Часть первая.
«На прошедшем фестивале рок-музыки зарегистрировано рекордное количество посетителей. Организаторы сообщают о пятнадцати тысячах гостей, приехавших со всех уголков нашей необъятной родины», вещал стоящий на холодильнике телевизор.
Сашка хмыкнул, выключил чайник и посмотрел в окно. С высоты девятого этажа открывался прекрасный обзор на последствия «рекордного количества», в виде пестреющих на далёком поле изорванных и брошенных палаток, гор хлама и бродящих похмельных толп, ещё не отошедших от недельного отрыва и не сваливших обратно домой.
К месту фестиваля уже начинали стягиваться полицейские автобусы и машины коммунальной службы, чтобы очистить природу от мусора. Сашка достал из-за шторы телескоп и навёл фокус на будущее место действия. Сам, не раз принимавший участие в подобных мероприятиях, он заранее знал, чем обернётся затея властей и предвкушал весёлый цирк с ОМОНом и клоунами.
Денёк выдался погожий, на небе ни облака, если не считать две, смачно дымящие трубы химзавода в нескольких километрах от фестиваля, поэтому никаких причин покидать обжитое поле у неформалов не было. Сашка прикинул, сколько времени понадобится обеим сторонам для разогрева и принялся делать бутеры.
«Тем временем, неполадки на подстанции до сих пор не устранены. Как сообщают в МЧС, пожар был ликвидирован, но сбои в электропитании привели к аварийной ситуации в одном из корпусов химического завода «Агат». Оттуда уже эвакуируют персонал и в срочно порядке стабилизируют охлаждающие контуры».
Парень прильнул к телескопу и перевёл искатель на чадящие небо трубы. Опустившись ниже, он смог разглядеть неразбериху и панику, охватившие огороженную высоким забором территорию.
Люди в химзащите бегали среди строений и машин, кто-то из шлангов, прямо в окна, направлял тугие струи красной пены, за ворота спешно отъезжали забитые народом автобусы и фургоны. Кое где, сквозь трещины в крышах, тянулись тонкие, масляные нитки чёрного дыма.
Чёрт! Как жаль, что всё это случается в один день! Суетливо переводы телескоп с завода на поле и обратно, Сашка забыл про еду, стараясь ничего не упустить: ОМОН уже выстраивался в цепь, окружая кучкующихся неформалов, а на заводе, треща и раскидывая обломки, рушилось одно из зданий, далёким эхом доносились команды из матюгальника, призывающие спокойно покинуть место фестиваля, смешивающиеся с гулкими взрывами подземных цистерн…
Парень буквально прилип к телескопу, забыв дышать и стараясь не упустить ничего…
Сверху раздался нарастающий гул, и в сторону завода, почти над крышами домов, пролетел самолёт МЧС, сбросив над территорией тяжёлое красное облако порошка, которое медленно оседало на занимавшиеся дымом и пламенем здания. Люди в химзащите забегали по территории, в поисках укрытия и, Сашка не поверил своим глазам: те из них, кто не успел скрыться от порошка, падали на землю в агонии, пока красная пыль растворяла комбинезоны, одежду и добиралась до плоти.
Тем временем, на поле начались первые стычки между полицией и толпой, над головами полетели палки, бутылки и газовые гранаты. Матюгальник истошно разрывался, уже не приказывая – умоляя свалить отсюда подальше. Сашка посмотрел на часы: прошло всего-то минут сорок, а события развивались, словно в каком-то блокбастере…
«Внимание, прослушайте экстренное оповещение о чрезвычайной ситуации! Это не учебная тревога, повторяем, это не учебная тревога. В связи с угрозой опасных ядовитых выбросов на химическом заводе, всему населению Северного и Заводского районов требуется незамедлительно, взяв только документы, проследовать к вокзалу!»
Обеспокоенное лицо ведущей новостей на миг исчезло в помехах, и сразу после этого над городом завыла оглушительная сирена тревоги. Сашка навёл телескоп на завод, и его ноги враз стали ватными: корпуса и отдельные строения крошились вдоль первых этажей, выпуская наружу фиолетовую пульсирующую массу. Уцелевшие люди бросались со всех ног к забору и воротам, но вляпывались в эту вытекающую дрянь и увязая, оказывались поглощенными ей.
Из-за стен до парня долетали звуки панической суеты соседей: двери хлопали, по лестницам разносился грохот десяток ног, постепенно этот шум перемещался на улицу, но увлечённый наблюдением, Сашка всё откладывал и откладывал собственную эвакуацию.
Тем временем, полиция принялась теснить неформалов, по одному выхватывая их из толпы и затаскивая в автобусы. Они не церемонились, применяя силу, словно сами спешили убраться оттуда подальше, прихватив как можно больше людей. Далеко на горизонте показались несколько чёрных точек…
Ещё до того, как они увеличились, их опередил звук рассекающих воздух винтов. А потом, Сашка увидел несколько тонких чёрных нитей, протянувшихся в сторону завода. Взрывы и пламя накрыли территорию за забором, в воздух взмыли обломки.
Вертолёты пронеслись над полем и принялись кружить над пожарищем, поливая землю из пулемётов и ракетных установок. Среди дыма мелькали взлетающие вверх фиолетовые ошмётки.
На поле стражи правопорядка прекращали разгонять толпу и начинали понемногу отступать, отходя к машинам. Неформалы, ошибочно решив, что победили, под крики и улюлюканье провожали классовых врагов, некоторые, самые смелые, продолжали кидаться мусором.
Вдруг оглушительный взрыв сотряс дом. Над местом, где раньше был завод, выросло чёрное облако и в небо взлетели крупные каменные обломки и фиолетовые ошмётки, а затем дождём посыпались на землю. Один из пульсирующих кусков свалился прямо в толпу на поле, похоронив несколько десятков человек.
Люди бросились врассыпную, а эта мерзкая масса, поглотив несчастных, стала резко увеличиваться в размерах, выбрасывая в стороны отростки. Те, кто попадался на их пути, тут же падали на землю и обволакивались движущейся фиолетовой плотью.
Полицейские, уже не соблюдая порядок, неслись к автобусам, оставив толпу на произвол судьбы. Один из вертолётов отсоединился от группы и начал обстреливать поле, только увеличивая дождь из фиолетовых сгустков, падающих на головы новым жертвам.
Наконец, длинное щупальце выстрелило в небо и, прилепившись к вертушке, затянуло её в центр массы.
Вне себя от ужаса, Сашка бросился прочь от окна, в спешке кидая в рюкзак вещи. Где же эти чёртовы ключи от машины!?
Наконец, в кармане одной из курток звякнуло, он натянул ботинки и напоследок вернулся к телескопу.
Больше по полю никто не бегал…
Полицейские автобусы удирали от всё новых щупалец, выстреливающих из разросшейся до гигантских размеров, мясистой массы, занявшей почти всё поле. Одному из них удалось пробить окно и через секунду, весь салон заволокло фиолетовой жижей, заставив автобус перевернуться на ходу. Но самое страшное было не это: через лес, в сторону города, протянулись длинные, похожие на вены, нити, на конце которых, словно на поводке, брели обросшие пульсирующей плотью скелеты.
Они бросались на тех немногих, кто ещё не успел эвакуировать, и валили их на землю, протыкали насквозь руками и поливали фиолетовой жижей, исторгавшейся из разомкнутых челюстей.
Сашке стало дурно от увиденного, но ещё хуже стало, когда его взгляд зацепился за фиолетовую нить, протянувшуюся прямо к его двору…
Откуда-то с нижних этажей донёсся грохот ломаемой двери и сначала возмущённый, а после – испуганный крик. Парень бросился к двери и посмотрел в глазок. Пока никого.
Очередной треск ломаемой двери. Уже прямо под ногами, в квартире соседей снизу. Сашка на цыпочках, молясь, чтобы ни одна половица не скрипнула, вышел из коридора, внимательно прислушиваясь к тишине.
Её разорвало угрожающее шипение кошки соседей, на свою беду, оставленной в суматохе. Звуки недолгой борьбы и всё стихло. Поскуливая от страха и проклиная своё любопытство, Сашка как мог бесшумно, открыл дверь на балкон и на четвереньках заполз туда. Больше спрятаться было негде.
Пластиковая дверь отсекла от шума в подъезде, но здесь парень мог отчётливо слышать последние стоны боли бедолаг, пойманных на улице. Вздрагивая от стонов и чужой агонии, он забился в дальний угол, молясь, чтобы эти твари не догадались заглянуть на балкон.
Грохот в квартире едва не стоил ему седых волос. Вжавшись в стену, Сашка широкими от ужаса глазами смотрел в сторону балконной двери. Секунда. Две. Три.
Это длилось бесконечно, в страхе задержав дыхание, он едва не задохнулся и теперь пытался максимально бесшумно всасывать воздух сквозь враз высохшие губы. Стук сердца в ушах почти заглушал всё остальное, и как ни старался, он не мог уловить ни звука из квартиры.
Тем временем, на улице всё стихло. Сашка рискнул заглянуть в щель между плитой и оградой балкона, но увидел только десятки пульсирующих нитей-вен, раскинувшихся по двору. Не решаясь на что-либо, кроме ожидания, Сашка сидел без движения до тех пор, пока не затекла задница, и только тогда он, пересиливая страх, решился заглянуть через окно в квартиру.
…Чтобы заглянуть в пустые глазницы прижавшегося к стеклопакету черепа, оплетённого потоками пульсирующей фиолетовой плоти. Тот словно ждал этого момента и откинув челюсть в беззвучном крике, надавил на стекло.
Побежали трещины…