"Действие фильма происходит в Аргентине в 1985 году, вскоре после отказа военной хунты от власти. Начинается расследование преступлений, которые совершали военные, чтобы сохранить за собой власть. Главный герой картины — прокурор Хулио Штрассера, который ведёт это дело в суде". (Из обзора)
И вот какие по этому поводу воспоминания.
Попал я однажды на неделю аргентинского кино. Год, к сожалению, не могу точно идентифицировать, но явно до перестройки, до 1985 года, возможно до или непосредственно в 1983 году, когда хунта только что была отстранена от власти. Неделя проходила в кинотеатре "Мир", а фильмы предоставило посольство Аргентины.
Что меня тогда поразило. В фильмах открыто говорилось с осуждением о военной диктатуре, репрессиях, засилье спецслужб. Все, как у нас. У нас была Компартия, у них - хунта. Но это так же означало, что в Аргентине созрело сопротивление этим явлениям.
И получалось, что коммунистическая диктатура СССР смотрела и в зеркало, и видела распад (довольно неожиданный) аргентинской диктатуры.
Понимали ли это зрители в кинотеатре "Мир" - не знаю, но сам я был в шоке.
Сегодняшний фильм приоткрывает, что произошло потом. Каким-то образом гражданская администрация сменила военную диктатуру и в 83 году инициировала судебный процесс против военных, который завершился в 1985 году, когда в СССР только начиналась перестройка.
Удивительны различия.
Судя по всему, военные Аргентины потеряли решимость, отчасти потому что против них было право и, видимо, западная правовая традиция. Гражданским судьям, конечно, угрожали, но ничего решительного военные сделать не решились. Такого, что можно на мосту убить политического лидера, отключив централизованно камеры - такое даже в голову деморализованной хунте не приходило. Или чтобы парламент поддерживал войну и идиотские репрессивные законы.
Люди, общество Аргентины, бесстрашно (в отличие даже от сегодняшнего дня России) обсуждали перемены и трансформацию режима - спокойно, в кафе. А ведь дело шло практически о многолетнем геноциде, когда происходили пытки и пропадали люди. И вдруг все это прекратилось - фактически из-за массовой тошноты от происходящего. Интересный опыт.
Серж МИТРОФАНОВ