Двоюродный брат Ивана Грозного дружно рос с ним при дворе, но все равно пал жертвой мнительности царя.
Биография малолетнего Владимира, отпрыска великокняжеского рода (его отец, Андрей, приходился родным братом Василию III), поразительно перекликается с судьбой Ивана IV, будущего Грозного. Он тоже был свидетелем боярской усобицы, продолжавшейся всё малолетство княжича, и даже более того — непосредственно от неё пострадал.
Опала Старицких длилась недолго. В 1541 году семья была освобождена князем Бельским, возглавившим регентский совет при малолетнем Иване Васильевиче. С тех пор Владимир практически всю жизнь жил при дворе, мало заботясь о делах своего удела. Князь Старицкий и будущий царь росли вместе и, по воспоминаниям очевидцев, хорошо ладили.
Взятие Казани и князь Старицкий
Иван Васильевич не только имел хорошие отношения со своим двоюродным братом, но и поручал ему весьма ответственные дела. Так, во время одного из неудачных походов русских войск на Казань в 1549 году, который возглавил лично царь, Владимир Старицкий был оставлен в Москве и фактически замещал главу государства.
Владимир отличился и во время успешного похода на Казань. 2 сентября 1552 года, во время последнего штурма твердыни на Волге, по официальной версии летописи, Владимир Старицкий со своими силами первым ворвался в город.
Кризис престолонаследия 1553 года
В марте 1553 года Иван Васильевич не на шутку занемог. Причины внезапной и тяжёлой болезни самодержца никто не знал, из наследников оставался лишь младенец Дмитрий — ситуация поразительно походила на ту, что сложилась сразу после смерти Василия III. Царь потребовал от бояр присягнуть на верность малолетнему наследнику.
Однако сразу же сформировалась и оппозиционная решению Ивана Васильевича сторона.
Правда, до открытого выступления дело не дошло. Возможно, сказалось чрезвычайно быстрое выздоровление Ивана Васильевича, благодаря чему вопрос о престолонаследии отодвинулся на второй план. Так или иначе, но события марта 1553 года серьёзно подорвали доверительные отношения между Владимиром Старицким и Иваном Васильевичем. А учитывая мнительный характер царя, можно и вовсе говорить о начале вражды.
Ливонская война и первые доносы
На дворе 1563 год. Вот уже 5 лет в Восточной Европе бушует Ливонская война, и преимущество пока находилось на стороне Русского государства. В начале года русские войска отправляются в поход на Полоцк — древний город, бывший некогда частью Древнерусского государства, а ныне находящийся под юрисдикцией великих князей литовских. Непродолжительная осада закончилась положительно для атакующих — взятие города стало крупным успехом Ивана IV, лично принявшего функции главнокомандующего. Однако после этой победы сгустились тучи над Владимиром Старицким. Почему же?
Дело в том, что с началом Ливонской войны, да и немного раньше этого момента, в Русском государстве стало ощущаться усиление самодержавных тенденций. Некоторые представители знати, чувствуя, что скоро «запахнет жареным», предпочли бежать через границу и искать убежища в стане противников Ивана IV. Примерно в то время князь Андрей Курбский начинает прощупывать почву на предмет бегства, а пока на сторону литовцев перешёл боярин Б. Хлызнев-Колычев.
Дело в том, что боярский род Хлызневых-Колычевых был тесно связан со Старицкими князьями служебными узами. Именно поэтому предательство одного из них бросило тень на Владимира.
Через некоторое время, в том же 1563 году поступил и первый донос на князя. Дьяк Савлук Иванов сообщал царю, что Ефросинья, мать Владимира, и сам князь «многие неправды ко царю и великому князю чинят».
Началось разбирательство, которое, в сущности, проходило без участия Боярской Думы — Иван, видимо, помнил о событиях 1553 года. Судьбу старицкого князя пришлось решать духовенству.
Опала длилась недолго — уже осенью 1563 года Владимир был восстановлен в правах. В Старице состоялся пир, на котором присутствовал сам царь, а в Кирилло-Белозерский монастырь, куда удалилась (или удалили) Ефросинью были посланы щедрые дары.
Опричнина и гибель князя Владимира
Год 1569-й. К Ливонской войне, которая складывалась для России не так радужно, прибавилась ещё и опричнина. Иван, теперь уже по-настоящему Грозный, на каждом углу боится возможных боярских заговоров и окружает себя лично преданными людьми, которым, фактически, выдаётся карт-бланш на любые действия.
В самом начале года при весьма странных обстоятельствах малочисленный литовский отряд занял могучую крепость Изборск. Замаячила опасность измены псковской и новгородской земли — притча во языцах ещё со времён Ивана III.
В воспалённом воображении Ивана Грозного стала рисоваться картина боярского заговора по примеру Швеции. Издавна свободолюбивые Новгород и Псков могли стать его центром. Естественно, что первым претендентом на престол должен был рассматриваться Владимир Старицкий.