"Я беру эту квартиру!". Как нарком библиотеку выселил...
Традиция богемных салонов была широко распространена в 19 веке в обеих российских столицах и в Москве, и Петербурге. Примечательно, что хозяйками светских сборищ выступали преимущественно особы прекрасного пола, до сих пор на слуху их имена – Зинаида Волконская, Долли Фикельмон, Авдотья Елагина, Екатерина Карамзина. Светская беседа, чтение стихов приглашенными знаменитостями, музицирование, танцы и увеселения, шарады, живые картины – все то, что Пушкин назвал «играми Аполлона» - составляло содержательную часть собраний лучшей части общества, принадлежавшей к высшей знати государства.
Казалось бы - отмена сословных ограничений большевиками в 1917 году должна была похоронить и саму идею салонного досуга, ибо обобществление всего и вся как-то не подразумевало существование салонов как места встречи избранного круга людей.
Победивший пролетариат, расселенный по подвалам и коммуналкам, культурно отдыхал опять же не в закрытых для чужого глаза домах, а на миру – в клубах и парках культуры, и не под руководством амбициозных светских дам, а под приглядом массовиков-затейников. Однако наркомы большевистского правительства как-то не горели желанием вместе с массами предаваться салонному общению, стараясь укрыться в национализированных комфортабельных квартирах. Пример подавал хорошо нам знакомый и морально неустойчивый Анатолий Васильевич Луначарский, которого так и тянуло запросто общаться с писателями и художниками в домашней обстановке.
В 1924 году Луначарский приискал себе новое скромное жилье в Денежном переулке – на пятом этаже, причем, квартира была под № 1 – что означало следующее: владельцы доходного дома (зажиточная до 1917 года семья Бройдо) предназначали этой двухуровневый семикомнатный пентхауз для себя лично. Выбор нарком очевиден - богема и должна жить на чердаке, в крайнем случае, в мансарде. Интеллигентный большевик Луначарский решил особо не церемониться с прежними жильцами, коим оказалась библиотека Неофилологического института Москвы. Библиотекой руководила Маргарита Рудомино, ставшая свидетельницей исторического визита. День этот запомнился на всю жизнь, а как иначе – вся страна скорбит по поводу кончины Ленина, которого только вчера похоронили, но, видно, товарищу Луначарскому было не до траура: «На следующий день после похорон Ленина, совершенно неожиданно к нам в Библиотеку пришел нарком просвещения А. В. Луначарский со свитой, которую возглавлял управляющий делами Наркомпроса Ю. Н. Ган. Луначарский, входя, не поздоровался, уходя, не попрощался со мной. Он осмотрел помещение Библиотеки на 5-м этаже и в мансарде, оно ему понравилось, и он сказал Гану: “Хорошо. Я беру”. Повернулся и пошел из квартиры. Свита за ним. Когда я услышала слова: “Я беру”, то поняла, что нас будут выселять. У меня, конечно, страшно забилось сердце, я безумно испугалась».
Вот ведь интеллигенция слабонервная какая – сразу сердце забилось, и с чего собственно? Ведь не в ЧК же увезли, а всего лишь помещение отобрали. Радоваться надо. Но, согласитесь, какой странный нарком просвещения – не поздоровался, даже «до свиданья» не сказал. Библиотеку, конечно, выселили. И начались здесь бесконечные собрания богемы, хозяйкой салона стала наркомша Наталья Розенель – одна из первых светских дам Москвы, претендовавшая на лавры Зинаиды Волконской.
Кто только не карабкался на пятый этаж, чтобы скоротать вечерок-другой в гостеприимном доме Луначарских – Пастернак, Мейерхольд, Ник. Эрдман, Ал.Толстой, Маяковский, Кольцов, Уткин, Сельвинский, Инбер, певцы Большого театра Иван Козловский и Александр Батурин (с женой арфисткой Верой Дуловой), артисты Малого - Южин, Ленин, Юрьев, Турчанинова, Массалитинова, Гоголева, художники Кончаловский, Грабарь, Якулов, Архипов, кинорежиссер Довженко. Культурная среда разбавлялась политиками – приходили Раскольников, Антонов-Овсеенко, Литвинов, будущие маршалы Буденный и Егоров (до ареста, естественно).
«Трудно передать впечатления от вечеров, проведенных у Луначарских за время 1925 – 1933 годов. Припоминаю и семейные торжества, и традиционные новогодние вечера, литературные и музыкальные собрания, чтение новых пьес, выступления поэтов, желавших прежде всего ознакомить Анатолия Васильевича со своими новыми детищами», - тактично вспоминал соавтор Луначарского по переводам Александр Дейч, кстати, фигура странная – не смотря на близость к наркому его не посадили. Маяковский читал здесь поэму «Хорошо!» - пишет Дейч. Маяковского было так много и везде, что какой адрес в Москве не возьми, связанный с тем или иным известным именем, - он и там читал. Хотя другие поэты, к примеру, Пастернак, не стремились читать так много и часто.
В Денежный приходили иностранцы - приезжавшие из-за рубежа актеры, писатели и вообще какие-то непонятные личности вроде Воланда. Порою, Луначарский порою не мог понять – кто перед ним находится, спрашивая жену: «А это кто?». В ответ Розенель пожимала плечами – мало ли кого опять занесло в гостеприимную квартиру наркома! А квартира, надо сказать, была необычно спроектирована, центром ее служила обширная двухэтажная гостиная с камином и роялем, а также с галереей-библиотекой. На стенах – картины. Огромная столовая вмещала порядка сорока человек гостей. Для более камерных встреч предназначалась малая гостиная. В кабинете наркома - письменный стол, заваленный книгами и бумагами. Здесь же кремлевская «вертушка». Салонная жизнь в квартире Луначарского била ключом и после того, как Анатолий Васильевич перестал быть наркомом в 1929 году.
Публикация подготовлена по мотивам книги Александра Васькина "Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой"
Благодарю Вас за внимание, как пишут в таких случаях, не забудьте подписаться на мой канал и лайкнуть. 😊 С уважением, Александр Анатольевич Васькин - писатель, культуролог, историк Москвы и советской повседневности, автор и ведущий программ на радио "Орфей". Сайт: александр-васькин.рф, YouTube-канал: Александр Васькин, Facebook. О других богемных салонах советской Москвы читайте здесь:
Молодой Шостакович: «Москва - поганый город!» или Скрипка маршала Тухачевского
Богемный салон Мейерхольда в Брюсовом переулке
Советский андеграунд или хиппи с Каретного ряда
Салон Лили Брик на Кутузовском. Катанян и Катанянша
А вот и мой рассказ о советской богеме (в трех частях):