Калинин сам любил такие самолеты. Они появились после перестройки. Внешне не приметные, внутри отделанные дорогими деревянными панелями. Удобные кресла, столик у иллюминатора. Этот салон был еще оборудован встроенными мониторами и компьютерным терминалом. Взлетели, принесли завтрак. Быстро, со знанием дела, сервировали стол по соседству. Пока они пересаживались, стюардесса стояла в ожидании указаний.
- Неси злодейка, неси.
Тамара, а именно так звали эту девушку лет тридцати, со смешком, удалилась, чтобы через минуту вернуться с маленьким подносом, на котором в лучах солнца за иллюминатором, переливались острыми хрустальными гранями две изящные рюмки с темно коричневой маслянистой жидкостью.
- Эх, Семен, давно мы с тобой вот так, в пол девятого утра, не выпивали. А что, в сущности, может быть прекрасней, ранним утром выпить рюмку доброго коньяку, залпом, в компании со старым товарищем? Давай, за нас!
Они выпили одновременно, подержали рюмки в руках прежде, чем поставить их на столик.
- Что смотришь? Гадаешь от чего это я такой разговорчивый? С утра пораньше? Не один ты, Сема, сны видишь, не один.
Ракитин удивленно поднял глаза от тарелки и отложил вилку.
- Да ешь, ешь. Я тебе про американцев байки пока потравлю. Посмотрел я ту флэшку, что Вовка вчера принес. Не глупо, доложу тебе, не глупо. Входить будут двенадцатью рассредоточенными группами. Используя различные способы прикрытия от туристов до развозчиков пиццы. Охрана комбината, как ты знаешь, имеет несколько уровней. Первый внешний, а ля ВОХР. Проникнуть через него ничего не стоит. Заказал пропуск и пошел. Есть и экскурсии и еще много чего. На первый взгляд безмятежно и пофигистски. Однако, ведут они каждого, невинные разговоры, случайные знакомства и так далее. В общем, вычислят они этих крестьян за час, полтора, максимум. На то и расчет. Пути проникновения и маршруты построены таким образом, что группы пересекаются, расходятся, какое-то время следуют вместе, как бы узоры рисуют. В результате нейтрализация начнется с хвоста, а не с авангарда, потому что авангард будет перемещаться и определить его будет невозможно. До определенного момента, конечно. Вот такой план. Основная группа захвата должна проникнуть в лабораторию и заблокировать ее. Только в этом случае можно будет начать переговоры и торговлю за условия. Ну и как это тебе?
- Чушь полнейшая. Они же не знают где лаборатория.
- А если знают?
Ракитин, задумчиво посмотрел на Калинина. Вытер салфеткой губы, аккуратно положил ее на стол и сказал.
- Не знают.
- Откуда такая уверенность?
- Лабораторий на комбинате три десятка. Все они занимаются биотехнологиями, но к коконам это никакого отношения не имеет.
- Это что-то новенькое. Ну, продолжай, продолжай, Спиноза ты наш.
- Коконы не имеют никакого отношения к технологиям. Это некий процесс, который не объясним земными законами. Кто-то просто дает разрешение и у человека появляется кокон. Остальное лишь антураж.
- И давно ты к такому выводу пришел? – Калинин, чиркнул зажигалкой и сердито пыхнул трубкой.
- Вчера вечером. Так что америкосы могут упражняться на комбинате сколько угодно, флаг им в руки, звезднополосатый.
- Ты уверен в этом Семен?
- Абсолютно, Паша.
Они помолчали. Вошла стюардесса, убрала со стола. Сказала, что самолет идет на посадку. Калинин перешел на закрытый язык общения. Начал рассказывать что-то второстепенное о комбинате, а сам как бы постучался в дверь к Ракитину.
- Кто там? – спросил Семен.
- Сто грамм, - был ответ.
- Заходи, гостем будешь! – Семену нравился этот настоящий голос Пашки. В нем была какая-то легкость, солнце, весна. Звонкий голос друга, так он называл его про себя.
- Что это ты сказал о сне сегодня?
- Сам не знаю, как бы тебе это объяснить. Что-то вижу, но ничего конкретного. Потом через день - два в голову приходят решения. Порой логичные, а иногда странные. Но ощущение есть, что это решение верное, каким бы нелогичным не казалось.
Он замолчал. Напрашивался вопрос: «У тебя так не бывает?». Но по сложившейся традиции, они никогда не расспрашивали друг друга о способностях. И это был даже не признак тактичности. Просто если такой вопрос приходил кому-либо в голову, то собеседник вполне мог его считать заданным. Если желал продолжить эту тему, то и продолжал, а на нет, как говорится, и суда нет. В этот раз Ракитин тему подхватил.
- Ты верно заметил. Сны мне снятся. Один раз в год, но хватает надолго. Я, в отличии от тебя, их прекрасно помню. Правда от этого не легче. Понимаешь, они ничего общего с действительностью не имеют. Сплошные аллегории, которые приходится расшифровывать, а подсказок почти нет. Так что тебе, друг, повезло больше. У тебя хоть уверенность в правильности решений присутствует.
Шасси мягко коснулись бетонной полосы. Полет был окончен. Но оставалась какая-то недосказанность.
- Ладно, потом договорим. – Сказал Калинин, вставая с кресла. – А нас встречают. Хорошо, что не с оркестром. – Он кивнул в сторону иллюминатора и направился к выходу, на ходу натягивая плащ. Ракитин шел за ним. Вдруг припомнил, что забыл дома любимую бритву. «Жаль, хорошая была. Сейчас такой и не купишь».