Ждем, пока прорастет. Сегодня отмечается День российской науки

Вообще‑то отмечать День науки можно каждый день вплоть до 2031‑го: Год науки и технологий (2021) плавно перешел в десятилетие, объявленное в указе президента в прошлом году. Нет смысла прерываться. Во-первых, в ближайшие годы просто череда юбилеев, напомнил вице-губернатор Владимир Княгинин. В этом году — 250 лет Горному университету, а некоторые склонны от горных школ вести отсчет инженерному образованию в России. Ровно через год 300 лет отметят Академия наук и СПбГУ. К грядущему юбилею Петербург добился подарка, на котором настаивал долгие годы: право иметь собственное отделение РАН. Без него петербургское академическое сообщество пребывало как бы без самоорганизации. #INJECT_1# Во-вторых, как говорит вице-губернатор, «февральские события прошлого года еще раз высветили для нас значимость национального сектора науки и технологий», а «без достаточно глубокой реконструкции сектора на новых основаниях» не обойтись. Мы больше не встроены в глобальные цепочки поставок и в глобальную систему разделения труда. Нацпроект «Наука» был переформатирован в «Наука и университеты» — так в очередной раз государство подчеркнуло роль вузов в исследованиях. Владимир Княгинин напомнил, что в советское время вузы в основном готовили кадры, но в последние десятилетия государство стимулировало в них исследовательскую составляющую. И продолжает это делать. В развитии вузов сейчас два главных дорогих проекта. Первый — «Передовые инженерные школы». В тридцати университетах страны готовят не высоко-, а ультравысококвалифицированных инженеров. В Петербурге это три вуза: ИТМО, Политех, Корабелка. Второй проект — «Приоритет-2030». Он продолжает «Прог­рамму 5-100», но уже не может ставить себе ее цели вроде вхождения в мировые университетские рейтинги. Впрочем, благодаря той программе (и допфинансированию) некоторые вузы заняли хорошие места в мировых рейтингах по отдельным предметам — так что для иностранных студентов они все равно остаются потенциальным местом учебы. «Приоритет-2030» поощряет доведение вузовских разработок до готовых продуктов — особенно тех, что нам сейчас нужны позарез. Дополнительно финансируются только те вузы, чьи программы прошли отбор: университетов — больше ста, из них десяток — в Петербурге. В конце 2022‑года кто‑то уже отсеялся, но все петербургские — в строю, и некоторые по итогам получили к базовому гранту в 100 млн рублей еще и специальные, в несколько сотен миллионов. Что важно: деньги государство дает при условии софинансирования. Например, чтобы только заявиться на программу передовых инженерных школ, вузы должны были найти промышленных партнеров, согласных добавить не меньше 2 млрд рублей. И хотя в победители в Северной столице вышли три вуза, претендентов было семь, отмечает председатель совета ректоров вузов СПб и Ленобласти, ректор Санкт-Петербургского гос­университета промышленных технологий и дизайна Алексей Демидов. То есть еще четыре вуза достаточно сильны, чтобы индустрия была готова так в них вложиться. — Ежегодный объем финансирования исследований в городе — около 200 млрд рублей, — приводит статистику глава комитета по науке и высшей школе Андрей Максимов. — В 2022 году впервые был проведен мониторинг по научно-технологическому развитию регионов. Петербург — на втором месте после Москвы. Это кажется «ну само собой, а как иначе» — наш город ведь вторая столица. На самом деле все сложнее. Обычно говорят: в Петербурге сосредоточена аж десятая часть научного потенциала страны — но ведь можно сказать и так: «лишь десятая часть». А среди сильных вузов, например, и томские. — Для нас вузы — канал притока молодежи, причем амбициозной, ориентированной на получение хорошего образования, — говорит Владимир Княгинин. — Большая часть все равно останется работать и жить у нас. Формально «молодой ученый» — тот, кому не исполнилось сорока. В Петербурге доля таких исследователей (сведения пока есть только на 2021 год) выросла, по данным Росстата, с 36,5 до 44,2 %. Чем больше в регионе вузов, чьи программы развития отмечены и дополнительно финансируются, тем больше приедет молодежи. Кроме того, рейтинговые вузы притягивают в регион деньги на исследования и разработки. Во всех этих федеральных инициативах вообще изменились полномочия субъектов Федерации, отмечает вице-губернатор. Раньше учреждения федерального подчинения (большинство петербургских вузов и научных институтов именно такие) финансировались в основном из госбюджета. Город (комитет по науке и высшей школе, например) от себя давал стипендиальные программы и индивидуальные гранты. «Самостоятельной научно-исследовательской политики город не вел». Сейчас Петербург создал свой научный фонд, подписал соглашение с федеральным Российским научным фондом (РНФ). На городской рубль РНФ выделяет свой. Экспертную оценку проектам дают специалисты от города и от фонда, чтобы избежать «местечковости». В этом году город удвоит финансирование. Его все равно называют «скромным», но правовые вопросы отработаны так, что попробуют сотрудничать не только с федеральными органами, но и с другим государством — Белоруссией. Помимо конкурсов в городе осваивают что‑то вроде «антиконкурсов». Кооперационные проекты. В правительстве считают, что конкурсные процедуры позволяют выбрать сильнейших, но в какой‑то степени и обедняют. «Соперничество разрушает возможное кооперационное взаимодействие». Сейчас обсуждается совместный проект с платформой «Научно-технологическая инициатива», которая объединяет технологические компании — программу развития беспилотной гражданской авиации. Под флагом не столько соперничества, сколько сотрудничества. В прошлом году День науки (а получается, и десятилетие) отметился президентским указом о создании Национального центра генетических ресурсов растений. Этот центр появился на базе академического Всероссийского института генетических ресурсов растений имени Н. И. Вавилова. Директор ВИР Елена Хлесткина считает такое совпадение не случайным: — В XXI веке ключевыми технологиями, которые определяют успех в экономике и развитии, считаются биотехнологии, в частности технологии генетические. Чтобы в этом преуспеть, нужны биоресурсы, «Россия ими чрезвычайно богата, старейшие и крупнейшие коллекции сосредоточены в стране, а по многим направлениям — здесь, в Петербурге». Образцов культур — четверть миллиона с лишним. Больше 20 % коллекции — это то, чего уже не найти ни в природе, ни на возделываемых полях, говорит Елена Хлесткина. Какие‑то человечество извело, но многие сорта отсеялись по естественным причинам — скажем, изменились технологии возделывания. Однако ВИР упорно сохраняет все: в каждом ­сорте есть полезные свойства, которые могут вдруг понадобиться. Правда, новые сорта — дело не быст­рое, предупреждает ученая. До десятка лет может занять, а то и больше. Это метафорически, пожалуй, ко всей науке относится: сегодня посеяли и полили — надо ждать, пока прорастет.