Она слыла царицею цветов среди роскошного, ухоженного сада...
Ее пурпурно-алых лепестков туман с утра касался, как награды,
Чтобы опасть сиреневой росой у ног ее бриллиантовой оправой,
И чтоб она, сияя красотой, несла все то, на что имела право.
К полудню солнце, пробиваясь сквозь листву, ее ласкало золотом пушистым,
Чтоб всяк узревший эту красоту, был взглядом ослеплен ее лучистым.
А позже собирались облака и серебрили дождевые нити,
Чтобы она пила из родника прозрачных грез и призрачных открытий.
А голубой, вечернею, порой ночь звездное ей шила покрывало,
Чтобы оно под бледною луной покой ее смиренно охраняло.
Ей поклонялся всякий и везде, сраженный неприступным совершенством,
Нежнейший аромат ее цветов сад наполнял покоем и блаженством.
Любому, кто пред нею представал, в мечтах она сулила наслажденье,
Несчастный тот на то лишь уповал, чтоб дольше длилось это наважденье.
Но время шло, секунды торопя, подстегивая хладными ветрами,
И желтая, осенняя пора сменилась белыми, блестящими снегами.
У королевы лишь один завет - престола она скована порукой,
И сколько б не минуло зим и лет, не показать, что царство стало мукой.
Закована в лазурные шелка, застыла роза среди лютой стужи,
Все побеждает в мире красота, царящая внутри, а не снаружи...
И кружево снежинок ей к лицу, и бирюза слезы ее...чарует,
Переступив чрез вечности черту, застывшую красу она дарует.