И «Ведомости», и режим Владимира Владимировича начались в одно время.
Первый номер «Ведомостей», ведущей деловой газеты России, вышел в сентябре 1999 года, через месяц после того, как Путин был назначен премьер-министром.
Издание тогда было в двух цветах – белом и розовом – дань уважения его иностранным соучредителям и акционерам: Financial Times и The Wall Street Journal.
Выбор момента для старта газеты был достаточно смелым. Россия тогда оправилась от финансового кризиса 1998 года и вступила в войну в Чечне.
Но темпы роста экономики ускорились, появились частные предприниматели, и «Ведомости» стали писать о них. Ее журналисты и редакторы, большинство из которых в свои 20 лет, воплощали стремление интегрироваться с миром и доказать, что бизнес в России не обязательно должен быть исключительно сферой деятельности олигархов.
«Наши журналисты знают...что честная конкуренция и честный успех не являются редкостью в российском бизнесе», — говорится в первой редакционной статье «Ведомостей».
Она приняла принципы своих иностранных акционеров с рвением новообращенного.
Кодекс поведения газеты гласил, что «журналист должен относиться ко всем событиям, компаниям и людям с одинаковым скептицизмом. Никто не имеет права на особое отношение — тем более акционеры, рекламодатели и олигархи».
За последние два десятилетия газета в значительной степени сохранила верность своему кодексу, который защищали сначала иностранные владельцы, а затем это делала их собственная репутация.
В последние несколько недель начался бунт сотрудников издания против нового действующего и.о. главного редактора Андрея Шмарова, журналиста старой школы 1990-х годов, который был навязан газете ее потенциальными покупателями в рамках мутного и еще не завершенного поглощения.
Сотрудники считают, что их статьи искажаются в угоду интересам Кремля и «Роснефти», контролируемого государством нефтяного гиганта.
Журналисты «Ведомостей» предупредили в своих колонках, что они вынуждены стать подконтрольными правительству, блюсти интересы тайных владельцев газеты.
Г-н Шмаров начал с того, что изменил заголовок уже опубликованной статьи о «Роснефти» и удалил с ее сайта колонку известного экономиста.
Статья ругала Игоря Сечина, руководителя «Роснефти» и одного из самых влиятельных людей в окружении господина Путина.
Через несколько дней господин Шмаров запретил своим подчиненным упоминать Леваду-центр, который опубликовал рейтинг одобрения господина Путина (на уровне 59%), что является самым низким показателем с 1999 года.
Как утверждает обозреватель и главный редактор «Ведомостей» Максим Трудолюбов, происходящее в его газете – это атака на институт, воплощающий ценности рыночной конкуренции и прозрачности.
«Ведомости» были критической, но никогда не оппозиционной газетой. Она избегала активизма, потому что считала, что бизнес должен быть отделен от политики.
Читатели «Ведомостей», в том числе большая часть российской деловой и политической элиты, тогда в 1990-х, подписались под первоначальным контрактом президентства Владимира Путина.
Всё стало разваливаться после массовых протестов в 2011-2012 годах. В 2013 году «Ведомости» опубликовали письмо от 35 бизнесменов, которые открыто поддерживали лидера протестов Алексея Навального, баллотировавшегося на пост мэра Москвы.
Как вспоминает его бывший редактор Татьяна Лысова, это взбесило Кремль и укрепило его недоверие к частному бизнесу и негосударственным СМИ.
Но нападки на «Ведомости» слишком открыто грозили конфликтом с двумя самыми влиятельными деловыми газетами мира, чего Кремль все еще опасался в 2013 году.
Год спустя, после аннексии Крыма, этот запрет исчез. Кремль принял закон, запрещающий иностранный контроль над российскими СМИ, и вынудил ft и Dow Jones (материнскую компанию The Wall Street Journal) продать свои доли.
Новые российские владельцы газеты продержали ее на плаву еще несколько лет, но в этом году быстро сдались, когда Кремль усилил давление, и решили продать «Ведомости».
Нынешние попытки поставить газету на колени – признак нетерпимость Кремля к любой критике.
Господин Путин очень опасается, что среди российской политической и экономической элиты может начать формироваться мысль о том, что ему пора уходить.
Цензура в данном случае нам представляется каким-то кремлёвским бессилием.
Так что точно так же, как рождение газеты совпало с приходом господина Путина, нынешние огорчения «Ведомостей» совпали с огорчениями господина Путина по поводу того, что уходить ему как-то не хочется.
А бунт журналистов свидетельствует о том, что «Ведомости» воспитали целое поколение авторов и читателей, которые видят в господине Путине анахронизм (пережиток прошлого, – прим. ред.) и не хотят спокойно воспринимать его эксперименты в абсолютизме. ■