- Батюшка, простите, помогите, не могу решиться на вторые роды. Муж требует, а мне страшно.
- Трудно первого рожали?
- Очень. Больно было невыносимо. Могла потерять ребёнка. Было сложное обвитие пуповиной.
- А теперь?
- А теперь у меня Машенька, самая лучшая девочка на свете. Ей уже пять. Муж говорит, ей надо братика или сестричку. А я как подумаю, сразу сердце колотится, давление поднимается.
Ирина - яркая молодая женщина, в стиле «Незнакомки» Крамского. Вряд ли на ней была хоть капля косметики, что совершенно не заметно. Это, как я полагаю, явное преимущество брюнеток. Она тоненькая, хрупкая, похожая на подростка, и в то же время очень женственная.
Я представил себе дочь Ирины и подумал, что та тоже наверняка красавица. Пусть бы стало больше таких красавиц и красавцев! Пусть будет больше народа русского, православного! Надо только вдохновить мать.
Мы присели на лавочку под иконой святых царственных страстотерпцев, и они помогли мне настроиться.
Я вспомнил высказывание страстотерпицы императрицы Александры Феодоровны о материнстве: «Нет ничего сильнее того чувства, которое приходит к нам, когда мы держим на руках своих детей. Их беспомощность затрагивает в наших сердцах благородные струны. Для нас их невинность – очищающая сила».
Я вспомнил дивных младенцев, которых мне подносили к Чаше. Их ангельская чистота в храме была особо заметна. Младенцев держали на руках прекрасные матери. И я чувствовал себя руками Божественного Дирижёра удивительного оркестра Любви, который громче и слаженнее играл, получая Частичку Святости.
- Ирина, - осторожно начал я. - Вы знаете, почему в православных семьях обычно много детей?
- Да, православная женщина не делает абортов, не предохраняется от нежелательной беременности. Она рожает столько, сколько пошлёт Бог.
- То есть она обязана так поступать? Это всего лишь ее долг? А почему она идёт на это?
- Наверное, любит православного мужа... Детей любит...
- А возможно, она ещё любит вислоухих котят и капучино?
Ирина растеряна:
- Почему котят и капучино?
- Допустим, она любит возиться и с детьми, и с котятами. И ещё она любит пить капучино. Это одного уровня любовь?
- Нет, конечно, от детей в будущем может быть польза, помощь...
- Я подскажу Вам. Материнское служение приводит в Рай. Женщина идёт к многодетности, чтобы спасти свою душу. Можно спастись с рождением и воспитанием одного ребенка. Но если есть возможность ещё раз, и ещё раз, и многократно пройти героический жертвенный материнский путь, православная женщина идёт на это.
- Я умом понимаю, но тело мое сопротивляется. Помогите мне, пожалуйста.
Я посмотрел в умные, искренние глаза Ирины, готовые заплакать, и сказал вовсе не то, что собирался:
- Наши воины сейчас там, на передовой, жертвуют своей жизнью. Очень нужно, чтобы нас было много. И сейчас, и в будущих поколениях. Нужно жить и за себя, «и за того парня». Помните, как в песне поётся?
Ирина замерла не мигая. Я продолжал:
- Можно долго быть в духовно-психологических поисках комфорта. Просто сейчас надо подумать не о себе, а о ребёнке, которого Господь снаряжает в этот мир. И ещё надо подумать о Родине. Это подвиг, и надо пойти на него из Высшей Любви.
Ирина задумчиво сказала:
- Я носки солдатам вязала и печенье к Новому году пекла... Сколько тех, кто уже никогда никого не родит... Да, надо заполнять бреши... Вы правы. Я помолюсь, подумаю... Это очень ответственно и важно родить ребёнка в это трудное время.
- Представляете, сколько наших людей были и сорок второго, и сорок третьего, и сорок четвёртого годов рождения? Жизнь должна продолжаться. Ангелов своих Господь хранит особо. А с ними и тех, кто рядом.
Ирина поблагодарила, благословилась и ушла. А я почему-то сидел с закрытыми глазами и вместе с именами царственных страстотерпцев вспоминал имена святых мучеников - детей и отроков. Просил их заступничества.
А вечером лёг мне в руки акафист Пресвятой Богородице с припевом: «Радуйся, Невесто Неневестная!» Жизнь продолжалась.
Слава Богу за все!
священник Игорь Сильченков.