«В ритме вальса кружились земные года, уходя навсегда, навсегда, навсегда», - засунув руки в карманы брюк, девятнадцатилетний Илья шел по вечернему городу, напевая песенку.
У подъезда выгуливал собаку его сосед по коммунальной квартире - Аристарх.
- А уроженец деревни Сушки, - хмыкнул.
- Какие претензии? – Илья остановился.
- Никаких, просто, мне нравится название твоей деревни, - Аристарх засмеялся.
- Тебе сделать там прописку?
- А ну да, я совсем забыл, что ты хозяин дома, в деревне Сушки, - Аристарх облизал губы.
- Да пошел ты, – Илья хлопнул дверью.
В подъезде стоял сильный запах аммиака. Облупившаяся на стенах темно-коричневая краска, пузырилась, свисала. «Как змеиная шкура», - думал Илья, взбираясь по лестнице на седьмой этаж. В девятиэтажке построенной лет пятьдесят назад, не было лифта. Узкая, темная лестница с двумя оконными проемами, за которыми пара огромных мусорных баков. Именно они почему-то притягивали взгляд. Не угловая высотка с аптекой и магазинчиком под неоновой вывеской, ни детская площадка в доме напротив, ни рядок автомобилей выстроенных вдоль тротуара, ни даже яма размером с автомобильное колесо в дороге, а эти баки. Дурацкие мусорные баки.
Поднявшись на свой этаж, шел по захламленному вещами коридору. Велосипеды, самокаты, кастрюли, коробки, стремянки, раскладушки, чего тут только не было. В конце коридора на пятачке перед общей кухней, раскачивался желтый круг света. С той стороны доносился не приятный запах жареного лука, уксуса и еще чего-то вонючего.
За дверью пятьдесят девятой доносились крики. Илья на минутку замер, прислушался.
- Урод, ты посмотри на детей своих, занюханные, зачуханные. Ты же яблочка лишнего им не принесешь, все пропьешь, ну как так можно, Вань? Чего? Повтори, нет, ты повтори, я сказала.
Вероятно, додумал Илья, соседку муж достал и она, вооружившись полотенцем, хлестала мужа.
- Мамочка, не бей папу! – закричали дети.
Усмехаясь, Илья подошел к своей квартире и отпер дверь.
Соседских отпрысков было жаль не менее чем себя, воспитывавшегося в детском доме.
Что эти дети видели в своем «счастливом детстве»? Периодически напивающегося отца, стонущую, плачущую мать? Ссоры, крики, брань. Для чего создавали семью? Чтобы сделать несчастными своих же детей?
Счастливым человек может быть только тогда, когда ему есть, хотя бы мысленно, к кому возвращаться. Когда чувствуешь свою нужность и значимость в чьей-то жизни. Скажешь себе: «мама меня любит», и на душе становится тепло. Силы прибывают. Хотя, тем у кого мать есть, и они чувствуют ее заботу, наверное, привычно. В детстве, родительская любовь воспринимается как данность, как приданное к твоему рождению.
Те, у кого с матерями не заладилось или их не было вовсе, то есть в природе-то, конечно, они существовали, но по каким-то причинам не смогли найти в себе банальной любви к собственным детям, цепляясь за жизнь, остро хотели чувствовать свою нужность. Ни это – вечно давящее и душащее одиночество, когда нет никого ни в сегодняшнем дне, ни в завтрашнем. Ни эту пустоту, безысходность, неприспособленность и страх перед опрокинувшимся на тебя миром, едва ты ступаешь за ворота детского дома. А элементарную собственную важность. Знать, что в одном из триллионов домов на земном шарике, есть такой, где тебя ждут. Поглядывают в окно, если задерживаешься, кидают обеспокоенный взгляд на часы. Знать, что тебя в этом мире ждут – благодать. Знать, что для кого-то ты и есть мир – великое счастье.
Илья вспомнил свой выпуск из детского дома. Тем ранним утром была на редкость паршивая погода. Моросило. Серый, густой туман окутал даже сад, раскинувшийся за высоким забором. Почему-то, думая о своем одиночестве, всегда вспоминал выпуск. Вокруг туман и неизвестное будущее…
Заварив себе чаю, сидел, сгорбившись над маленьким журнальным столиком и водил кончиком ножа по столу.
Соседка голосила в коридоре. Как всегда, Ванька вытолкнул её из квартиры и запер дверь. Теперь она будет кричать, потом скулить, потом проситься и, наконец, умолять, чтобы он впустил ее в дом. Это у них уже ритуалом стало. Зачем они живут вместе?
Достав из ящика конверт с вырезанной из газеты статьей, лег на диван, подложив руки под голову.
Продолжение следует...