Несмотря на то, что я родился в городе и проживаю в нем вот уже чуть более тридцати пяти лет, сердце мое принадлежит деревне. В детстве я часто гостил у своих бабушки и дедушки в компании двоюродных братьев и сестер. Естественно беззаботное время, проведенное среди полей и лесов, оставило неизгладимый след в моей душе и с тех пор, зов природы живет со мной параллельной жизнью.
К моему большому сожалению, ведение бизнеса и удовлетворение нужд моего семейства в виде жены и двоих детей, не способствуют частому единению с лесными массивами. Но я стараюсь использовать для вылазок на природу каждый удобный случай.
Вот и тогда, собирая жену с дочками к южным берегам, я внутренне ликовал, предвкушая прогулки по лесу, и вечернюю рыбалку на озере.
— Ты уверен, что не сможешь поехать с нами? — спрашивала между тем супруга.
— Ты же знаешь, если дядя Толя просит помочь с ремонтом крыши, то никак нельзя отказать, — с напускной печалью в голосе, отвечал я.
Дядя Толя старший брат моей матери проживал в деревне отдаленной от города на 120 км. Его дом располагался на самой опушке вожделенного мною леса, а в двух километрах от деревни находилось просто изумительное озеро, круглое, словно тарелка.
В глубине души я завидовал своему дяде, который мог наслаждаться всем этим богатством каждый день. Я часто мечтал, что когда мы с женой состаримся, то поселимся в подобном месте. И уж тогда я оторвусь по полной! Компенсируя все эти переговоры, пробки, семейные выходы в супермаркет и родительские собрания в детском саду.
Когда я свернул с трассы и машина начала подпрыгивать на деревенских ухабах, сердце мое вновь сладостно сжалось. Дядя, словно предчувствуя мое появление, встречал машину возле забора.
«Что-то ты подозрительно быстро добрался, небось, опять гнал как ополоумевший», — заворчал он.
Обосновывая свою поездку необходимостью ремонта крыши, я вовсе не лукавил. Однако сами предстоящие работы были пустяковыми и заняли всего полдня. Тем более что ускорению процесса способствовали мысли о лесе. Я уже предвкушал, как прихватив большую плетеную корзину, отправлюсь на охоту за красно-бурыми шляпами подосиновиков.
— Дядь, а как там нынче с грибами? Пошли они уже? — как будто без особого интереса, спрашиваю я.
Дядька хитро ухмыляется, прекрасно осознавая настоящую причину моего скорого приезда.
— Куда ж им деться? Пошли! Нынче белых столько, что даже в огороде у тетки Глаши торчат их бордовые шляпы.
Я, судорожно сглотнув слюну, вкручиваю очередной кровельный саморез в лист профнастила. Работа подходит к концу, значит, завтра с самого утра я могу отправиться на долгожданную прогулку.
Наутро, провожая меня в лес, дядька напутствовал: «Ты левой стороной не ходи. Этой зимой снега были большие, так что места рядом с озером заболочены». Я в нетерпении киваю головой и чуть ли не вприпрыжку отправляюсь в путь. Идти недалеко, деревня почти вросла в лесную полосу, но настоящая чащоба расположена чуть дальше.
Достигнув нужного места, я осторожно переступаю полоску света, отделяющую лесную кружевную сень от остального мира. Пройдя еще несколько метров, я останавливаюсь и прислушиваюсь. Только в лесу можно по-настоящему послушать ветер. То он тихонько шепчется, перебирая листья молодых березок. То грозно гудит, разгуливая между стволами вековых сосен. А то и ворчит, словно старый дед, копошась в куче опавших листьев.
Не знаю, как объяснить этот феномен, но как только находишь в лесу первый гриб, все мысли покидают голову. У человека остается одна единственная цель в жизни. Найти остальные грибы! Вычислить их стратегию, засечь укрытие, распутать следы. При этом не имеет значение количество уже собранных грибов. Их никогда не бывает достаточно. Даже если, лесных даров хватает не только на собственные нужды, но и на все голодающие семьи Африки.
Вот и на этот раз, я преследовал грибы, до тех пор, пока для сбора дополнительной порции не осталось никакого места. То есть, помимо самой корзины, были заполнены карманы куртки, а также, сооруженный из кофты сверток.
Все это добро весило немало, и я с огромным трудом принял решение о том, что пора бы и честь знать.
Обратный путь грибника, с переполненной корзиной — это просто мука. Не из-за тяжести ноши, а от того, что коварные представители семейства грибов начинают преследовать свою жертву. То есть, если по пути вперед это ты ищешь грибы, то на обратном пути уже грибы ищут тебя. Причем «Главный грибной мозг» подсовывает в этот момент наилучшие экземпляры, так что иногда, поддавшись, человек начинает производить замену их, на те, что уже лежат в корзине.
Чтобы не поддаваться искушению, я передвигался по лесу фактически с закрытыми глазами, по крайней мере, пытаясь не смотреть под ноги. Однако рокировка по замене лучших экземпляров грибов на их менее счастливых сородичей все же имела место быть.
В результате этой борьбы с собственной жадностью вскоре я начал осознавать, что солнце решило пойти на покой, а я совершенно не понимаю в каком направлении осталась деревня. К тому же мои сапоги то и дело вязли во вдруг смягчившейся почве.
«Неужели забрел на левую сторону?» — подумал я, вспоминая слова дяди о заболоченной части леса. Еще одно коварство духов леса состоит в том, что стоит только человеку подумать о возможности потери направления, как окрестности тут же меняются. Буквально минуту назад выбранный путь казался понятным, как вдруг все вокруг становиться совершенно незнакомым. Следующий шаг коварных духов — это внушение паники. Человек начинает метаться из стороны в сторону. При этом совершенно дезориентируясь.
В итоге результатами плутания по лесу стала опустившаяся на землю мгла, потеря корзины с собранными дарами и, к моему стыду, пара слезинок скатившихся по щекам.
Помимо представлений своего растерзанного зверями тела, мне стало ужасно жутко от мыслей о злых духах, по рассказам дяди, населявших эти места. Вдобавок ко всем бедам начался дождь и я, стуча зубами, то ли от страха, то ли от холода, забился под раскидистую ель. Ветви дерева были густыми, и дождь не проникал в мое укрытие. Свернувшись клубочком, я не заметил, как впал в забытье.
Меня разбудило пение птиц. Какой-то нереальный хор, словно управляемый невидимым дирижером, производил звуки, достойные стать новым произведением самого Бетховена.
Тьма уже почти отступила, и сквозь ветви ели я вдруг увидел две женские фигуры, плавно скользящие по земле.
«Лесные нимфы!» — пронеслось в моей голове.
Тем временем фигуры приблизились, и я смог разглядеть их лица. Внешность пришелиц была заурядной. Хотя я точно помнил, что лесные колдуньи заманивали свои жертвы при помощи неземной красоты.
«Наверно, это пожилые нимфы», — подумал я, удостоверившись, что гостьи к тому же не отличаются молодостью. В этот момент мои глаза, наконец, обрели достаточную фокусировку, а мозг включил, утраченные за время ночного рандеву, функции.
В результате этих изменений, я увидел, что нимфы держат в руках корзины! Этот факт, в совокупности с их одеждой, отметал всякие намеки на принадлежность к колдовскому миру.
Осознав, что встретил живых людей, я выпрыгнул из-под елки, как черт из табакерки.
— Доброе утро! Как я рад вас видеть! — хриплым ото сна голосом произнес я.
— Отстань от нас, алкаш! — заявила одна из моих спасительниц и припустила ходу.
При этих словах, я обернулся, ожидая увидеть выпивоху, видимо преследовавшего неповинных женщин. Однако в лесу больше никого не было.
Женщины готовы были скрыться из виду и я, вновь испытав отчаяние, закричал:
— Помогите!
Одна из них обернулась и милосердно спросила:
— Чего тебе? Денег у нас нет. Хочешь опохмелиться, иди в деревню.
— Да как же я пойду, если я заблудился, — в отчаянии сказал я, даже не задумываясь, над нелепостью этой фразы.
— Глаза то разуй! — заявила тетка, — деревню даже отсюда видно!
— Да он видимо, не проспался еще! — рассмеялась ее спутница, и они вместе скрылись за ветвями.
Я ошарашено смотрел по сторонам, пока действительно не разглядел вдалеке зеленую крышу дома своего дяди. Листы профнастила, которые я лично прибивал накануне, блистали на солнце словно насмешка.
В окончательное чувство меня привели звуки проснувшихся петухов. Вскочив на ноги, я помчался вон из леса. Однако сделав несколько шагов, вдруг запнулся за что-то и распластался на земле. Разглядев причину своего падения, мое сознание окончательно запуталось. На земле стояла корзина, полная грибов, а сверху лежал сделанный из кофты сверток.
Возле дома меня дожидался дядька.
— Что-то долго ты в этот раз, — ухмыляясь, приветствовал он, — решил собрать все грибы в округе?
— Колдуний встретил, — пробурчал я.
— На озеро тоже пойдешь?
— Сначала посплю.
Я проспал до следующего дня. К тому времени дядька уже наварил грибного супа, а тетка Глаша, специально для меня испекла пироги. Остальной мой улов соседка обещала подготовить к отправке в город в маринованном виде.
На вечерней заре я, с упрямством осла, стал собираться на озеро.
— Ружье возьмешь? — с сарказмом спросил дядька, намекая на возможность встречи со вчерашними колдуньями.
— Удочкой обойдусь.
Я зашагал в направлении озера, встреча с которым была не менее желанной, чем с лесной чащей. По мере приближения к воде, мое настроение исправилось, и я стал насвистывать какую-то мелодию.
— Не свисти, рыбу распугаешь, — услышал я шипящий голос из кустов.
— Кто здесь? — глупо спросил я.
— По-видимому, рыбак, раз я здесь жду клева.
Из кустов показался лохматый незнакомый старик. Я, конечно, плохо помнил лица жителей деревни, но такого колоритного старика вряд ли смог пропустить.
— Не против, если я тоже здесь порыбачу? — на всякий случай спросил я.
— Рыбачь, раз уж пришел, — снисходительно согласился он.
Я расположился неподалеку от него и закинул удочку. В ожидании клева, я смотрел по сторонам. Природа этого места впечатляла. По берегам озера росли огромные величавые сосны, заросли дикого шиповника спускались к самой воде, а в середине озера цвели белые и желтые цветы. То ли кувшинки, то ли купальницы. Мои познания растительного мира не способствовали правильному определению.
Вскоре я перевел взгляд на своего соседа. Старик рыбачил при помощи самодельного удила, сделанного из обычной ветки.
— Давно сидите? — поинтересовался я.
— Да уж давненько, — усмехнулся он.
— Удочка у вас странная, поймали что-нибудь?
— Поймал, — загадочно засмеялся он.
В этот момент мой поплавок запрыгал по воде, и плавно поведя удочкой, я вытащил на поверхность блестящую красавицу, весом не менее двух килограмм. Старик заулыбался, как будто искренне радуясь за меня.
— Полвека назад я на этом месте таких штук по сорок вытаскивал, — похвастался старик.
«Значит точно местный, — подумал я, — и как я его не запомнил?».
— А ты значит приезжий? — спросил он, словно прочитав мои мысли.
— Два дня назад приехал. Дядя у меня здесь живет.
— А что же жену с дочками не привез? — спросил странный прозорливец.
— Они на море сейчас, — отвечал я, внимательно вглядываясь в лицо старика, — а вы что же меня знаете?
— Я всех тут знаю! По долгу службы, — рассмеялся он.
Я постеснялся уточнять, какая именно служба может быть у такого старца.
— А что же ты с семьей на море не поехал? — продолжал расспросы собеседник.
— Я природу люблю, лес, рыбалку. Город утомляет очень, хочется тишины, — словно оправдываясь, ответил я.
— А ты бы так и сказал жене. Может ей тоже тишины не хватает. Да и дочкам деревенский воздух полезен.
После его слов, я надолго задумался. Он не мешал моим размышлениям, молча, сидел рядом. Через некоторое время, старик сказал мне:
— Думаю, на сегодня я все, что нужно поймал. А ты еще посиди, зря, что ли из города приехал.
После его ухода я почувствовал небывалое спокойствие. Такое полное и неземное чувство. Ощущение того, что у тебя есть все нужно. Наверно именно так выглядит счастье.
Посидев на озере еще часа два, я собрал свой на удивление хороший улов и отправился назад.
Утром я неожиданно для самого себя, спросил:
— Дядь, а ты давно на мере не был? Не хочешь слетать к Черноморским берегам? Как я помню, там прошла твоя армейская служба. Может, встретишь каких-нибудь своих забытых морячек?
Автор Светлана Юферева
