Часть двенадцатая. Навигация по текстам челленджа тут.
- Стой! – я бегу по длинному темному коридору за балахоном с крыльями, - Стой! Да погодите же вы! Остановитесь! Стоять!
Нечто воздушно-перьевое резко останавливается, а я коньковым подкатом торможу прямо перед его светлейшеством. Оно разворачивается:
- Что?
- Я тут… это…, - пытаюсь восстановить дыхание и так нервно тереблю зачетку, что готова выдрать из нее металлические скобы ногтями.
- Что?
Вдыхаю полной грудью:
- Не согласная я! Вообще! Никак!
Крылатый сгружает ворох каких-то папок на подоконник. Откуда он только взялся? Я про подоконник. Моргает и становится похожим на нормального человека. Без крыльев, в пиджаке.
- С чем не согласны?
- Вот. – Тычу ему в лицо зачеткой. – С этим. И с последним заданием.
Он усмехается:
- Вас неправильно оценили? Считаете, что вы заслуживаете другого решения величайшей посмертной экзаменационной комиссии? Решили жалостью надавить?
- Да тьфу на вас! Я в принципе не согласна. С концепцией. Ну нету у человека хороших и плохих поступков! Во всяком случае в моей картине мира. Нету, не было, и не будет. Как в таком случае выбирать самый лучший-худший день? Он каждый ценен сам по себе. Каждый - колоссальный опыт. Каждый – мой урок, или урок другого человека. Я их всех прожила, как смогла, как понимала, и они все мои - с ошибками, радостью и слезами. Я ничего, понимаете, ничего не хочу менять. А это ваша концепция о «хорошо и плохо» просто разрывает мне мозг. Точнее то, что от него осталось после смерти…
- Теперь вы остановитесь. Я все понял. Дайте-ка вашу зачетку... Хм… похоже вас ошибочно определили не в тот концептуальный дивизион. Я понял, мы разберемся.
- Подождите, но я готова выполнить задание.
- Тогда что за цирк? – вроде ангел, а закипает не хуже черта. Вон, и пар из ушей повалил.
- По-своему... – бурчу я и раздумываю, где достать огнетушитель. Его сейчас разорвет. Да и в аду тоже пригодится.
- Конечно! Вы же эти: ходящие-сами-по-себе, на-все-имеющие-особое-мнение, переверните-мир-для-меня-мне-так-не-удобно. Что вы хотите?
- Мне нужен день, которого никогда не было. Я кое-что не успела сделать. И это важно.
- Окей, дитя, идущее против течения. Загляни-ка в аудиторию триста пятую. А мы тут пока разберемся с твоим дивизионом. И помни, что слово «но»…
- Обесценивает все до этого сказанное. Знаю, помню, найду.
И снова длинный коридор. Двери, двери, двери… Наконец открываю дверь хрен-его-знает-какой-аудитории:
- Я только на минуточку спросить…
И солнце, яркое солнце бьет в глаза, заливает берег, блестит в реке. И здесь – все. Все, кому я когда-то не успела сказать самые главные слова.
***
Он сидит на старых, разваливающихся мостках и перебирает струны гитары. Молодой, с волосами по плечи, с ямочкой на подбородке и крупными, мозолистыми пальцами. Подхожу и тихонько сажусь рядом. Опускаю голову ему на плечо и слышу, как внутри него резонансом отдаются слова песни, а он похлопывает меня в такт по коленке. Мы тихо поем вместе.
Спасибо, тебе, папа. За эти песни, за гитару, за друзей, что приходили к нам домой. За то, как тебя все ждали и собирались у нас дома, чтобы поболтать и спеть ваши, а потом уже и мои любимые песни. За то, что подбирал «Беловежскую пущу» на ненавистном мне пианино.
Спасибо тебе за каждое из тех немногих воспоминаний. За ту поездку на долгом, кривоходящем автобусе, за поход в лес с моими друзьями, за прощальную встречу в кафе. За то, как крепко обнимал и целовал маму перед уходом в рейс на темной, запорошенной снегом автобусной остановке. Спасибо за письма, которые ты ей писал. Я читала. И за коробки фотографий.
Спасибо за твои золотые руки. Я помню историю о противостоянии отремонтированного вентилятора и шахмат. Вентилятор победил, а дед признал тебя навсегда. У тебя и сейчас золотые руки – построенный с нуля дом дорогого стоит. Спасибо за качели во дворе моего детства. Хотя, может быть, они мне просто приснились? А твоими мочалками мы до сих пор пользуемся.
Спасибо за твое чуткое, доверчивое сердце, верное своему выбору, пути и человеку рядом. Требующее справедливости в мире и очень доброе. Спасибо, что справился с болью расставания и нашел в себе силы жить дальше и любить тех, кто рядом.
Спасибо, что простил меня. Тогда. Надеюсь, что сможешь простить меня сейчас.
***
Недалеко на пригорке мама накрывает скатерть-самобранку и режет салат. Спокойно и без суеты. Она улыбается. Каким-то мыслям внутри себя и что-то напевает. Подхожу и кладу ей голову на колени. Я буду ей мешать, специально, и она меня не прогонит. А отложит свои огурцы-помидоры и будет шебуршать тонкими пальчиками с острыми ноготками в моих волосах. Мягко и нежно, легко дуя в ушко. А я буду мурчать.
И я скажу тебе, мама, спасибо. За то, что ты всегда готова встать на мою защиту перед всем миром и порвать всех в клочья. За твои подставленные руки всегда и во всем, через слезы, непринятие и гнев. Но ты всегда на моей стороне. За твое «Ты всегда можешь вернуться домой». За то, что ты такая сильная и смелая, яркая и взбалмошная. За то, что чувствуешь людей и помогаешь мне их понимать.
За то, что в одиночку пережила эти страшные девяностые и вытащила нас с братом на картошке и сосисках и одном яблоке в день для каждого. За твою поддержку во время моих болезней. За чувство ответственности и долга, любовь к своей работе, патологическую честность во всем и полную отдачу в любом деле, за которое бы ты не взялась.
Спасибо за желание учиться, страсть к книгам, библиотекам и искусству, театру. Спасибо за этот вояж по Эрмитажу, когда накануне я повредила тебе палец ноги. А ты сжимала зубы, но хромала по этим красивым залам со мной. Спасибо, что однажды разделила мою любовь к холодному морю и съездила со мной на край света.
Спасибо за то, что делилась своими воспоминаниями из детства - об украденном платье, о полетах на матрасе с балкона, о дядьке-лунатике. За твоих замечательных друзей – за их тепло и поддержку. Мне кажется, я знаю всех поименно, даже тех, кого уже нет в живых. Они живут в тебе, в твоем смехе, твоих воспоминаниях, твоих фотографиях. За твои песни-колыбельные про последний троллейбус и Светлану. Их просят и мои дети на ночь.
За любовь к своим внучкам, за помощь, поддержку и заботу о них.
Быть может ты когда-нибудь сможешь простить меня. И себя тоже.
***
Под деревом на скамейке сидит бабушка. Она смотрит вдаль и улыбается своим мыслям. В них нет войны – она давно отгремела, как майские грозы, нет фронтовых ста грамм и обиды от запиханных в рот деревенскими подругами сигарет.
В ней просто покой и радость. Тихая радость.
И я растворяюсь в ее больших теплых руках. Как и в ее бесконечной безусловной любви. Спасибо тебе, бабушка, за принятие. Безоговорочное, всеобъемлющее, вселенское.
За твои теплые руки и абрикосовое варенье с косточками. За заваренный шиповник и печенье-каракатицы. За то, что каждый, кто меня обидел – враг, а мои друзья – лучшие люди на свете.
Спасибо за краткие пересказы серий «Санта-Барбары» и рьяное возмущение стервой-Джинкой. Только ты могла смотреть "Бриллиантовую руку" и сокрушаться: "Одни покойники играют". Спасибо за твой рассказ о том, как вы катались с той самой Людмилой Зыкиной на лодке по реке, а она пела свою песню про Волгу.
За твою доброту и нашу квартиру в каменном доме, за эти ковры на стенах и чай на балконе. За всех твоих братьев и сестер, раскиданных по миру. За, что, даже уходя, ты смогла собрать всю семью вместе. За это отдельное, бесконечное спасибо. За подаренное тобой ощущение уюта и доброты. И за твоих друзей, для которых я всегда буду больше, чем внучка.
Можно я еще погреюсь немного?
***
Ты спускаешься по тропинке к реке. Улыбаешься, счастливый и довольный жизнью. Ты успешен, у тебя все с жизни складывается легко и свободно. Ты любим, у тебя прекрасная новая семья и ты ее центр. Сияющий солнечный центр.
Спасибо, что ты пришел. За твою поддержку, и наши внезапные порывы творчества - наш семейный гимн, наши частушки, наши стихи. Спасибо за возможность быть свободным человеком, за путешествия по всему миру, как рядом с тобой, так и без тебя. Спасибо за то, что позволил мне развиваться и учиться новому. За все открывшиеся рядом с тобой горизонты, за участие во всех моих и твоих безумных проектах.
Спасибо за дочерей и заботу о них. За то, что был рядом в тот трудный и счастливый день, за эту прогулку под ручку по роддому. За мечты и их воплощение. За совместное преодоление трудностей и помощь друг другу. За принятие огня на себя в семейных делах, за юмор и умение видеть смешное даже в печальных ситуациях. За то, что разделил мой мир и порадовался вместе со мной.
За то, что мы смогли простить друг друга и завершить этот период по-человечески, по-доброму, оставшись хорошими друзьями. Спасибо тебе огромное.
***
А вас, две мелкие козявки, я просто люблю. Идите ко мне, я вас обниму. Верю в вас. Просто будьте собой и следуйте своей мечте.
***
- Подождите пять минут, куда вы ломитесь! – Дверь аудитории захлопывается прямо перед носом. Жаль, что теперь нос сломать нельзя. А то можно было бы кровью написать на стене что-нибудь мрачное, в стиле: "Прием с 9 до 12".
Забираюсь на подоконник с ногами (и что я эти подоконники постоянно материализовываю?) и понимаю, что у меня все сделано. Все сказано. Всем остальным я успела все сказать вовремя.
Гештальт завершился и можно продолжать путь дальше. Очень хочется в этот раз воплотиться каким-нибудь врачом в Конго и работать в маленькой больнице на берегу реки. Но, для надежности, надо все-таки найти огнетушитель… Не доверяю я их системе распределения.