Джим шел по следу и вдруг развернулся, поймал мой взгляд и указал на свое ухо. Я закивал головой в ответ: понял, понял. И тут же легким свистом попытался привлечь внимание Хенка и Тима, находящихся в двадцати метрах позади меня. Я повторил жест Джима, указав на свое ухо, и в это же время мы услышали «бле-бле-бле»... Это был голос раненого быка, которого бодали другие буйволы. Хорошо, значит, у нас есть шанс...
Наше приключение началось в марте, можно сказать, на охотничьей выставке. К тому времени мы с Хенком работали вместе почти 14 лет, проводили много времени на охотничьих выставках, и это был один из таких дней. До этого мы с Роном охотились у Хенка в Южной Африке на льва, отлично провели время в нижней части Калахари и в лагере познакомились с Тимом. Мы быстро нашли с ним общий язык и впоследствии постоянно поддерживали контакт друг с другом.
Итак, все началось на охотничьей выставке, когда там появился Тим. Он объявил нам, что хочет поохотиться на буффало, и попросил забронировать сафари. Вручая Хенку чек на депозит, он посмотрел на меня и сказал: — Дэйв, я хочу, чтобы ты тоже был с нами в лагере. Пожалуйста, планируй присоединиться ко мне на этой охоте. — Рад составить вам компанию, — ответил я. В июне я и моя дочь Морган прибыли в аэропорт Атланты, чтобы, встретив там Тима, окончательно согласовать с ним наше совместное путешествие. Тим начинал с охоты на буйвола с ружьем, а затем переключался на охоту с луком. Мы должны были присоединиться к нему в буше, когда Тим будет охотиться на буйвола. Как только он добудет свой трофей, мы с Морган сможем насладиться собственной охотой. На все сафари Тима отводилось десять дней, мы же с Морган планировали провести в буше около четырех недель...
После ночлега в лагере, на рассвете, мы отправились на стрельбище, чтобы убедиться в том, что Тиму удобно обращаться с карабином Хенка .375-го калибра. Попав несколько раз в яблочко на разных дистанциях, мы, удовлетворенные результатом, отправились на поиски хорошего быка. Проехали не одну сотню километров, потратили уйму времени на поиски следов буйволов, но нам катастрофически не везло: то ветер постоянно менялся и дул во все стороны, то мы сами вовремя не заметили животных и только напугали их. Зато по пути мы узнали много нового для себя. Буйволы, как правило, держатся особняком, но постоянно полагаются на помощь других животных. У буйволов отличное обоняние, но слабое зрение.
Птицы, склевывающие паразитов с их тел, неотступно следуют за стадом и таким образом помогают находить животных в густом буше. Джим, главный следопыт Хенка, слышал голоса птиц задолго до того, как мы могли увидеть буйволов, поэтому у нас было небольшое преимущество, и мы несколько раз близко подкрадывались к стаду, но, увы, всякий раз нас ожидала неудача. Либо в пределах выстрела не оказывалось крупного быка, либо нам на выстрел не хватало доли секунды и буйволы успевали скрыться в облаке пыли.
Капский буйвол Южной Африки — это гора мышц вкупе с агрессивным характером, это грозный соперник и виновник многочисленных человеческих смертей, недаром названный черной смертью. Его жертвой может стать любой охотник, преследующий раненое животное, или просто бедолага, забредший, так сказать, не туда и не в то время. Так что когда вы находитесь в стране буйволов, нужно быть начеку. Густой буш может стать или вашим союзником или врагом — в зависимости от сложившейся на охоте ситуации. Казалось бы, обнаружить движущуюся черную тушу весом под тонну несложно. Но большинство африканских зверей, больших и малых, имеют поразительную способность использовать малейшее укрытие, чтобы в мгновение ока исчезнуть из вашего поля зрения, слившись с окружающей средой.
Первый охотничий день закончился, так и не подарив нам желанного трофея. Мы поужинали у жаркого костра и отправились спать. Усталость взяла свое, и я уснул, лишь голова коснулась подушки. Нежное воркование африканских голубей разбудило меня в первый час после рассвета. И по цвету, и по размеру, и по красоте эти птицы напоминают траурных голубей, которые водятся в Северной Америке. Очень приятно по утрам слышать их нежный говор и ощущать себя точно в раю на небесах. Думаю, даже если бы я не был охотником, я все равно бы вставал ни свет ни заря, чтобы послушать этот ласковый голубиный призыв к пробуждению.
На следующее утро все повторилось. Мы вернулись в тот же район, где накануне была замечена группа быков-холостяков. Мы достаточно быстро нашли свежие следы и снова отправились в погоню. Джим — это ходячая, говорящая, отслеживающая машина. Мне посчастливилось быть с ним на многих охотах, и я всегда с удивлением наблюдал, как он легко находит следы в безвыходных, казалось бы, ситуациях. Клянусь, он мог выследить по воздуху даже муху. Каждый след для него был словно интересная история, которую он читал, как открытую книгу. Каждый поворот и изгиб тропы подсказывал ему следующий шаг животного и место, куда оно держало свой путь.
Мы осторожно шли по следу стада. Сухие, хрустящие листья под ногами усложняли и без того непростую задачу. Как назло, по пути мы натыкались на других животных исключительно трофейных качеств, которые находились в моем списке желаний, а также в списке Тима. Но мы были всецело сосредоточены на одной задаче — добыть буффало. Мы преследовали стадо весь второй день, вплоть до самого заката, у нас гудели ноги от усталости, но никто из нас не жаловался и верил в удачу. Когда мы вернулись в лагерь, костер уже пылал жарким пламенем, отодвигая мрак наступившей ночи. Мы сели у огня и с аппетитом принялись за ужин, обсуждая перипетии прожитого дня.
Это было третье сафари Тима. Несмотря на то что он охотился на буйвола с карабином, он оставался закоренелым лучником, которого не пугали никакие трудности. Во всех его сафари прослеживалась любопытная закономерность: третий день охоты всегда приносил удачу. Вот и сейчас его «тройка» начала выстраиваться как надо. Мы снова нашли свежие следы и уже шли по ним около часа. Утреннее солнце только показалось из-за деревьев, когда Джим вдруг встал и, вытянув руку, жестом приказал остановиться. Впереди мы услышали негромкий шум и медленно подкрались к прогалу между плотными кустами буша. В восьмидесяти метрах от нас находилась небольшая группа буйволов. Чуть левее стоял крупный бык, который смотрел прямо на нас. Я расставил треногу напротив Тима, пока Хенк внимательно оценивал трофейные качества быка в бинокль. Тим был уже на грани срыва, когда Хенк дал зеленый свет. — Возьми его! — прошептал он, не отрывая глаз от бинокля.
Тут же прогремел выстрел. Бык упал на колени, но через мгновение поднялся. Следующий выстрел Тим произвести, увы, не успел, потому что другие буйволы тут же встали вокруг раненого собрата, закрыв его своими телами. А через мгновение вся черная масса сдвинулась с места, и, когда пыль улеглась, перед нами оказался пустой буш. На том месте, где стоял бык, мы нашли немного черных волос, состриженных пулей, а затем, углубившись на несколько метров в кусты, Джим обнаружил первую кровь.
Надо сказать, у нас не было сомнений в хорошем попадании, поэтому, не теряя времени, мы начали преследование, шли тихо и крайне осторожно вслед за Джимом. Буффало пересекал то вытоптанную засохшую грязь, лишенную всякой растительности, то траву высотой по колено, то густой кустарник, а порой возвращался обратно. Джим прекрасно отличал следы раненого быка от других похожих. Но, к всеобщему огорчению, примерно через пару сотен метров кровавый след исчез. Это стало серьезным испытанием мастерства Джима, и он его, конечно же, выдержал. После небольшого блуждания взад и вперед наш следопыт нашел-таки след буффало, и мы продолжили преследование.
Вдруг Джим остановился и жестом пригласил нас присоединиться к нему. Когда мы подошли, следопыт указал на развороченную землю, сломанные деревья, поваленные кусты, что могло означать только одно: бык был здесь. Очевидно, смертельно раненный зверь хотел присоединиться к трем сородичам, но те напали на него и, бодая и толкая, заставили покинуть здоровую группу. Джим сказал, что это обычная инстинктивная практика животных: раненый собрат представлял опасность для других в стаде, так как привлекал хищников, поэтому здоровые особи старались от него избавиться.
Мы прошли вперед еще сотню метров, затем Хенк и Тим выдвинулись чуть вперед, а Джим остался на следу. Именно тогда и послышалось «бле-бле-бле». Джим развернулся, поймал мой взгляд и указал на свое ухо. Мы подкрались ближе. Рев стал громче. Сквозь кустарник мы увидели несколько больших черных пятен, скачущих взад и вперед. Конечно же, там было три здоровых быка и один наш, раненый. Трое, как и сказал Джим, бодали и толкали ослабевшего, истекающего кровью сородича. Тим и Хенк подошли чуть ближе для уверенного и точного выстрела. Время на мгновение остановилось, Тим прицелился и выстрелил снова. Бык прошел около десяти метров и зашатался. Тим передернул затвор и выстрелил третий раз, после чего бык наконец-то упал. Мы медленно приблизились к лежащему исполину на двадцать метров, и Тим произвел контрольный выстрел. Обнявшись и пожав друг другу руки, обменявшись поздравлениями, мы вызвали грузовик с остальной командой…
В тот вечер в лагере жарко пылал костер, рекой лились разные напитки, звучали тосты и поздравления в честь короля охоты. Языки пламени плясали на веселых лицах друзей, которые делились воспоминаниями о последних 48 часах удачного сафари на прекрасных и сильных животных, которых сотворил Бог, о тайнах манящей Африки, собравшей нас у этого костра.
