Prostituo буквально означает «выставляю».
Бывает, что девушка, отмеченная красотой, становится супругою сказочного принца (или обычного юноши без финансовых проблем), получая в своё распоряжение, с радостью и пользой для себя и окружающих, обширные материальные блага. Но бывает и так, что озабоченная уровнем тех самых благ, она выставляет свои услуги на продажу желающим: ни телесные её качества, ни черты её лица, не претерпевают изменений (на первых порах), однако же к ней с неизбежностью применяется краткий, но выразительный термин, чей корень можно найти в славянской версии 1Тим.5:13.
Надобно притом заметить, что сам эпизод купли-продажи не привлекает нашего внимания, пока и поскольку он остается между продавщицей и покупателями. Нашего вмешательства (Церкви, общества, государства) требует факт выставления себя на продажу, который отравляет и разрушает нашу общую среду обитания.
Ровно то же кое-где у нас порой бывает и с писателями.
Владимир Владимирович Набоков, писатель и поэт, ненавистник Достоевского и хулитель Гоголя, эстет, сноб и гордец, каких Диоген не сыскал бы и днем с ксеноновым фонарем, живучи до 1940 года в Европе, а затем в США, был мало известен даже в узких кругах – так что его материальное положение далеко не достигало ни собственной его самооценки, ни уровня запросов его супруги Веры Евсеевны. Как отмечает известный литературовед и славист Эндрю Филд, ни одно из его многочисленных сочинений, будь то по-русски или по-английски, вплоть до 1955 г. не принесло ему более нескольких сот долларов доходу.
И тогда Владимир Владимирович – согласно документированному свидетельству лауреата Пулитцеровской премии Стэйси Шифф, при живейшем участии Веры Евсеевны – выставляется на продажу. В указанном году, в Париже, в порнографическом издательстве «Олимпия», он публикует роман под названием «Лолита», который, будучи интимной историей педофила, много лучше отвечал читательским запросам, нежели все прежние его сочинения, взятые вкупе.
Опусу вскорости нашелся издатель в Великобритании; парламентская комиссия вознамерилась преследовать его через суд, что послужило первостатейной рекламой. Далее вступили в действие законы рынка, и материальное положение автора поднялось до нужного уровня. А вместе с тем и всё прочее, столь потребное для эстета, сноба и гордеца.
Иной не преминет заметить, что-де эстету и снобу не пристало влезать в такую дрянь, – но будет неправ. Я не возьмусь утверждать, подобно повару Юрайде, герою сочинения несравненно более ценного (хоть и местами антиклерикального – но мы, конечно, спишем это на обличение пороков латинства), что все эстеты извращенцы, но в отношении эстетской среды, породившей г-на Набокова, как в Англии, так в России, материал для размышлений весьма обширен. Однако это уже другая история.
В планах дальнейшего творческого полета был роман «Ада», густо замешанный уже на кровосмешении – в «Лолите» оно разлито тонким слоем, словно из пробного флакончика – но естество взяло свое, и автор отправился к другим берегам (†1977) для подведения итогов. И как с обычной проституцией, весь этот эпизод литературной жизни не стоил бы выеденного яйца – по замечанию Салтыкова-Щедрина, писатель пописывает, читатель почитывает, а в наше время поглядывает фото и видео – если бы не его общественно-историческая составляющая.
На каком фоне выставил на продажу писатель Набоков свои услуги, чем был обусловлен незаурядный резонанс этой коммерческой операции, и каковы ее отзвуки на сегодняшний день – обо всём этом рекомендую главу из моей книги «Уроки Любви» под названием «О сексуальной революции: экскурсия в США».