Легко сказать, что я была слишком молода и неопытна.
Легко сказать, что это была первая любовь, а она быстротечна. Она сгорает и гаснет, оставляя тебя у разбитого корыта.
Легко сказать, что у нас бы ничего не вышло, что Уилл мне не пара, что эта искра потухла бы сама и что, взглянув на него лет через пять или десять, я сказала бы: «Господи, о чем я только думала!»
Все это легко говорить, но все это пустые слова.
Мне уже пятьдесят три, у меня в жизни было все, что положено, и я твердо знаю: глупо говорить, кто тебе подходит, а кто нет, потому что этого не вычислить. Подходит тот, кто пленил твое сердце. Для меня никогда не было никого, кроме Уильяма Коула Макдоналда, сколько бы лет я ни прожила замужем за другим, стараясь полюбить другого.
Январь...
- Зачем тебе понадобилось кого-то грабить?
Мы лежим в постели.
В его комнате очень холодно и очень шумно. Уилл поставил три газовых обогревателя, но тепла от них мало. Один шум.
Уилл смотрит на меня, подперев рукой подбородок, и на простыне под его локтем образуется вмятина.
- Я не собирался ограбить кого-то, Дженни. Я пошел на это, потому что мне казалось, я смогу это сделать.
- Хотелось испытать опасность?
- Может быть, но я об этом не думал. Наверное, я вообще ни о чем не думал. Просто сделал то, что сделал.
- И тебя поймали. - Я целую синего орла у него на груди.
- Дважды, - говорит он, глядя на меня.
- И что с тобой сделали?
- Посадили в тюрьму, Ковбой.
Я гляжу на него и слышу только гул обогревателей и биение собственного сердца.
- Уилл…
- Что?
- Расскажи мне все. Я хочу все знать.
И он рассказал. Что он украл, как украл, как его поймали, что он чувствовал. Оба раза его судили за вооруженное ограбление. За это сажают в тюрьму на пять лет или на столько на сколько захотят.
В первый раз ему было пятнадцать, и он ограбил винный магазин. Украл сто семнадцать долларов и пятьдесят три цента. Во второй раз ему было семнадцать, и он ограбил бакалейную лавку, взял тысячу двести долларов с мелочью, и ему дали «от пяти лет до пожизненного».
Он отсидел три года, но, когда из этих трех лет прошло только одиннадцать месяцев, его признали неисправимым и перевели из трудовой колонии в настоящую тюрьму за то, что он чуть не убил человека по имени Ньютон Брин.
- Мы стояли на штабеле дров, которые подавали в печь, и он, должно быть, решил развлечься. Он толкнул меня сзади, и я с высоты второго этажа, детка, упал на бетонный пол и сломал ногу. Три месяца провалялся в больнице, лежа на спине с подвешенной ногой. Мне сделали две операции, вогнали в меня кучу спиц, а потом врачи сказали, что сделали все, что могли, но я до конца моих дней буду хромать. Выйдя из больницы, я в тот же день пошел искать Брина.
Насколько я поняла, он избил этого Брина: до полусмерти. Не важно, что тот первым чуть не убил Уилла, столкнув с большой высоты. До этого никому не было дела. Уилла признали неисправимым и отправили в тюрьму Сан-Квентин. Когда он отсидел в общей сложности три года, его досрочно освободили.
В Сан-Квентине Уилл повзрослел. Не знаю, чего он там насмотрелся, но это заставило его навсегда забыть про грабежи.
- Я больше никогда не сяду в тюрьму, Дженни. Никогда не сделаю ничего такого, за что можно угодить за решетку.
Уилл был полон больших надежд и верил, что, покончив с прошлым, добьется всего, чего захочет, но это не я его изменила. Он поверил в себя, потому что этому научила его жизнь.
Продолжение