- Да уж, Джонас, грустно всё это. Однако, думаю, ты заблуждаешься. Фатьма-султан страдает, потеряв сына, и просила одного моего хорошего знакомого во что бы то ни стало разыскать его. Значит, любит она сыночка, - сказала Эленика.
- А , может, она просто боится шантажа? - недоверчиво спросил мужчина.
- О чём ты говоришь, чего может бояться родная сестра самого повелителя? Лишь по одному взмаху её ресниц полетят с плеч головы всех, на кого она укажет, тем паче, на оговоривших госпожу, - резонно заметила девушка. – Джонас, тебя поймают и казнят. Пойдём со мной, мы что-нибудь придумаем, заклинаю тебя, – слёзно продолжила она.
Мужчина задумался. Молчал он долго, размышляя над словами девушки, и, наконец, сказал:
- Пожалуй, ты права, Элени, у меня нет выхода. Раз такое дело, они обыщут корабль и найдут нас. Идём, и будь, что будет. Господь милосердный, помоги нам! Мой Осман! - мужчина поцеловал сына, крепко прижал его к себе, и все вместе они вышли на улицу.
Пройдя немного по извилистой тропинке, они завернули за угол, чтобы выйти на прямую дорогу, ведущую к таверне, и столкнулись с всадником, преградившим им путь.
Это был Бали-бей. Он в течение часа блуждал по всем окрестностям, заглядывая чуть не под каждый куст, в каждую лачугу, надеясь найти преступников, замешанных в краже ребёнка. Среди таковых он считал и свою Эленику.
Думать так его заставило одно обстоятельство. Утром он подскочил в кровати, как ошпаренный. Ему приснилось, где он видел эту родинку в виде бабочки. Точно такая же была у его Элени. “Так вот почему она не удивилась, когда я рассказал ей про Фатьму-султан, - разочарованно думал он, - эх, Элени, неужели и ты замешана в этом деле? Я тебе открылся, а ты обманула меня. Не могу поверить. А, может, это просто совпадение, мало ли у кого где бывают родимые пятна”, - пытался он успокоить себя, но это у него слабо получалось.
Отпросившись у повелителя, он помчался в таверну, и узнал, что Эленики там нет уже второй день. “Так и есть, она замешана в этом деле”, - сокрушённо подумал он и в ярости полетел на всех парах по Стамбулу, желая непременно её найти.
И вот она стояла перед ним. Рядом с ней был мужчина с ребёнком. Всё сходилось. Вот только кто они ей, и почему она стала соучастницей похищения?
- Бали-бей, сам Господь послал тебя нам, - воскликнула девушка с обезоруживающей улыбкой, и Малкочоглу умерил свой пыл.
- Что это значит, Эленика, что ты хочешь этим сказать? Кто этот мужчина? Почему ты помогала ему украсть ребёнка? – засыпал он её вопросами.
И тогда Эленика рассказала ему всё без утайки, начиная с того, как выследила похитителя, и как он оказался её братом, Джонасом, ставшим Мусой, и заканчивая его грустной историей.
- О, Аллах, как всё запутано, - вздохнул Бали-бей, потирая лоб. – Но, главное, малыш жив и невредим. Поступим так. Сейчас мы все вместе пойдём в тот дом, в котором жил сын Фатьмы-султан, я привезу её туда, и пусть она решает, что делать с похитителем. По-моему, так будет справедливо.
Все согласились и направились по известному адресу, а Бали-бей поскакал во дворец.
Няня, увидев малыша на руках торговца, громко заголосила, выкрикивая слова благодарности господину, думая, что это он нашёл мальчика.
Спустя некоторое время к дому подъехала карета в сопровождении Малкочоглу, из неё вышла Фатьма-султан и побежала по дорожке, ведущей к двери дома. Ворвавшись в комнату и увидев сына, она медленно подошла к нему, упала перед ним на колени и стала целовать его ручки и ножки. Малыш обнял мать за шею и стал просить, чтобы она не плакала.
К такому душещипательному зрелищу никто не остался равнодушным. Незаметно утёр глаза даже Бали-бей, ни разу не выронивший слезу на поле брани.
Крепко прижав к себе малыша, Фатьма-султан, наконец, окинула взглядом всех присутствующих и остановила его на Джонасе.
- Ты?! Так это ты украл моего сына?! – прошептала она, не веря своим глазам.
- Моего сына, Фатьма-султан, - уверенно ответил мужчина.
- Муса, ты бросил его, ты бросил меня, зачем же теперь он тебе понадобился? – негодуя, спросила Фатьма-султан.
Джонас открыл саквояж, который был при нём, и достал оттуда пожелтевшее письмо.
- Прочитайте, госпожа, - склонился он в поклоне перед Фатьмой-султан.
- Что это? – удивлённо и недоверчиво промолвила она и, проявляя любопытство, взяла свиток в руки. Пробежав его глазами, она подняла непонимающий взгляд на Джонаса и произнесла:
- Это писала не я…
- Фатьма-султан, позвольте нам удалиться, - громко сказал Малкочоглу, многозначительно посмотрев на Эленику и няню ребёнка.
- Да, конечно…- проговорила она, не отводя глаз от своего Мусы.
Все дружно вышли, оставив Фатьму-султан и Джонаса выяснять отношения.
Няня занялась делами, а Малкочоглу, усадив Эленику на коня, поскакал с ней в таверну.
По дороге он вдруг впервые подумал, что ему не хочется туда ехать. И Бали-бей настроился решительно поговорить с Эленикой.
Когда они вошли в её комнату, Бали-бей торжественно завил:
- Элени, у меня будет к тебе серьёзное предложение. Я давно должен был сделать это, однако, разные дела, в том числе, военные походы, заботы, да и, скажем так, приключения, не позволяли этого сделать.
Эленика застыла на месте. Сердце её учащённо забилось, едва не выскакивая из груди. “Неужели он сделает это сейчас?” – кричал ей её мозг, оглушая звоном в ушах.
- Элени, тебе давно пора покинуть это заведение, - продолжал Малкочоглу, подступая к ней ближе. – Я куплю тебе большой дом, у тебя будет много слуг, сколько захочешь, у тебя будет всё, чего только пожелает твоя душа! Моя Элени! – Губы его уже приблизились к её губам, прильнули к ним, но в этот момент молодая женщина резко оттолкнула его и одарила хлёсткой пощёчиной.
Мощь её сердитого разочарования била наотмашь и сильно. Бали-бей на секунду потерял равновесие и широким неуверенным шагом отступил назад. Не сдержавшись, Эленика повторно врезала ему, оставляя след своей изящной пятерни на его холёном лице. Звон ударов эхом отозвался в полумраке комнаты…
- Ты с ума сошла? Что тебя так разозлило? Это лучшее предложение для тебя, - вскрикнул он, держась за щеку.
- Уходи! – гневно бросила она, подталкивая его к двери руками, - уходи навсегда! Я не желаю тебя больше видеть!
- Как знаешь, - вскипел он и вышел из комнаты.
Перепрыгивая через две ступени, он спустился на первый этаж и выбежал на улицу, оглушительно хлопнув дверью. Вскочив на коня, он как следует пришпорил его и понёсся, сам не зная, куда. Очутившись в лесу, он остановился, похлопал лошадь по шее и вслух произнёс:
- За что она меня так? Что плохого я ей сделал? А, может, этот бастард всё же переманил её? - Он имел в виду Гритти, зная о его происхождении. - Мне хозяин таверны говорил как-то, что наведывался к ней этот посол, - злобно прищурился Бали-бей. – А я заладил “любовь моя, влюбился”. Вот, небось, смеялись-то надо мной. Так вот зачем она монетку эту придумала. “Тугрой вверх, тугрой вниз…”- передразнил он девушку. – Если бы любила, так и сказала бы, каждый день хочу тебя видеть, без всяких “или” и точка, - бесновался он.
Соскочив с лошади, он сел под дерево и опустил голову. Сердце его болело, душа изнывала от мук ревности. Вынув из-за пазухи монетку, он стал крутить её в руках, замахнулся, чтобы выкинуть, и вдруг остановился с замершей в воздухе рукой.
“Что это? – подумал он, - или мне показалось?” Взглянув на монетку ещё раз, он понял, что ему не показалось. С обеих сторон золотого красовалась тугра! От неожиданности он раскрыл рот, который вскоре растянулся в блаженной улыбке. “Ох, Эленика, ох, хитрая моя! Значит, вот почему тебе было всё равно, какой стороной упадёт монета. Значит, ты всегда хотела меня видеть!” – возликовал он, на радостях поцеловал золотой и спрятал его назад в потайной карман.
Душа его пела! Он посмеялся над своими недавними мыслями и решил во что бы то ни стало помириться с Эленикой. Только вот как это сделать, он не знал. Прежде ему надо было узнать, что же так рассердило её. Надо сказать, что Бали-бею почему-то пока не приходило в голову, что Эленика хочет быть его женой. Она всегда была такой независимой и свободолюбивой, как и он сам.
А Эленика уже второй день не выходила из своей комнаты. Она не знала, что ей делать. Нет, она не сомневалась, что Бали-бей её любит. Вот только как он не поймёт, что своим предложением сильно обидел её, пожалуй, даже оскорбил. Придумав ему множество оправданий, она решила откровенно поговорить с ним, всё объяснить, и ей стало легче.
Вдруг раздался стук в дверь, и девушка подхватилась с дивана, побежав навстречу гостю, решив, что это Бали-бей. Однако, на пороге появился синьор Гритти. Улыбка на её лице сменилась разочарованием, и Эленика холодно спросила:
- Что Вам нужно, синьор Гритти? В прошлый раз мы с Вами, кажется, всё обсудили.
- Эленика, всё же я прошу Вас выслушать меня ещё раз, в последний, - произнёс мужчина.
- Хорошо, говорите, - согласилась девушка.
- Эленика, дорогая, у меня самые серьёзные намерения. Такая женщина, как Вы, заслуживает большего, нежели эти непонятные редкие встречи, да, да, я имею в виду Бали-бея. Я готов на Вас жениться несмотря на Ваш статус, - степенно произнёс Гритти, в волнении потирая руки.
- Синьор Гритти, вероятно, Вы ожидаете, что я буду благодарить Вас за Ваше столь щедрое предложение для моего статуса, однако, я этого делать не буду и замуж за Вас не пойду, - резко сказала Эленика.
- Зря Вы так, Эленика. Понимаю, Вы надеетесь, что Ваш дикарь жениться на Вас? Напрасно. Он, кстати, говорил Вам, что женат? Что у него есть сын? А-а, по глазам вижу, что не говорил. А Вы спросите у него как-нибудь, пусть поведает Вам о своей семейной жизни. Не думаю, что ему удастся оформить развод, даже если он захочет. Династия, османские традиции и всё такое…Да Вы не хуже меня это знаете, - доверительным тоном продолжал посол.
- Уходите, синьор Гритти, - одними губами проговорила побледневшая Эленика, застывшая на месте, как статуя из любимых ею греческих мифов.
- Хорошо, понимаю Вас, - согласился Гритти, заметив подавленное состояние женщины, - сейчас я уйду, но я вернусь. Знайте, Эленика, моё предложение остаётся в силе, - вежливо поклонился он и вышел, осторожным движением закрыв за собой дверь.
Эленика долго стояла, не шевелясь. Наконец, она попыталась двинуться с места, но это далось ей с трудом. Ноги не слушались её, словно скованные пудовыми гирями. Кое-как она вышла из комнаты, спустилась вниз и села за столик, напряжённо выпрямившись. Примерно через час в трактир вошёл тот, кого она поджидала. Эленика встала и на ватных ногах подошла к столику, за который сел господин.
- О, Эленика, добрый вечер, - приветливо сказал он, а я сегодня без Бали-бея, почему-то не пришёл он ко мне, видно, занят.
- Насух-эфенди, скажите мне, пожалуйста, Бали-бей женат? Это правда, что у него есть сын? – задала она вопрос Матракчи.
Мужчина растерялся, соображая, что сказать. По всему было видно, что девушка ничего не знала, а выдавать товарища он не хотел.
- Элени, - медленно начал он, не зная, с чего начать, чтобы объяснить и женитьбу Бали-бея, и его развод, - видишь ли, в чём дело, ты должна понять…
- Да, я понимаю, - ответила она, - доброго вечера Вам, Насух-эфенди. С этими словами Эленика поднялась к себе в комнату, легла на кровать и пролежала всю ночь, не смыкая глаз. А наутро она навсегда исчезла из таверны.
Бали-бей два дня не мог вырваться из дворца, загруженный разнообразными делами. Повелителю требовались инвентарные списки, подробные отчёты, он велел делать какие-то выборки, сверки и прочую бумажную работу.
Подготовив все документы, Бали-бей уже собрался с докладом к повелителю, как вдруг охранник доложил, что Малкочоглу желает видеть Фатьма-султан с каким-то господином.
Бали-бей велел впустить и с недоумением посмотрел на вошедших султаншу и Мусу-эфенди. Малкочоглу немного напрягся, подумав, не случилось ли ещё что, требующее его помощи. Однако, на этот раз всё обошлось.
- Малкочоглу, прошу прощения, что отрываю тебя от работы, но без тебя не обойтись, ты наш ангел-хранитель, - благостно заулыбалась госпожа. – Мы с Мусой идём к повелителю, хотим во всём ему сознаться, Муса намерен попросить моей руки. Не мог бы ты пойти с нами.
- Фатьма-султан, я искренне рад Вашему счастью, однако, для чего Вам моё присутствие, - удивился Бали-бей.
- Как бы тебе это объяснить…- замешкалась Фатьма, подбирая нужные слова, - понимаешь, брат очень ценит тебя, я бы сказала больше – любит. Если что, он прислушается к тебе. Ну и Мусу ты сможешь представить посолиднее, когда будешь просить его аудиенции.
- Ну хорошо, госпожа, идёмте. Что не сделаешь ради любви, - снисходительно улыбнулся Бали-бей и указал рукой на выход.
- Повелитель, - обратился Бали-бей к султану, склонив голову, - Вашей аудиенции просит главный врач больницы провинции Антакья учёный лекарь Муса-эфенди, - торжественно провозгласил он.
- Муса-эфенди? – удивился султан, - он же, как будто, пропал несколько лет назад.
- Да, повелитель, Вы совершенно правильно информированы. На эфенди было совершено страшное покушение, долгое время он находился между жизнью и смертью, но силы вернулись к нему. Теперь он просит принять его,- убедительно сказал Малкочоглу.
- Зови, - коротко сказал султан, махнув рукой.
- Повелитель, - почтительно произнёс вошедший в султанские покои Муса и низко склонил голову.
- Добрый день, Муса-эфенди, - приветствовал султан, внимательно разглядывая молодого человека. - Я готов тебя выслушать, но прежде прими мои соболезнования по поводу кончины твоего отца, да прибудет его душа в раю, умнейший был человек, ученик самого Парацельса, множество людей поставил на ноги, даже от чёрной болезни некоторых излечил. Так что же с тобой случилось, эфенди, какова причина столь долгого твоего отсутствия? – поинтересовался султан.
- Повелитель, не стану надолго занимать Ваше внимание, скажу лишь, что на меня было совершено дерзкое нападение. Я долго восстанавливал здоровье и вот теперь осмелился предстать перед Вами, - лаконично ответил Муса.
- Кто посмел напасть на личного лекаря династии? Я прикажу немедленно начать расследование, - сердито сказал султан.
- Повелитель, прошу меня простить, но минуло слишком много времени, к тому же я не видел напавших на меня людей в лицо. Боюсь, что поиски ничего не дадут, а лишь отнимут драгоценное время Ваших людей, - как можно убедительнее сказал Муса. Они-то с Фатьмой догадались, какой паша устроил покушение, но решили скрыть это, не захотев начать счастливую семейную жизнь с казни человека. “Аллах всё видит и всем воздаст по заслугам”, - рассудили они.
- Повелитель, я посмел прийти к Вам совсем по другому вопросу, - склонился эфенди.
- Говори, - махнул рукой султан.
- Повелитель, вот уже много лет моё сердце бьётся лишь ради Фатьмы-султан. Я навеки покорён её красотой и умом. Не посчитайте мои слова дерзостью, но я был бы счастлив сочетаться с ней узами брака, если на то будет Ваша милостивая воля, - закончил свою речь Муса и опустил голову, не смея взглянуть на султана.
Повелитель несколько секунд сидел в раздумье и, наконец, громко позвал Бали-бея:
- Малкочоглу, пригласи ко мне Фатьму-султан.
- Повелитель, она здесь, - ответил смотритель покоев.
- Вот как? – удивился султан, - пусть войдёт.
В комнату быстро вошла Фатьма. Султан отметил про себя её похорошевший счастливый вид, и понял, что его вопрос будет излишним, однако, по традиции, он должен был его задать:
- Фатьма, лекарь Муса-эфенди просит твоей руки. Что скажешь?
- Повелитель, я подчинюсь Вашему решению, как Вы скажете, так и будет, - кротко опустив глаза, сказала султанша и залилась румянцем.
- Хорошо, да будет так. Малкочоглу, оповести всех о предстоящем бракосочетании Фатьмы-султан и главного лекаря Стамбула Мусы-эфенди. Поздравляю тебя, с новой должностью, эфенди, - подвёл итог своей речи султан Сулейман.
- Благодарю Вас, повелитель! Для меня это великая честь, - благодарно ответил Муса, тут же преклонил колено и поцеловал край султанского кафтана.
Сулейман дружески похлопал учёного-лекаря по плечу и позволил всем покинуть покои.
Вечером того же дня в покои султана пришла Фатьма. Она долго не решалась признаться, однако, осмелилась и рассказала об Османе. Повелитель вначале нахмурился, но сменил гнев на милость и признал султанзаде. Кто мог возразить падишаху?
Наконец, Бали-бею удалось попасть к повелителю с докладом о проделанной работе. Просмотрев часть документов, а другую, менее важную, оставив на потом, султан остался доволен своим смотрителем покоев и позволил ему отправиться в город по своим делам.
Малкочоглу заехал в лавку к знакомому торговцу, купил у него дорогое украшение и направился в таверну. С презентабельным видом, самодовольный, вошёл он в трактир. Окинув беглым взглядом танцовщиц и не увидев среди них Эленики, он пошёл в её комнату.
- Господин, подождите, - вдруг услышал он детский голос позади себя. Оглянувшись, он увидел молоденькую девушку, по-видимому, работницу трактира.
- Что такое, хатун? –вопросительно посмотрел он на неё.
- Эленики нет в комнате, по правде говоря, её совсем нет, - ответила девушка.
- Как это нет? А где же она? – удивился Бали-бей.
- На днях уехала, - сказала работница.
- Куда уехала? Надолго? – недоумевал Бали-бей.
- Не знаю, она сказала, может, в Диярбакыр, а, может, в Теке, она сама ещё не решила, - ответила девушка и развернулась, чтобы уйти.
- Постой, я не понял, она совсем уехала? – тронул девушку за плечо Малкочоглу.
- Отпустите, господин, говорю же Вам, ничего я не знаю, спросите у хозяина, - вырвалась она и пошла вглубь зала.
Бали-бей подозвал охранника и велел ему привести хозяина трактира.
- Скажи-ка мне, где Эленика? – спросил у трактирщика Бали-бей.
Тот округлил глаза и удивлённо ответил:
- Эфенди, я думал, Вы знаете…Эленика внесла в счёт выкупа крупную сумму и уехала. Она больше не моя рабы…она не служит у меня больше, - поправился он.
Бали-бей схватил его за грудки и зло прошипел ему в лицо:
- Почему мне не доложил? Я столько лет тебе отваливал круглую сумму…
- Эфенди, пощадите, я был уверен, что это Вы ей дали денег на выкуп, и она едет к Вам, - взмолился трактирщик.
Бали-бей отпустил его и в отчаянии вышел на улицу. Что делать и где искать свою Эленику, он не знал.
Немного успокоившись, он вспомнил, что сказала ему молоденькая служанка.
“Диярбакыр, значит, или Теке…Что ж, я объеду всю османскую империю, но разыщу тебя, Эленика. Ты нужна мне. Без тебя я не представляю теперь своей жизни,” – подумал он и уверенным шагом направился к лошади.
Ночью он не мог уснуть, ворочаясь в кровати с боку на бок. Лишь только он закрывал глаза, как сразу видел свою Эленику, радостно бегущую ему навстречу…
