Может быть, но мне было шестнадцать.
— А ты попробуй ей стихи написать, — сказал дядька.
— Скажешь тоже. Если логарифмическое уравнение решить или задачку на законы Кирхгофа — это я враз. А по русскому и литературе у меня уже два года полная стабильность — шесть баллов в сумме.
— Это неважно.
— Да брось ты, я ни разу в жизни не писал стихов. Даже в стенгазету!
— В стенгазету будет Шнуров писать...
— Кто?
— Неважно, потом узнаешь. Верь мне.
— Да чего-то настроения нет.
— Отлично! — воскликнул дядька. — Самое то, что нужно. Иди пиши!
Весь следующий день я пытался хоть что-нибудь написать. Вечером пришел дядька.
— Ну? — спросил он. Я молча положил перед ним замусоленный листок.
Ну почему любви гроза
Других не тронула ребят?
Ну почему твои глаза
Передо мной всегда стоят?
— А говорил не умеешь! — дядька поднял глаза.
— Конечно не умею! Целый день четыре строчки мучил!
— А по-другому и не бывает. Быстро только кошки родятся, да рифмоплеты графомань ляпают. А поэзия только в трудах и муках...
Дядька помолчал немного, потом спросил:
— Покажешь ей?
— Нет.
— И правильно. А писать — пиши. Только не торопись.
Я показал ей стихи лет через сорок, а может позже. Когда узнал кто такой Шнуров. И отомстил моей самой любимой учительнице — русского языка и литературы, когда на одном из юбилеев выпуска вдруг заявил:
— А сейчас самая серая литературная посредственность нашего класса почитает свои школьные стихи.
Я искал тебя повсюду
В жар и в ход, и в метель…
Даже раз в шкафу с посудой,
Что за тридевять земель.
Ну и что ж, что в одном классе
Мы сидели десять лет,
Друг у друга рвали ластик,
Я искал тебя… Ты — нет!
* * *
Помнишь ты? Начало лета
Ветер тучи гнал в ночи,
Кто мог знать, что встреча эта
Очень многое решит.
Помнишь озера усталость?
Голубого неба зонт?
Солнце, что с трудом цеплялось
За таежный горизонт?
Это северное лето,
Эти школьные года…
Я любви не ждал ответа,
Но запомню навсегда.
* * *
Оборвалась строка. Не дописан рассказ.
Тоска.
Как решила тогда?
Навсегда.
Бьют наотмашь в лицо дожди.
Подожди!
А в ответ лишь одно – уходи.
Как же так? Как же просто уйти?
Пойми,
В этом мире до дна —
Ты одна.
Но в словах моих чудится ложь —
Не поймешь.
Не поверишь, со мной не пойдешь.
Среди тысячи слов, непонятных мне слов —
Любовь.
Кто придумал проклятое слово?
И снова
Перекресток и два пути.
Не пройти.
А за то, что я был, прости!
Другие рассказы:
Просто любовь. Прогрессор