– Не смешите меня. Жалко, – Шлимман через стол протянул мне листок бумаги. Это было официальное заключение. Я вежливо ознакомился с документом и вернул назад. – Что будем делать?Ван Климент приподнялся, собираясь сказать грубость.– Сядьте, – рявкнул Шлимман и сделал лицо, от выражения которого затрепетал весь тридцать шестой департамент. Я его уже видел таким. Шлимман улыбнулся Ван Клименту правой стороной лица и, вернувшись к теме, ответил:
– Мы всесторонне рассмотрели вопрос относительно тела мистера Мердока, и решили, что оно имеет право исполнять функцию носителя, только в том случае, если будет находиться в достаточной изоляции от внешнего мира. – Как это понимать? – Возмутился я. Ничего себе.Шлимман встал и начал медленно прохаживаться за спинами федеральных чиновников. – До недавнего времени, в вашем теле скрывался государственный преступник, – начал он. – Теперь он поменял оболочку, поместив в свое тело личность другого человека с кастрированной памятью. Извините. – Шлимман вытер лицо красным носовым платком. – Мердок не аннигилировал модуль сразу после своего перемещения, а разрешил вам жить в своем теле. Зачем? И только не надо о чувствах. Плевать ему на свое тело. Поверьте, я Мердока знаю лучше, чем вы. Разумно было бы уничтожить тело и ввести нас в заблуждение относительно своей смерти. Оставить тело нам, это решение обдуманное. Может быть он просто издевается или эффект трансформации непостоянен. Далее. Можно с уверенностью предполагать, что этот коридор был заранее и тщательно подготовлен. Теперь у него ваша память, сленг и материальные средства. Он прекрасно адаптирован к местным условиям и нам остается надеяться, что вы там не были абсолютным диктатором галактического сектора. В наших интересах избавится от тела Мердока, но мы посчитали это неэтичным по отношению к вам. – Хорошо, – согласился я. – Наверное, вы правы. Другого выхода нет.Шлимман снисходительно улыбнулся. – Если вы не возражаете, господин Шлимман, мне бы хотелось побольше узнать о Мердоке, – признался я. – Давайте поговорим. У нас есть время. – Как хорошо вы были с ним знакомы?– Очень хорошо. В свое время он возглавлял секретную службу Федерации по национальной безопасности. Мне стыдно признаться, но мы были дружны с детства. – Какой пост в правительстве занимаете вы?Шлимман брезгливо посмотрел на сидевших, к нему спиной, Ван Климента и Курта Берменталя. – Плевать я хотел на правительство, – и тут они, кажется, были с ним согласны. Но на вопрос он так и не ответил. – Что такое Индифферентный Ключ?Он устало вернулся на свое место, подпер подбородок кулаком, и посмотрел сквозь меня.Шлимман на минуту задумался.– Пять лет назад, Мердок неожиданно подал в отставку и, не дожидаясь решения Высокого Совета, исчез вместе с группой преданных ему офицеров. Его боялись и без скандала забыли об этом диком неуважении. Год спустя, частная компания «Лем и механизмы», при закладке фундамента под лабораторию доктора Харрисона, наткнулась на странный объект. Огромный куб правильной формы. Лем сделал запрос в военное управление относительно их прав на собственность, а те, с перепугу, объявили весь сектор собственностью правительства. Военные подключили Лема к работам и расчистили верхнюю площадку странного объекта. Правильный квадрат, с равными сторонами чуть более трехсот двадцати метров. Самые современные инструменты не могли даже поцарапать его поверхность. Грани имели идеальный угол. Объект автоматически перенесли из разряда секретных, в папку президента с грифом особой важности. Но произошла утечка информации. Служба безопасности занималась лишь тем, что отгоняла репортеров, сумасшедших ученых и прочих бандитов, слетавшихся со всей галактики. Военные обвиняли в утечке правительство… ладно, это вам не интересно.Шлимман засунул руку под стол и вытащил доску КОНТИНЕНТА. Пробежавшись палицами по клавиатуре, он открыл во всю стену безжизненную планету в трех мерном изображении.– Вот она, РР – 13\61.Планета развернулась, и мы стали падать на ее поверхность.– Сейчас мы видим строительную площадку Лема после очистки верхней стороны объекта. Как уже говорилось, пробу нам взять не удалось. Также нам не удалось определить полый он или монолит. Ученные никогда не выступали в категоричной форме относительно того, что наша цивилизация является анахронизмом Вселенной, хотя все они были в этом абсолютно уверенны. А теперь, прибывая в шоке, начали перечитывать Шекли и Гаррисона. Посмотрите, – Шлимман шлепнул по кнопкам. – Неожиданно, в центре очищенной стороны, буквально за час, вырос нарост, открывающий вход в куб. Как видите, он похож на черт знает что. Андроиды прошли единственным коридором в центр объекта, в зал напоминающий центр управления, навесили оборудование жизнеобеспечения и благополучно вернулись. Теперь мы видим центральное помещение куба. Обратите внимание на конфигурацию кресел. Их двадцать четыре, и они расположены вокруг странного на вид пульта управления. И кресла, и пульт, явно не гуманоидного исполнения. Лучшие ученые галактики трудились над расшифровкой принципов управления объектом и результаты не заставили себя долго ждать. Профессор Кеплер, широко известный своими работами в области кибернетической инженерии, произвел на пульте не санкционированные манипуляции. Посмотрите, как все происходило. Кеплер, массивный человек, с седыми волосами и колючим взглядом, стоял перед пультом управления чужаков, рассматривая серую прямоугольную панель с хаосом разбросанных по ней золотистых шариков. Он осторожно дотронулся до одного из них и тот, оторвавшись от поверхности, рассыпался искрами, покрывшими стены и потолок. В зале стало светло, и автоматика выключила местное освещение. Второй шарик Кеплер зажал в угол панели. Прокатившись по четырем сторонам, тот вернулся на свое место, высветив поверхность разноцветными огнями. В глубине пульта, темный квадрат метала начал покрываться серебром. Волна цветов прокатилась несколько раз и остановилась на оранжевом. Три шарика взлетели и упали на его плоскость, образовался правильный треугольник. Тонкая паутинка трещин соединила их, цвет сменился на синий. Кеплер склонился над пультом и вдавил треугольник. Панель отторгла оставшееся на ней шарики, они взлетали и, принимая неправильные формы, падали на ее поверхность, оставляя глубокие следы. Кресло оператора меняло форму, и все более походило на человеческое. Шарики взмыли в воздух и сгруппировались в ядро. Кеплер не отрывал взгляда от панели управления. Вспучился метал выталкивая два хрустальных шара. Кеплер сделал шаг назад и уверенно сел в кресло. Шары подплыли ближе, и он возложил ладони на их поверхность. – Он закрыл станцию, – вставил Шлимман.Шарики рассыпались и погрузились в панель как в ртуть. Пульт начал видоизменятся. Открывались причудливые секции, а старые сворачивались. Создавалось впечатление, что это нечто живое. Трансформация завершилась неожиданным образом. Перед Кеплером, в позе глубочайшего уважения, стояло металлическое чудовище. Оно медленно поднимало то, что можно бы было назвать головой. Глаза их встретились, и шары запылали в ладонях Кеплера. Грудь монстра дернулась и выплюнула на его клешни небольшой кубик цветом черной дыры. Преданно склонившись перед Кеплером, он протянул дар. Кеплер бережно взял подношение и с дрожью в голосе произнес:– Вот он, Индифферентный Ключ!Изображение исчезло. Шлимман, со злостью, воткнул в пепельницу фильтр.– Можете представить себе панику в правительственных кругах. Месяц спустя, один пассажирский лайнер подобрал челнок с опоздавшим пассажиром. В порту прибытия человек сдался властям, назвавшись профессором Кеплером. Оказывается, настоящий Кеплер был похищен Мердоком по пути следования к месту исследования объекта и путем преступных методов идентификации сам зачисляется в штат вместо него.