5 сентября в Минске было достигнуто соглашение о прекращении огня, но как всегда это закончилось очередными столкновениями и ведением огня с обеих сторон.
Мой на тот момент еще парень возвращаясь домой просто упал на землю услышав первые залпы, но слава богу прилет был далеко и взрывная волна накрыла его только дорожной пылью поднявшейся в воздух. Страшно, очень страшно. Он бежал домой надеясь, что все обойдется. Мы уже знали как себя вести куда бежать и наши уши превратились в один большой локатор. Каждую ночь засыпая мы молились проснутся без последствий. В моей комнате каждую ночь дребезжали стекла в деревянных рамах и каждый взрыв слышался особенно сильно.
В Верховной Раде принимались какие законы, но нам было все равно у нас стреляли, нас убивали, по моей улице свободно ездили танки. Я совершенно серьезно, они проезжали мимо моего дома, я могла лицезреть их в окна или прогуливаясь до магазина. Это чувство страха не сравнить ни с чем. Огромная мощная махина с грозным рыком проезжала мимо оставляя после себя белые вмятины от гусениц. Страшно от понимания того, что ребята едут на встречу своей смерти, страшно снова ожидать обстрелов. Ежедневные многоразовые со звоны с родственниками превращались в паранойю.
Выстрелы во второй половине дня слышали местные жители на окраине города Донецка. Как сообщалось обстрел был слышен в порту Мариуполя и взрывы и выстрелы были зарегистрированы возле Донецкого аэропорта. Обстрелы не прекращались, каждый день погибали мирные жители, это не считая еще военных. В октябре 2014 года развернулось первое небольшое, но упорное сражений на линии «блокпостов» по Бахмутской трассе. В результате продлившихся две недели боев и стычек ополчение овладело блокпостом №32 и позициями вокруг села Смелое. 13 октября наши города стали покидать бюджетные организации, Донецкую областную государственную администрацию перенесли в Краматорск, банки покидали свои отделения, закрывались магазины и пустели полки на прилавках. Мы никогда не думали что такое вообще возможно. Начали выдавать гуманитарную помощь, каши паштеты, улыбка уже не посещала наши лица. Мы боялись мародеров, ведь из-за отсутствия средств и работы люди начинали воровать все что плохо лежит. Патруль и комендантский час немного сдерживал ситуацию, но иногда приходилось опасаться и самих ополченцев. Вернувшись с боев в увал или не бывавшие там и вовсе почувствовав власть, вели себя нагло дерзко. Ко мне не раз пытались пристать такого рода люди типа "пойдем со мной", "дай телефончик" и это омерзительно. На мой спокойный отказ, летели оскорбления, и что меня вы***бут и разорвут и это все происходило просто на улице, в магазине, в общественном транспорте. Я прекрасно понимаю, что это не относится во всем военным, а к определенным "недоличностям" и будь я в обычной жизни была бы возможность обратится в милицию. Но на данный момент, вся милиция покинула свои посты и защищать было некому и это прискорбно.
Начались подсчеты сколько раз одна или другая сторона открыла огонь. Миссии ОБСЕ каждый день наблюдали результаты боев и честно говоря их их цель на Донбассе мне так и не стала понятна. Убитые и раненые уже не становились чем то ужасающим, а лишь только очередной цифрой на бумаге. Наверное я так говорю потому, что слава богу мне не довелось никого потерять на войне. Но я искренне соболезную всем тем кто потерял своих близких и родных. Вечная им память.
