить? А со мной ты не сможешь пойти. Далеко очень, а ты вон на ногах еле держишься…. Была бы хотя бы лошадь, да нет её у нас….
-А знаешь, ведь жива наша девочка, - женщина улыбнулась, увидев голубку за окном. – Видишь, снова прилетела и веточку принесла. Это наша Златочка послания нам передаёт.
-Не выдумывай, - усмехнулся Игнат. – Как же она смогла внушить голубке, к нам прилетать? Хотя…, - он обнял жену. – Если хочется в это верить, верь, главное чтобы тебе легче от этого было.
-Давай всё же её навестим? Может, и там останемся жить? – взмолилась Прасковья.
-Осень уже не за горами, ночи холодные, а ты хвораешь, - Игнат посмотрел в решительные глаза жены и понял, что без Златы она долго не протянет.
Обменяли они свою корову на лошадь, сложили на неё свои нехитрые пожитки и отправились в лес.
Игнат дорогой искал зарубки на деревьях, оставленные им ещё весной, когда он от дочери возвращался.
Шли они долго. И вот тот родник, да дерево поваленное. А здесь Игнат помнил, как лес на дрова для доченьки рубил. Узнал он эти места, да вот землянки нигде не было.
-Ну как так? – заохал он. – Здесь должна быть она.
-Подожди, не суетись, - Прасковья взяла мужа за руку. – Может всё же ошибся?
-Да, нет, не мог ошибиться, - Игнат почесал бороду. – Хорошо я запомнил эти места, да и зарубка вот, на дереве, - он потрогал борозду, оставленную им на берёзе. – И землянка вот здесь была, - он показал на густые заросли.
-Но её нет! – выкрикнула Прасковья, разгребая руками кустарники.
-А должна быть…, - прошептал Игнат и, схватившись за сердце, медленно осел на землю.
-Что с тобой? – испугалась женщина.
-Зачем мы её одну бросили? Испугались людского гнева? А теперь нет нашей доченьки, - запричитал мужчина, вытирая руками слёзы.
Прасковья опустилась рядом с мужем и тоже разрыдалась.
Поднялся холодный ветер, нагоняя чёрные тучи. Стало холодно, а они сидели прямо на земле и продолжали оплакивать дочь.
Пошёл дождь, сначала редкими каплями, а потом разыгрался не на шутку, обдав горемычных людей холодным потоком.
-Вставай, нам пора, - Игнат поднял жену, та вся дрожала от холода.
Посадил он её на лошадь, и отправились они обратно, домой.
-Матушка, не переживай за меня, со мной всё хорошо и с тобой будет. Ты исцелишься. Вот только не вини себя, всё произошло так, как должно быть, - вдруг прозвучало в голове женщины. Она обернулась, но дочки нигде не было.
Она почувствовала в теле тепло, и на сердце стало спокойно.
-Ты только весточки продолжай мне присылать, чтобы я знала, что ты жива, - мысленно попросила Прасковья, но Злата не ответила, лишь деревья тоскливо проскрипели в ответ.
-Померещилось, - подумала женщина.
Дождь продолжал лить, как из ведра, но ни Игнат, ни Прасковья больше не чувствовали холода.
Вернулись они в деревню. Игнат, переживавший всё это время за жену, успокоился, увидев, как чудесным образом возвращается к ней здоровье.
-Не хочу я больше оставаться здесь, - сказала однажды Прасковья. – Давай уедем отсюда.
Игнат и сам этого хотел – не мог он смотреть на людей, которые так с ними поступили, хотя видел, что многие из них раскаялись.
И уехали они подальше от этого места в другую деревню. Поселились они в заброшенном доме на самой окраине, у реки.
Красивые места: вдалеке виднелись горы, у самого дома – река, кругом лес.
-Жаль, что доченька не знает, что мы теперь здесь, - женщина грустно посмотрела на бурлящую реку.
Игнат тихо подошёл и обнял её. У него у самого разрывалось сердце на части.
-Надо было нам всем вместе тогда сюда перебраться, - подумал он, но вслух не сказал, чтобы не расстраивать жену, хотя чувствовал, что и её посещают такие же мысли.
Обустроились они и зажили потихоньку. Игнат ловил рыбу, да продавал её на рынке, Прасковья рукодельничала, вспоминая какую красоту Злата делала. Её же изделия не получались такими красивыми, но люди на удивление всё раскупали.
Река умела успокаивать, и Прасковья частенько смотрела на её, бурные воды, которые не замерзали даже зимой.
Печаль так и продолжала жить в сердце женщины.
Но однажды случилось чудо: одним ранним утром в окно постучала голубка. В клюве она держала веточку.
Сердце у Прасковьи радостно забилось, и она босая выскочила из дому прямо в снег.
От счастья она совсем не почувствовала холода.
-Птичка моя милая, нашла же ты нас здесь, - она протянула руку к голубке и та позволила себя погладить.
-Игнат, смотри какое чудо-то! – крикнула женщина.
Вышел Игнат из дому и обомлел от увиденного.
-Веточку снова принесла, - Прасковья протянула её мужу. – Значит, жива наша доченька.
Смотря на это, Игнат наконец-то поверил, что это Злата им весточки посылает.
-Бог даст, по весне ещё раз в те места наведаюсь, может, что узнаю о ней, да по соседним деревням проеду, а вдруг её там найду? – сказал он и заставил жену выпустить голубку из рук. – В дом скорей иди, не дай Бог, простынешь, а птица пусть к Златочке нашей возвращается.
Женщина поспешила в дом, а он ещё долго смотрел на заснеженные деревья, среди которых скрылась белоснежная голубка.
Не было дня, чтобы они не вспоминали Злату. Молились о ней да просили Бога, чтобы дал им свидеться с ней хотя бы ещё раз.
(продолжение следует)