Просторную одноместную палату в больнице называли «родовой», а персонал, который работал по программе «рассоциализация» «акушерами». Пациентов между собой называли "выродками".
Когда проект только запустили, идти в «родовую» никто особенно не рвался, но теперь, когда без справки об обязательно «рассоциалицзации» не брали ни на одну приличную службу, попасть в программу мечтал каждый второй выпускник медицинского института.
Жанна попала в проект в самом его начале, считалась опытным «акушером» и уже до самой пенсии, до которой оставалось всего год, могла не волноваться за свое место.
Пациент № 200041 лежал на столе под яркой операционной лампой, настороженно наблюдая, как непомерно толстая и неповоротливая старуха ловко готовит стерилизационную капсулу, куда его поместят после «рассоциализации». Из-под зеленой шапочки Жанны стекали ручьи пота, которые она быстро вытирала бумажными полотенцами. Мусорная корзина, куда она их выкидывала, была уже почти полной.
-С вами все в порядке? - казалось, еще немного и пожилая женщина упадет в обморок.
-Жарко сегодня, - ответила Жанна, выбрасывая очередную салфетку, и благодарно улыбнулась. - Сам-то ты как? Страшно, небось.
Пациент № 200041 не стал храбриться.
-Страшно, - признался он. - Скажите, а это больно?
Сколько раз Жанна слышала подобный вопрос в этой палате. Она подошла и ласково положила потную ладонь пациенту № 200041 на лоб. Тот хотел отстраниться, но побоялся обидеть добрую к нему санитарку.
-Страшно - это нормально. Все боятся. А больно не будет. Сейчас доктор придет, я тебе укол сделаю. Когда проснешься, уже и бояться перестанешь.
«А там уж посмотрим, насколько тебя хватит», - добавила про себя Жанна и еще шире улыбнулась пациенту № 200041.
-А какой я проснусь? - задал пациент свой самый главный вопрос.
-Да, кто ж тебя знает, - честно сказала Жанна. - Доктор снимет все слои, которые старое общество на тебя повесило - дышать легче будешь. Никаких «надо», никаких «должен», никаких «посмотри на Петю». Станешь ты как есть - а уже, кто ты есть я не знаю.
Вошел главный «акушер», которого Жанна по старой памяти называла доктор. Он был моложе Жанны лет на пятнадцать, но глубокие горизонтальные морщины на лбу и водянистый взгляд насторожили старую сестру. Разговор она решила отложить до конца процедуры.
-Начинаем, доктор? - спросила Жанна, наполняя шприц.
-Да, Жанна Дмитриевна, начинаем - у меня еще две рассоциализации сегодня.
Жанна прицокнула языком, покачала головой и ввела пациенту № 200041 наркоз.
Очнулся он в стерилизационной капсуле. В стеклянном кококне, и хотя воздуха было предостаточно, пациент № 200041 запаниковал и забарабанил в крышку кулаком. Жирная старуха услышала, что он очнулся, метнулась и открыла крышку. В глаза пациенту № 200041 ударил яркий свет. Он зажмурился и закашлялся.
Жанна, чтобы успокоить, положила ладонь на его синее лицо, которое медленно приобретало свой обычный желтоватый оттенок.
-Фу, противно. Уберите руку, - все еще кашляя, опросил пациент 200041, брезгливо морщась. - Вы толстая и неприятная.
Доктор, который заполнял за столом отчет о рассоциализаци, обернулся и удовлетворенно кивнул.
-Вроде все в порядке. Вколите ему, Жанна Дмитриевна, немного успокоительного. Пусть еще поспит. Ему сейчас много спать надо.
«Акушерка» послушно выполнила указания и, когда пациент №200041 вновь уснул, вернула крышку капсулы на место и повернулась в доктору.
-Не такая уж я и противная,- начала она издалека.
-Может, и не противная, - согласился, не глядя, доктор, -но похудеть, Жанна Дмитриевна, не мешает. Для здоровья.
В ответ Жанна неодобрительно покачала головой.
-А раньше вы бы мне об этом сразу сказали...
Доктор замер, потом медленно поверну голову и посмотрел на Жанну через лечо.
-Черт... неужели опять?
-Боюсь, что да. Вы слишком быстро социализируетесь, доктор.
Тот со злостью бросил ручку на стол, потер указательным пальцем лоб, наконец, принял решение, встал и тихим спокойным голосом попросил.
-Жанна Дмитриевна, пожалуйста, не говорите никому пока о своем открытии. Мне с каждой рассоциализацией все сложнее приходить в себя. Скоро я не смогу работать.
Жанна сочувственно покачала головой, в душе радуясь, что после шестидесяти рассоциаизацию уже не делают. А доктор еще так молод. Бедняга. Большинство пациентов не нуждаются в повторной рассоциализации. Но врачи, а, особенно, учителя очень быстро социализировались обратно, и процедуру им приходилось делать едва ли не каждый сезон.
За годы реализации проекта, призванного раскрыть натуральную личность и затравленные обществом истинные потребности каждого гражданина, в разы выросла преступность, разводы и тунеядство. Последнее Жанну радовало. В тайне она, как и многие другие не рассоциализированные, надеялась, что эксперимент признают неудачным и закроют его в ближайшее время. А пока...
-Конечно, не скажу. Будьте покойны.