Таисия
Таисия Образцова происходила из семьи мелкого петербуржского чиновника. Она была второй из шести сестёр и, когда к ней в 1913 году посватался полковник Николай Анисимович Полосин, директор Охтинского порохового завода, долго не раздумывала и согласилась на брак с ним. Полосин занимал казенный дом при заводе, окна которого выходили на церковь Ильи Пророка. Он был старше своей девятнадцатилетней супруги и необыкновенной красавицы на двадцать лет. Таисия закончила курсы сестер милосердия и в то время работала помощницей провизора в госпитале, который по старинке назывался «Почтовая больница». Жили супруги душа в душу, не смотря на большую разницу в возрасте. Правда, продолжалось это совсем не долго. Вскоре после начала мировой войны на заводе произошла диверсия. Николай Анисимович находился непосредственно в эпицентре взрыва. Он погиб вместе с сорока пятью рабочими. На панихиду приехал император со своей супругой. На отпевании в церкви Таисия стояла в шаге от императорской четы, слушая, как настоятель храма отец Пимен провозгласил
- Что мятетеся безвременно, о человецы! Един час и вся переходят во царствии твоём. Поминем же безвинно павших. Прими души новопреставленные раба твоя Господи!
Таисия держала у глаз платочек, но не могла выдавить из себя даже слезинки. И от этого было ей неловко, тем не менее, она смотрела время от времени на лицо императора с рыжеватыми бородой и усами. Чувствовала почти неуловимый запах духов императрицы, необыкновенно тонкий и приятный, но, тем не менее, от которого её подташнивало. Она была на шестом месяце беременности и плохо переносила запахи. После панихиды император окинув мимолётным взглядом её живот, сочувственно произнес
-Крепитесь. Мы вам обязательно поможем - императрица сказала сочувственно и печально.
- Какая вы красавица. Это у вас первенец? - Таисия утвердительно кивнула головой.
-Вот и хорошо, хорошо. Помощник вам будет. Дай вам Бог, дай вам Бог.
И действительно помогли. Из канцелярии двора ей перевели сумму, которой хватило на то, чтобы снять квартиру на Васильевском острове и прожить безбедно целый год после родов. Кроме того ей назначили пенсию как было сказано - « Вплоть до последующего замужества». Родился крепкий мальчик, которого решено было назвать Николаем в честь погибшего отца.
В начале 1917 года Таисия сошлась со штаб ротмистром Семёновского полка Георгием Ветровым. С ним её познакомила старшая сестра Антонина, муж которой служил старшим врачом в англо- русском госпитале Петербурга. Ветров там находился на лечении, после ранения в живот. Он выжил, впрочем, исключительно благодаря собственному богатырскому здоровью. Ранение было очень тяжелым. Это был человек высокого роста и атлетического сложения. С ним Таисия впервые узнала, что такое настоящая любовь к мужчине. Ротмистр родом был из Владимира. И, пока его не признавали годным к службе в действующей армии, жил в столичной гостинице. Сразу после первой их совместной ночи он переехал к ней. Оба были так переполнены ощущением счастья, что не сразу заметили, как произошла революция. Но через некоторое время после отречения императора до них дошло, что произошли не волнения, к которым привыкли с пятого года, а катастрофа вселенского масштаба.
- Как он посмел отречься? - вопрошал сам себя Ветров и тут же возмущался
- Нужно быть просто тряпкой. Бабой бесхарактерной, чтобы бросить во время войны Россию, как непутёвую девку. Это невозможно вынести.
Узнав, что на Юге Корнилов формирует армию, он засобирался и вскоре уехал. Письма от него не приходили, но не было дня, чтобы Таисия, проходя мимо окна выходящего на улицу, не задерживалась у него, задумчиво вглядываясь в прохожих. Она не сомневалась в том, что любимый жив. И оказалась права. Появился он неожиданно в конце 1919 года. Она не узнала его в калеке, идущем на костылях к дому. Правой стопы у него не было. Одет он был в штатское завшивленное тряпье. Таисия плакала, обнимая любимого. Николенька прятался под столом, испуганно озирая единственную ногу незнакомого дяди.
Культя гноилась и пропитывала бинты сукровицей. Пришлось опять обращаться к мужу сестры. Оказалось необходимым снова оперироваться. Но нет худа без добра, родственник выписал Николаю справку, удостоверявшую в том, что ампутация была проведена в 1916 году. Эта справка оказалась очень полезной, когда, через месяц примерно, с обыском нагрянули матросы. Один из них, схватив за грудки Ветрова, с бешеной ненавистью спросил:
- На Дону клешню оставил гад? - И швырнул калеку на пол, выхватив из кобуры пистолет. Только справка успокоила чекистов.
Ветров устроился на протезный завод простым рабочим. Потребность в протезах была огромная. Зарабатывал он не плохо. Довольно быстро смог себе приобрести протез. Через год Таисия поняла, что снова ждёт ребёнка. В этот раз беременность протекала легко, совсем без тошноты. Она как- то рассказала Ветрову, что её чуть не вырвало от духов царицы в четырнадцатом году
- Такой запах чудный был, а меня тошнило. Я его и сейчас помню. Свежестью и морем и розой пахло - говорила она, мечтательно закрыв глаза.
В январе двадцать второго года родилась девочка. Назвали её в честь сестры Антониной. Георгий принес жене подарок. Он попросил её закрыть глаза и поднес к лицу флакон духов
- Боже мой! Тот самый запах - воскликнула Таисия - где ты их достал?
- Нэп дорогая. Теперь что угодно можно купить. Кажется, всё возвращается на круга свои. Во всяком случае, появилась надежда.
Таисия рассматривала флакон. На золотой наклейке было написано WhiteRose, а на самом флаконе Atkinsons.
- Спасибо любимый - прошептала она, прижавшись к мужу – никогда я не была так счастлива.
- Лучше бы мне тогда промолчать - вспоминая этот день, говорила Таисия много лет спустя.
Георгия арестовали буквально через сутки. Больше о нём она не слышала никогда. От мужа остался серебряный портсигар и золотые часы на массивной золотой цепочке. Эти вещи уцелели при обыске только потому, что муж хранил их в своём ящике на работе. Их принёс Таисии человек, работавший вместе с Георгием. Он, ни слова не говоря, сунул ей узелок и удалился, не дожидаясь благодарности. Они ей помогли выжить первое время. Но работу надо было искать. Таисия отправилась в Марининскую больницу для бедных. После революции её стали называть Больницей в память жертв революции. Там ей предложили работу аптекарши. Было не просто, но она приспособилась. Оставляла детей пожилой соседке, когда уходила на работу.
Эта соседка, пожилая дама, бывшая преподавательница Ларинской гимназии Анна Илларионовна Лемм очень её выручила в то трудное время. Впрочем, с детьми особых хлопот не было. Они росли спокойными и уравновешенными. Николай в пятнадцать лет поступил в железнодорожное училище и ещё через два года стал работать связистом на железной дороге. Он в тридцать втором году познакомил мать с Василием Ивановичем Луговым, работником управы железной дороги. Человеком добрым, заботливым, хоть не очень разговорчивым. Материально сразу стало жить легче. Летом даже удалось выехать с дочкой в Ялту. Конечно, такой любви, как к Георгию не было, но чувство признательности к этому человеку обязывало быть Таисию любящей и преданной подругой. В начале тридцать четвертого года Николай женился на своей однокласснице и переехал жить к ней в Тихвин. А в декабре в Смольном убили Кирова. Эту весть принёс муж.
- За что его?- спросила Таисия.
- Cherchez la femme говорят - ответил муж.
Сразу после пышных похорон в Москве, о которых вещали из появившихся тогда репродукторов и писали все газеты, начались аресты. Василия Ивановича тоже арестовали.
На третий день после ареста Таисия с дочкой пошла в «Большой дом». Долго не решалась подняться по ступеням, а когда, наконец, решилась, её остановил в шаге от входа незнакомый военный
- Вы Полосина, не так ли? - спросил он.
- Да, а вы меня откуда знаете?
- Знаю. Женщина вы приметная. Вообще я Николая Анисимовича, супруга вашего, хорошо знал. Я с Охты. Жил в «офицерском доме». Мы, молодые служащие, все поголовно в вас влюблены были.
- А я повторно вышла замуж, а мужа забрали. Вот я и решила выяснить почему. Может быть вещи ему передать?
- Как фамилия мужа?
- Луговой Василий Иванович. Он в железнодорожной управе служит.
- А живёте вы где?
- На Васильевском, в Корытинском переулке. Мужчина секунду подумал, потом сказал.
- Вечером я зайду к вам, а вы пока домой идите.