Гениальному человеку все можно и все позволительно. Есть такая философия. С гениями жить сложно, а иногда практически невозможно, потому что они не схожи с обычными людьми. Часто это семейные тираны, требующие полного самоотречения близких во благо ему, неповторимому.
Таким, к примеру, был Лев Николаевич Толстой, который устанавливал в своем доме порядки, абсолютно не обсуждавшиеся домочадцами. Его жена, урожденная Софья Андреевна Берс, была добродушной влюбленной молоденькой девушкой, когда выходила замуж за уже взрослого и знаменитого писателя. Почти ежегодно она рожала ему детей, очень тяжело перенося каждую беременность. Лев Николаевич искал в ней идейную подругу, требуя жить по-крестьянски: носить сарафаны и лапти, отдавать доход в пользу бедных, питаться краюхой хлеба. Софья Андреевна осознавала роль великого мужа в литературе и терпеливо переписывала его немыслимые каракули, правила ошибки, бегала по издательствам. Он был великий мыслитель, а она пыталась сохранить его наследие для будущего. Некогда светская аристократка, она позабыла о платьях, шляпках и жила, движимая только прихотями своего гения. Еще до свадьбы, он честно рассказал юной невесте о себе все, дав почитать Софье Андреевне свой знаменитый дневник. Внебрачные дети, азартные игры-все было прощено и забыто.
После, она будет прощать Льву Николаевичу частые уходы из дома, его гнев, когда он по нескольку дней не разрешал заходить жене в свою келью, поясняя , что она ему отвратительна.
После смерти Толстого Софью Андреевну часто обвиняли в том, что она не понимала его при жизни и была очень скудного ума. А она терпеливо занималась изданием многотомника Льва Николаевича и собирала его бумаги, письма, наброски, оберегая его величие.
Сама Берс была очень талантливой писательницей: она создала целую серию неплохих рассказов и даже написала мемуары, однако гений в семье должен быть только один, она это знала и принимала всегда.
Кто знает, может быть, если бы не Софья Андреевна (а жену Лев Николаевич подбирал себе долго и тщательно), то не было бы и гения Толстого.
Продолжение следует.