В библиотеке Д. было несколько изданий Пушкина, среди которых был 6-томник сочинений. Было заграничное издание «Стихотворения Пушкина, запрещенные».
Д. цитирует в черновиках «Бесов» и в «Записных тетрадях» 1870— 1880 гг. эпиграмму, ошибочно приписанную Пушкину именно в издании 1876 г.; возможно, оно и было в библиотеке писателя.
Пережив смерть Пушкина как личное горе, Д. до конца жизни ставил творчество великого поэта в центр своих постоянных напряженных раздумий. Он не только перечитывал Пушкина, но и стремился определить его значение для своего времени и для будущих поколений.
Уже один из героев первого романа Д «Бедные люди» мечтает иметь сочинения Пушкина, все одиннадцать книг которого покупает ему Варенька.
Влияние Пушкина на творчество Достоевского было огромным и постоянным. Особенно оно сказалось в романах «Бедные люди», «Преступление и наказание», «Идиот», «Подросток», «Братья Карамазовы». Итог размышлений Д. о творчестве поэта — его речь о Пушкине 1880 г., но ее предвосхищают суждения о поэте в ДП за 1877 г.: «...величие Пушкина, как руководящего гения, состояло именно в том, что он так скоро, и окруженный почти совсем не понимавшими его людьми, нашел твердую дорогу, нашел великий и вожделенный исход для нас, русских, и указал на него. Этот исход был — народность, преклонение перед правдой народа русского (...), „Пушкин был явление великое, чрезвычайное” (...) Он понял русский народ и постиг его назначение в такой глубине и в такой обширности, как никогда и никто (...) он, всечеловечностью гения своего и способностью откликаться на все многоразличные духовные стороны европейского человечества и почти перевоплощаться в гении чужих народов и национальностей, засвидетельствовал о всечеловечности и о всеобъемлемости русского духа».
(Материал взят из книги: Библиотека Ф. М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание. — СПб.: Наука, 2005. — 338 с.)
