Очередная годовщина смерти Владимира Высоцкого - уже 40 лет прошло, страшно и странно вообразить. Как 40 дней... А еще более страшно и странно - что ему могло бы стукнуть 82 года. Ну как можно представить его стареньким?
Я, 1972 года выпуска, был, конечно, слишком мал, чтобы проникнуться его песнями именно тогда, когда они были написаны и вовсю гремели по стране. Записи Высоцкого, полуподпольные, приносил на кассетах домой и ставил на магнитофон "Весна-201 стерео" мой дядя Саша, старше меня на десять лет. Это была, конечно, музыка его поколения.
Слушая хриплый голос, я проникался сладким чувством приобщения к запретному: Высоцкий был для меня в ряду прочих "блатных певцов", причем не самый лучший, смурной какой-то, - Вилли Токарев повеселее.
Кстати, принято считать, что популярность т.н. русского шансона наступила в лихие 90-е. Но я помню, что звездный час русской блатной песни (если называть вещи своими именами) случился в первой половине 80-х. Эмигрант Токарев, его первый и самый наглый (по советским меркам уж точно) альбом "В шумном балагане", гремел тогда по всему Союзу. "Эх, хвост, чешуя, не поймал я... ничего!!!" - слушали и пионеры, и пенсионеры, и интеллигенция, и работяги.
Прицепом шли менее известные ребята, свои и брайтонские: Гунько, Шуфутинский, Могилевский, начинающая Успенская, начинающий Розенбаум, чуть позже - Новиков с его "Извозчиком" (песенку "Я вышел родом из еврейского квартала" помню наизусть до сих пор) и еще кто-то, уже не упомню. Такой советский музыкальный андеграунд - да, не роком единым он прирастал, но и простецким шансоном.
Когда я слегка подрос, понял: Высоцкий - это как минимум не только "блатняк". Он еще и отличный актер: в 1979-м всей семьей, все три поколения, мы усаживались вечерами перед телевизором смотреть "Место встречи изменить нельзя". (Ух, какое это было событие - посмотреть популярный фильм или сериал по телеку! Улицы вымирали, что при твоем карантине. Вторым телехитом 1979 года были, если кому интересно, "Три мушкетера" - те самые, с Боярским и Ко.)
Позже я, литературный мальчик, и "Маленькие трагедии" посмотрел, где Владимир Семенович сыграл Дон Гуана. Уже тогда я понял, что играет он везде одинаково, и везде он Жеглов. Ну а чем плохо-то.
Году в 1983-м, что ли, у нас в доме появилась самиздатовская книжка: сборник "Нерв". После смерти Владимира Семеновича его издали вполне официально, известный в то время поэт Роберт Рождественский написал предисловие. Но тираж был минимальным, "Нерв" моментально смели с прилавков, ну а на черном рынке - есть спрос, будет и предложение - появились ксерокопии. Ну вот такая самопальная книжка у меня была и есть.
Еще у нас была пара пластинок Высоцкого с отличными военными песнями. На стене нашей комнаты в коммуналке долго висела (сохранилась, лежит в "архиве") большая фотография с подписью: "Владимир Высоцкий и Мари Влади". Влади на самом деле звали не Мари, а Марина ("у меня француженка жена, но русского она происхожденья"), но так более "загранично".
Уже в конце 80-х я с удовольствием прочитал известные воспоминания Марины Влади "Владимир, или Прерванный полет".
Кроме подробностей о Высоцком, порадовали меня в ней детали советского быта, описанные с неповторимой интонацией иностранца: "редко разбросанные по прилавку продукты завернуты в серую тоскливую бумагу", "в общественном туалете я увидела пяток женщин, присевших на грязном постаменте рядком", "поскольку каждый может однажды так же плюхнуться в грязь, пьяным все помогают", "портвейн [cоветский] - отвратительное пойло, отдаленно напоминающее дешевое порто, отрада алкашей" - и наконец, закономерно: "я с удивлением и удовольствием ощутила то чувство раскрепощенности и теплоты, которое дает водка".
Вообще люблю, когда иностранцы пишут о России.
Только сторонний взгляд может подметить те детали, на которые сами аборигены внимания не обращают. А вот "со стороны виднее".
Но это получалось и не со стороны - у Высоцкого. Всем, кто хочет понять, как жилось в СССР на закате империи (ах, какие все же красивые слова и выражения: империя, сумерки империи, закат империи!), я рекомендую слушать Высоцкого и, пожалуй, смотреть фильмы Рязанова. Это настоящие артефакты того времени. Их вполне достаточно, чтобы понять все: от бытовых нюансов до психологии.
Как же это получалось у Высоцкого? Он, не прошедший войну и даже не служивший в армии, написал лучшие песни о войне. Потусовавшись с альпинистами, написал лучшие песни об альпинизме. А еще - о моряках, водителях, шахтерах, спортсменах...
Да, он был актером, умел, стало быть, перевоплощаться, но актеров много, Высоцкий один. Его песни о людях разных профессий - настоящие корпоративные гимны в лучшем понимании этого термина.
Собственно говоря, именно в песни и ушел его талант, актерские достижения Высоцкого бледнеют на их фоне. В русской культуре он остался в первую очередь как поэт и бард.
На закате СССР иногда обсуждали в компаниях: "Эх, ну о чем писал бы Высоцкий сейчас, в эпоху гласности и перестройки, когда все разрешено?". Как пел довольно известный тогда бард Владимир Асмолов:
Я с мыслью о тебе
Перебираю струны,
Пытаясь угадать,
О чем бы ты писал,
Сейчас, когда в любой пивной,
В печати и с трибуны
Услышать можно все,
Ну просто чу-де-са...
Ну, ход таланта или гения (еще один пустоватый спор: Высоцкий - талант или все-таки гений?) предугадать невозможно.
О чем бы писал. Да уж нашел бы о чем. У Владимира Семеновича наверняка вышли бы лучшие песни о кооператорах и бандитах, о ментах и чиновниках, о золотой молодежи и наркоманах, о тусе и попсе. О нашей жизни, в общем.
Если бы он дожил до наших дней... Ох, трудно его представить стареньким.
Возможно, проживи Владимир Семенович еще хотя бы на пяток лет дольше, он сошелся бы с рокерской нашей тусовкой - Цоем, Башлачевым, Шевчуком и т.д., и сейчас в Москве кроме Стены Цоя мы бы имели Стену Высоцкого.
Но вышло так, что в числе культовых фигур молодежной субкультуры Высоцкий не числится. Простое недоразумение: разминулись во времени. Мог бы! Вполне. По энергетике Высоцкий - безусловно рокер.
В бочку меда можно подкинуть и пару ложек дегтя. Мы знали: Высоцкий - гонимый, запрещаемый... А с другой стороны - самые высокие гонорары за концерты, самые лучшие иномарки, которые он менял не реже, чем делают это современные звезды. Никогда не был "невыездным". Вел вполне богемный образ жизни, со всеми положенными атрибутами.
При всем при этом Высоцкий безусловно был искренним человеком. Вот чего, на мой взгляд, недостает современным звездам: искренности. Владимир Семенович действительно жил на износ, до седьмого пота выкладывался в ролях и на концертах, неистово любил, страдал, дрался, мало спал, травил себя алкоголем и наркотиками и в конце концов...
Нет идеальных героев - это давно известная истина. Наоборот, герой всегда не идеален.
Что ж, Высоцкого и спустя 40 лет после смерти помнят, его песни поют, и даже не всегда ужасно, современные исполнители, а его поэзию ценят знатоки и дилетанты.
Но в современной России у него появился, словно по известному выражению "история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй - в виде фарса", эпигон.
Да-да, я о Сергее Шнурове, о ком же еще.
Он и занял долго пустовавшую нишу Владимира Высоцкого, раз больше некому. Высоцкий эпохи постмодерна, Высоцкий-лайт, Высоцкий-поп. Именно этим, в общем-то, и объясняется его популярность.
Конечно, Шнур наследует культовому барду только в одной ипостаси: при жизни Владимира Семеновича это называлось "сатирической и шуточной песней". Но, собственно, творчество Высоцкого процентов на 80 из таких песен и состояло, не так ли?
"Ой, Зин, гляди-кось, попугайчики", "Сказать по-нашему, мы выпили немного", "Ой, где был я вчера, не найду днем с огнем" и даже чуть поглубже: "Капитан, никогда ты не будешь майором", ну и так далее, и тому подобное, - это абсолютный "Ленинград". Ну и абсолютно все песни "Ленинграда", сиречь Шнурова, мог бы сочинить и талантливо перепеть Высоцкий.
Как бы они взаимодействовали - Высоцкий и Шнуров, если представить их в одном времени и пространстве? Тут два варианта. Или очень бы дружили, или очень бы друг друга ненавидели. Потому что двух Высоцких в России многовато, эта ниша на одного человека.
Наверное, Шнуров заграбастал бы себе всю массовую аудиторию, а Владимир Семенович вовсе бы перестал писать вот эти "шуточно-сатирические песни", а сосредоточился бы на серьезных и глубоких - вроде "Коней привередливых", "Песни о конце войны", "Баньки по-белому" и так далее.
Так бы они благополучно и поделили аудиторию (но это не точно).